Недавние заявления турецкого лидера Реджепа Эрдогана по итогам его встречи с президентом Украины Владимиром Зеленским вызвали целую волну комментариев о новом кризисе в российско-турецких отношениях, на этот раз — из-за украинского вопроса. Эрдоган, в частности, заявил, что Турция поддерживает Украину в ее стремлении стать членом НАТО, что Анкара не признает присоединения Крыма к России и что Турция примет участие в работе «крымской платформы» — предложенного Киевом международного формата переговоров о проблеме Крыма. Два президента обсудили и планы дальнейшего военно-технического сотрудничества, в частности производство беспилотников «Байрактар» и турецких корветов на Украине.
Итоги встречи, естественно, вызвали неоднозначную реакцию российской стороны. Но если оставить в стороне прекращение авиасообщения с Турцией (где действительно более 50 000 заболевших COVID ежесуточно), недовольство Москвы, скорее всего, ограничится «рекомендациями» и «предостережениями» по поводу недопустимости «милитаризации Украины».
Не только Украина
Отношения России и Турции можно назвать стратегическим партнерством, в то время как Киев и Анкара пытаются выйти на союзнический уровень взаимодействия еще с 1990-х годов, после того как Украина заявила о своих планах по присоединению к НАТО и ЕС. Когда на фоне сделок по Сирии Москва и Анкара сблизились не только в экономической, но и в политической сфере, это никак не повлияло на характер турецко-украинских связей. Например, в 2010 году президент Виктор Ющенко и премьер-министр Эрдоган договорились о создании зоны свободной торговли между двумя странами. В 2012 году Эрдоган уже на переговорах с Виктором Януковичем заявил: «Турция ставит цель уже в 2013 году вывести Украину в разряд стран, связи с которыми носят стратегический и приоритетный характер». Кстати, первый контракт на закупку турецких беспилотников «Байрактар» Украиной был подписан еще в 2018 году, а военное сотрудничество между двумя странами никогда не прекращалось.
Поэтому вряд ли стоит ждать, что Турция пожертвует отношениями с Украиной только ради того, чтобы не раздражать Москву. Собственно, точно так же действует и Россия, когда поддерживает в Сирии Башара Асада и содействует его операциям против турецких прокси-сил. Незадолго до встречи Эрдогана с Зеленским ударам с воздуха подверглись объекты инфраструктуры в Идлибе и в зоне турецкой контртеррористической операции «Щит Евфрата» в Северном Алеппо. Это стало причиной вызова российского посла в МИД Турции.
Для российско-турецких отношений важен и характер диалога России с одним из главных оппонентов Турции на Ближнем Востоке — Египтом, который начиная с 2014 года активно закупает новейшие виды российских вооружений. Это, например, позволило Каиру демонстрировать свою силу на египетско-ливийской границе и грозить боевыми действиями против Турции и ее союзников в Ливии.
Вынужденная эскалация: почему войны в Донбассе не будет
Ни Россия, ни Турция не брали на себя обязательства не поставлять оружие потенциальным противникам друг друга. Поэтому и Анкара не видит для себя повода отказываться от подобного сотрудничества, даже с учетом того, что Россия может принять ответные экономические меры. Другое дело, если бы Москва предложила некую сделку на политическом поле. Например, снизила бы уровень поддержки Асада или хотя бы заявила об отказе поддерживать его операции в Идлибе. Для Турции это могло бы стать поводом скорректировать и свой подход к отношениям с Украиной.
Крым и НАТО
Собственно отношение Турции к конфликту Украины и России определяется двумя основными векторами. Первый — исключительно национальный. Когда речь идет о принадлежности Крыма, турки во главу угла ставят интересы крымских татар, не только в качестве единоверцев и соплеменников, но и с учетом присутствия влиятельной диаспоры потомков крымских татар в самой Турции. С точки зрения Анкары, их положение после вхождения Крыма в состав России значительно ухудшилось, они стали подвергаться преследованиям по политическим и религиозным мотивам. Россия говорит о борьбе с терроризмом, но в Турции это считают лишь предлогом для репрессий. При этом во время нахождения Крыма в составе Украины никаких репрессий против крымских татар, по мнению турецкой стороны, не проводилось.
Что касается военного сотрудничества с Киевом и его поддержки в Донбассе, то здесь Анкара скорее действует в рамках своего евроатлантического вектора. При этом Турцию во многом не устраивают нынешние размытые цели НАТО и характер отношений между участниками блока. Анкара, обладающая вторыми по численности вооруженными силами в альянсе, хотела бы играть в нем более важную роль.
Украинский сюжет дает такую возможность. Турция активно поддерживает планы Украины по вступлению в НАТО и, похоже, претендует на роль куратора этого процесса. Однако непосредственное вовлечение Турции в конфликт в Донбассе возможно, только если само НАТО займет по этому вопросу консолидированную позицию и Анкара попытается продемонстрировать свои возможности на восточном фланге блока. Но и здесь Москва и Анкара постараются избегать прямого военного столкновения, так как это может обрушить всю создававшуюся с 2016 года систему российско-турецких «сдержек и противовесов» от Ливии до Карабаха. Кроме того, Турция по-прежнему заинтересована в наращивании торгово-экономических связей с Россией.
В случае обострения ситуации в Донбассе Анкара скорее предпочла бы ту же роль, какую Москве удалось сыграть во второй карабахской войне. Турция хотела бы усилить свои позиции в регионе, не будучи при этом непосредственно втянутой в конфликт, сохранить нынешний уровень отношений с Россией и укрепить связи с Украиной.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Заводы стоят: как пострадали от войны предприятия востока Украины
Заводы стоят: как пострадали от войны предприятия востока Украины
