«Я понимал, что сотрудничество с Навальным может быть угрозой для моей работы»

Владимир Ашурков до начала 2012 года курировал в «Альфа-Групп» вопросы контроля за управлением активами. Он покинул компанию по настоянию Михаила Фридмана. Председатель наблюдательного совета «Альфы» счел чрезмерным увлечение менеджера политикой: тот на протяжении нескольких лет активно поддерживал проекты Алексея Навального. Теперь Ашурков — исполнительный директор «Фонда борьбы с коррупцией»,  в котором основатель «РосПила» готовится аккумулировать все свои основные инициативы. О других представителях бизнес-сообщества, сотрудничавших с Навальным, читайте в материале «Кто помогает Навальному».

«Это следствие нашей уродливой политической системы»

— Есть разные точки зрения на историю вашего расставания с «Альфа-Групп». Можете изложить собственную версию ухода из компании?

— Моя карьера всю жизнь была связана с бизнесом. Последние пять с лишним лет я работал в «Альфа-Групп». С юности я интересовался политикой и государственным управлением, но до знакомства с Алексеем Навальным никто из политических деятелей не вызывал у меня желания помогать им активно.

Где-то два с половиной года назад я стал читать его блог. Мне понравился подход Алексея: рациональный, нацеленный на результат, с юмором. Я написал ему, что занимаюсь корпоративным управлением в крупной российской структуре, какие-то вещи посоветовал делать по-другому, набросал несколько дополнительных тем, которыми можно позаниматься. Мы списались, встретились, обсудили варианты сотрудничества, со временем подружились.

Со временем я все больше помогал Алексею по разным вопросам: от экономического анализа коррупционных кейсов до вопросов организационного строительства. Поскольку я понимал чувствительный характер деятельности Алексея, примерно в конце 2010 года я счел необходимым сообщить о своем сотрудничестве с Навальным своему руководителю Михаилу Фридману. На тот момент он отнесся к рассказу о наших проектах достаточно нейтрально.

— Что именно он ответил?

— Речь в том числе шла об оппозиционной деятельности Алексея. Михаил упомянул, что рано или поздно, если я буду продолжать этим заниматься, может возникнуть ситуация, при которой мне придется покинуть компанию. На том мы тогда и расстались.

Вернулись мы к теме моего трудоустройства в январе этого года, когда из-за моей работы с Навальным было принято решение со мной расстаться, о чем мне Михаил сказал на очередной встрече. Но мы разошлись в теплых отношениях. Никаких претензий к «Альфе» у меня нет — это право любого работодателя расставаться с сотрудником по своему усмотрению.

— Вы сами рассматривали совместные с Алексеем проекты как политические?

— Это была деятельность, прежде всего, полностью легитимная и не наносящая вреда основной работе. Мы составляли разнообразные письма, документы, обсуждали стратегию действий, встречались с разными людьми.  Но, конечно, наша деятельность была связана с политикой.

— Как вы объясняете лаг во времени между первым предупреждением от Фридмана и вашим уходом?

— Изначально вопрос не ставился в форме «уходишь или остаешься». Мне просто дали понять, что политикой компания и ее акционеры не занимаются и меня в этой моей ипостаси не поддерживают. Позиция была такая: в свое свободное время занимайся чем хочешь.

Полагаю, мнение поменялось с ростом роли и значения Навального за последние два года. Хотя фактических причин, чтобы кто-то мог думать о поддержке Алексея «Альфой» в моем лице, не было, акционеры хотели избежать любой аффилированности с политикой, пусть даже в такой опосредованной форме.

— Вам было известно о сигналах бывшему работодателю от властей по поводу желательности вашего увольнения?

— Я слышал на этот счет разные слухи, но спекулировать на эту тему не буду. Условия расставания с «Альфой» были дружеские. Никаких взаимных претензий у нас нет. Срок моих полномочий в наблюдательном совете X5 Retail Group истечет естественным образом в середине июня и продлеваться не будет.

Хотел бы подчеркнуть: я понимал, что сотрудничество с Навальным может представлять угрозу для моей любимой работы в «Альфа-Групп». Но выбора не стояло: когда я стал помогать Алексею, я занимался тем, что считал для себя важным, и не рассматривал возможность прекращать эту деятельность.

Выбор был по сути ложный, это следствие нашей уродливой политической системы. Результат оказался неудобен и для меня, потому что из-за абсолютно законной в принципе деятельности мне пришлось оставить работу, и для работодателя, которому в современных условиях приходится порой решать кадровые вопросы не на основе профессионализма сотрудников, а на основе их политических взглядов. То, чем я занимаюсь, теперь имеет и такую мотивацию: мне хотелось бы сделать так, чтобы в будущем никто в России не испытывал необходимости оказываться перед таким выбором.

—  Теперь вы сосредоточитесь на Фонде борьбы с коррупцией или будете продолжать строить карьеру в профессиональной области?

— Я считаю, что бизнес как сторона человеческой деятельности — одно из самых интересных занятий в жизни.  Еще более я укрепился в этом мнении за время работы в «Альфе», где мне посчастливилось работать с одними из самых умных и эффективных бизнесменов России.  Безусловно, помимо общественной деятельности я намерен оставаться экономически активным человеком и заниматься бизнесом в том или ином виде. Будет это корпоративная работа в большой структуре или развитие собственных проектов, вопрос второстепенный, главное, чтобы было интересно.

— То есть история вашего ухода не помешает в дальнейшем трудоустройстве?

— Это тоже своего рода эксперимент. Если будут интересные предложения, конечно, рассмотрю.

—  Сама дилемма «либо бизнес, либо политика» вас не смущает?

—  Это выбор каждого человека. Для меня кажется естественным, что если что-то в окружающей действительности не нравится, надо предпринимать шаги, чтобы это изменить. Помогая Алексею, я получил точку приложения своих скромных сил к тому, чтобы попытаться поменять то, что мне не нравится в нашей стране. Этот человек мне близок по взглядам и ценностям, он ставил реалистичные цели и добивался результата, то, что я научился ценить, работая в бизнесе.

— Бывшие коллеги из «Альфы» симпатизировали вашим политическим убеждениям?

— Безусловно, и таких людей достаточно много. В нашем небольшом корпоративном центре три или четыре человека были наблюдателями на выборах.

— Но их карьеры из-за политики изменений не претерпевали?

— Мне о таких случаях неизвестно. Но в тех же социальных сетях большинство моих друзей достаточно недвусмысленно высказываются о своем недовольстве сложившимся режимом.

«Мы должны подтолкнуть власть к изменениям»

— Чем вы будете заниматься в Фонде борьбы с коррупцией, где сегодня значитесь исполнительным директором?

— У нас все достаточно неформально: кто какой кусок работы может «откусить», тот за то и отвечает. В силу моего опыта я помогаю Алексею и его команде с анализом различных коррупционных кейсов и вопросами корпоративного управления. Недавно мы, к примеру, написали совместную статью в Harvard Business Review о корпоративном управлении в госкомпаниях.

Также я занимаюсь вопросами привлечения средств для фонда, участвую в выработке стратегии и тактики его деятельности, координирую контакты с иностранными партнерами, работу с волонтерами.

— Насколько сейчас велик потенциал Навального с точки зрения фандрайзинга? Пока из публичных жертвователей фонда свои имена раскрыли лишь вы и Борис Зимин (сын основателя «Вымпелкома» Дмитрия Зимина).

— Алексей благодаря «РосПилу» имеет опыт публичного и прозрачного сбора средств. Несмотря на несовершенства системы «Яндекс.Кошелька», проекту удалось аккумулировать значительную сумму, которая обеспечила его потребности примерно на год. Но наша деятельность на «РосПиле» не останавливается. Появилась идея нанять юристов и экономических аналитиков, которые бы отслеживали коррупционные кейсы и занимались их предотвращением на постоянной основе. Волонтеры в этом случае ничего не гарантируют, в отличие от профессионалов, получающих за такую работу деньги.

Естественным шагом стала регистрация юридического лица — некоммерческой организации, это произошло где-то в середине 2011 года. В рамках Фонда борьбы с коррупцией будет сконцентрирована активность наших проектов — «РосПила», «РосЯмы», «РосВыборы», есть и несколько новых идей. Когда есть офис и люди, сидящие на зарплате, необходимо постоянно наполнять бюджет, поэтому постоянный фандрайзинг является необходимым условием функционирования нашей организации. Мы хотим выстроить систему, которая позволит нам не зависеть от одного источника финансирования.

На данный момент, годовой бюджет Фонда оцениваем примерно в $300 000. Будет больше средств, будем расширяться. Мы пока продолжаем вести индивидуальные переговоры с потенциальными донорами проекта. Придет время, когда эта информация будет придана гласности, то есть первоначальный список людей, которые внесли свой вклад в фонд, будет обязательно обнародован.

—  Кто-нибудь из участников рейтинга Forbes может внести свою лепту в поддержку Навального?

— Стать донором фонда может любой человек.

— Но ваш пример, кажется, свидетельствует о некоторых рисках такого сотрудничества…

— Не думаю. Мое сотрудничество с Алексеем не сводилось к предоставлению денег. В принципе, ничего зазорного или незаконного в том, чтобы перевести деньги со своего счета на счет легально зарегистрированной НКО, нет. Я уверен, что найдется достаточное количество людей, которые не побоятся объявить о поддержке нашего фонда. Их список уже достаточно обширен. В ближайшие недели или месяцы имена этих людей мы назовем.

Чем больше будет пожертвований, тем выше будет эффективность работы фонда. Отчитываться о расходовании средств мы будем в режиме онлайн.

— Какие у вас впечатления от февральской встречи Навального с инвестбанкирами? Поверили ли они в политический проект Алексея?

—  Для Алексея как для юриста, занимающегося борьбой против коррупции, защитой прав акционеров, естественно поддерживать тесный контакт с инвестиционным сообществом. Разговор был достаточно откровенный, и взаимопонимание у сторон определенно сложилось. Общий тон отчетов аналитиков, которые они написали после встречи, был весьма позитивным.

— Собираетесь ли вы привлекать иностранные средства в фонд в какой-то форме?

— Пока мы не принимаем помощи от зарубежных юрлиц, ограничиваемся российскими гражданами. Учитывая внимание к деятельности фонда и персонально Алексею, нам надо быть, что называется, святее Папы.

— Существуют ли сторонники у Навального среди топ-менеджеров крупных корпораций или владельцев бизнесов, готовые по вашему примеру публично объявить о поддержке Алексея?

— Да, разумеется, и мы как раз работаем с ними. Но у нас нет профессионального ценза: топ-менеджер, предприниматель или домохозяйка, любой может стать донором.

— Фонд уже сталкивается с давлением госорганов?

— Могу вспомнить только непонятную повестку сотрудникам «РосПила» из управления по борьбе с экстремизмом, но эта волна сама собой заглохла. Так что пока никакого особого давления мы не чувствуем.

— На какой работе концентрируется фонд сегодня?

— Определенной повестки мы не формируем, каждый работает в меру своих сил. Кроме постоянных сотрудников, нам помогает много волонтеров. Даже если ты готов уделить этой деятельности полчаса в день и написать, к примеру, письмо в аудиторскую компанию с целью указания на какие-то подозрительные аспекты деятельности их клиентов, это для нас весьма ценно.

Ведется активная подготовка к запуску так называемой «Доброй машины пропаганды» для привлечения широких масс, в том числе жителей регионов, к распространению информации о коррупции и злоупотреблениях режима. Этот проект во многом делается на интуиции, пока четких черт того, как будет выглядеть ДМП, еще нет.

Общая стратегия фонда заключается в давлении на существующую власть, устроенную, на наш взгляд, неправильно. Мы должны подтолкнуть действующую власть к изменениям, так как сама по себе она не изменится. Есть два направления: создание отдельных точек давления, стрессов, чтобы властная элита чувствовала потребность реформ, и создание достойной альтернативы существующей системе.

— Такие фигуры, как, к примеру, предполагаемый инициатор информационной атаки на первого вице-премьера Игоря Шувалова и по совместительству клиент адвоката Навального Павел Ивлев, входят в число ваших сторонников?

— Поскольку коррупция — стержень существующей властной системы,  а упомянутое создание стрессов связано с разоблачением конкретных фигур в истеблишменте, любое сотрудничество в этом направлении мы приветствуем.

В случае с Шуваловым все обнародованные факты нуждаются в независимой проверке правоохранительными органами с последующим обнародованием результатов.

— За время работы в «Альфе» вы с подобными эпизодами деятельности высших чиновников не сталкивались?

— До сотрудничества с Навальным это было скорее общее знание. Когда окунаешься в конкретные кейсы, цинизм участников коррупционных схем поражает.

— Когда Алексей будет готов формализовать свой политический статус? В какой форме это может произойти?

— Когда мы говорим о желании изменить ситуацию, естественно, подразумевается, что мы хотели бы прийти к власти. Путь к ней неизбежно будет лежать через регистрацию формальных политических структур. Но садиться за карточный стол играть с шулером глупо. Пока система устроена именно так.

Мы уже видим определенные подвижки в избирательном законодательстве. Когда политическое поле будет доступно, а не контролируемо и режиссируемо из Кремля, мы в этот процесс включимся.

Речь идет не только о возможности создания партии, но и об участии в выборах на муниципальном уровне, выборах мэров, губернаторов и так далее.