Из глав республик СССР образца 1991-го года у власти остался один Нурсултан Назарбаев. История неумолимо идет вперед, и с уходом президента Узбекистана Ислама Каримова, после двадцати пяти лет суверенного правления, смена поколений в руководстве республик Средней Азии завершается.
Жизненный путь Каримова - образцовая биография советского человека, ставшего помимо своего желания несоветским. Он родился в 1938 году в Самарканде, древнейшем городе региона, но потерявшем столичный статус несколько веков назад. Детство президента опутано самыми дикими слухами и домыслами, зачастую распространявшихся его противниками. Ясность наступает с момента его поступления в политех в Ташкенте, что свидетельствует о многом – в те времена, особенно в Средней Азии, высшее образование было уделом редких счастливчиков. Проработав несколько лет на производстве, Каримов перешел на работу в Госплан, где трудился без перерыва семнадцать лет, дойдя до первого заместителя председателя, а затем оказался на три года министром финансов Узбекистана.
Перестройка застала его на этом посту. Как известно, одной из наиболее ярких ее примет стало «хлопковое дело» —антикоррупционная кампания в Узбекистане с громким пиаром, на котором было сделано немало карьер. Зачистка политической элиты республики привела к выдвижению кадров второго эшелона. Так Каримов стал на какое-то время председателем Госплана, а затем на три года был послан первым секретарем обкома в Кашкадарьинскую область. Область была малозначительной, но когда в 1989 встал вопрос – кем заменить Рафика Нишанова (до сих здравствующего!), избранного председателем Совета национальностей ВС и первым секретарем узбекской компартии, к удивлению многих, избрали Каримова.
Каримов должен был оправдывать ожидания утвердившего его Центра относительно «демократизации» и «гласности», и одновременно соответствовать вековым паттернам поведения вождей, принятым на Востоке, в т.ч. минимизировать негативный эффект от «хлопкового дела», негативно воспринятого в республике.
Но еще трудней пришлось Исламу Каримову в 1991 году, когда с развалом СССР он оказался президентом самостоятельного Узбекистана. Независимость свалилась на республику неожиданно и против воли его жителей. Каримову пришлось решать одновременно сразу множество задач. Надо было изобретать национальную идентичность (узбеки как народ были сконструированы советской властью) и придумывать такой вариант отечественной истории, который бы отвечал на вопрос – зачем Узбекистану независимость? Необходимо было урегулировать множество пограничных споров, особенно с Киргизией и Таджикистаном, в условиях отсутствия ее четкой демаркации и крайне перепутанного этнического расселения. Эта задача переплеталась со спором за водные ресурсы – чрезвычайно актуальном в условиях Средней Азии. Катастрофа Арала, напрямую затрагивавшая Узбекистан, стала следствием скудости водоснабжения в регионе, и с ее экологическими последствиями тоже надо было что-то решать.
К новым вызовам добавились гражданская война в Таджикистане, которую необходимо было не допустить на собственную территорию; кровавые межэтнические конфликты в Оше; исламский экстремизм, быстро мутировавший в терроризм.
Неудивительно, что прекраснодушные ожидания о расцвете демократии в Узбекистане моментально разбились о неприглядную реальность.
Аналогично выглядят бессмысленно-наивные вопросы – «а зачем Каримов держался за власть до последнего? Отчего не передал ее наследнику?» Потому держался и не передавал, поскольку по-иному в этих условиях невозможно.
В пользу Каримова можно отметить сохранение при нем стабильности в Узбекистане, недопущение гражданской войны и переворотов (вполне реальный сценарий с учетом происходившего в Таджикистане и Киргизии), плавный переход от социалистической плановой экономики к рыночной. Он не устроил пышного культа своей личности, как в Туркмении. Из его минусов – неумение сохранить стабильность в семье, скандальное поведение старшей дочери сильно отравило политическую ситуацию в республике; непонимание того, где проходит грань между сохранением предсказуемости системы и постановкой ее на грань хаоса в случае своего ухода.
В общем-то ничем не примечательный человек, с виду серый аппаратчик, оказался хитрым политиком, сумевшим крепко удерживать власть четверть века, при этом не скатившись на уровень гротескного диктатора а-ля Каддафи или Туркменбаши.
Узбекистан граничит со всеми республиками Средней Азии, и потому от ситуации в нем зависит сохранение стабильности в регионе. Не случайно сегодня к новостям из Ташкента приковано внимание СМИ. После смерти тирана существует несколько вариантов развития событий – либо власть спокойно переходит к «старшему в доме» (и не обязательно это формальный преемник наподобие премьер-министра), либо в ближнем кругу происходит ожесточенная вспышка борьбы за нее – как это случилось в соседней Туркмении, где после кончины Ниязова силовики моментально отстранили легального наследника (так сказать, мягкий вариант), или как это было в Советском Союзе или Китае после смерти, соответственно, Сталина и Мао.
Как случится в Узбекистане – предсказать нелегко, но можно предполагать, что местная элита обладает инстинктом самосохранения, и не начнет самоубийственную борьбу. Минусов от открытых споров о престолонаследии гораздо больше чем плюсов для любого из победителей.