Проиграть, чтобы выиграть: какой получилась каннская спортивная драма «Танец лис»
Юноша Камилль (Самюэль Кирше) только что стал чемпионом Франции по боксу и готовится к крупному европейскому чемпионату. Он живет и тренируется в специальном спортивном интернате, является любимчиком тренера, делающего на него (небезосновательно) ключевую ставку, купается в дружбе и внимании сверстников, смотрящих на него с восхищением. А еще обожает втихую сбежать с лучшим другом Маттео (Фейкал Анафлоус) в соседний лес, где они придумали странную забаву — подвешивают куски мяса для диких лис: то ли чтобы их приручить, то ли просто из интереса узнать, что будет дальше.
А дальше во время одного из таких лесных походов Камилль едва не погибает, сорвавшись с высокого обрыва. Его спасает Маттео, сумевший вовремя доставить друга в больницу. Теперь у Камилля «распаханная» на 50 швов рука и постоянные фантомные боли. Врачи настаивают, что он точно пойдет на поправку, надо лишь дать себе время на восстановление. Камилль сперва тоже демонстративно храбрится, обещая тренеру скорое возвращение к привычным нагрузкам и тренировкам. Но что-то внутри парня саботирует ситуацию. Ему начинает казаться, что рана больше и сложнее, чем есть на самом деле и что тренироваться как раньше он больше не в силах. Аутоагрессия выражается в конфликтности с окружающими: с тренером, который быстро сменяет любимчика, со сверстниками, не способных понять, что же он чувствует и почему. Но главное — с ближайшим другом Маттео, который тоже искренне не понимает, зачем терять уникальную возможность стать чемпионом, пустив спортивную карьеру под откос.
«Танец лис», собственно, весь посвящен попытке разобраться, зачем герой с откровенно большим потенциалом начинает дестабилизировать собственную жизнь: подрывает отношения с тренерским составом, страдает от фантомных болей, не понимая, настоящие они или это лишь импульсы мозга, и начинает заниматься самовредительством.
Истории про бокс и утрированную маскулинность в кино рождаются с завидной регулярностью — у каждого поколения есть свои герои на ринге: от мотивирующего «Рокки» до токсичного «Бешеного быка», от примирительного «Воина» до биографического «Али». То есть это всегда история в разрезе: спорт не только как повод поговорить о титулах и достижениях, но и пространство для размышлений иного толка. Какова цена победы? Как на самом деле ощущается путь к чемпионству и какими усилиями дается? Как выглядит жизнь после заветного достижения: кто и что в ней остается, а что пропадает?
Бельгиец Карнуа исследует эту тему через совсем еще юных героев: не до конца сформированных, находящихся в прямой зависимости от оценок взрослых, мятущихся и страшно фрустрированных. И этот формат истории взросления давно интересен режиссеру: в своем коротком метре «Титан» он рассказывал о герое, мечтающем попасть в криминальную банду, чтобы обрести значимость и не быть одиноким. Инициация заключалась в дуэли на пневматических пистолетах, что, конечно, оборачивалось трагедией. Юность и насилие идут в крепкой связке и сложно игнорировать тот факт, что взросление невозможно без приобретенного навыка сносить ушибы и синяки.
Бельгийцы в последние годы вообще все чаще обращаются к теме бушующей молодости, часто начиная с самого детства. В каннской драме «Близко» Лукаса Донта речь шла про двух близких друзей, которых затравили сверстники в новой школе: из-за этого один мальчик погибал, а второй вмиг становился взрослым, учась жить с чувством вины. Или в другом каннском лауреате, «Невидимом мире» Лауры Вандель, речь шла про маленьких брата и сестру, также столкнувшихся со школьным буллингом. Только от нападок страдал один лишь брат, а растерянная сестра не понимала, чью сторону занять — тех, кто сильнее или близкого человека.
«Танец лис» в этот ряд встает со своей особенной оптикой на взросление: оно все еще страшно болезненно и травмирует, но тоже случается без необходимой поддержки взрослых. Валерий Карнуа выводит их за основной периметр истории, низводя до функции: они ругают Камилля, саботирующего спортивную карьеру, не могут помочь ему сориентироваться в своих чувствах (внутренних) и ощущениях (внешних), у них попросту нет нужных ответов и ориентиров. А потому Камилль вынужден блуждать в этом состоянии в полном одиночестве — в моменты острого отчаяния ему почти что удается обернуть против себя даже близкого друга Маттео.
Но дружба по версии Карнуа многое стерпит и окажется крепче наложенных швов. В одной из самых важных сцен фильма Камилль разоткровенничается о начале своего интереса к боксу и выяснится, что в спорт его привел не азарт и амбиции, а желание последовать за другом: «товарищ ходил в секцию и я пошел следом». Неожиданно стало получаться, но ни счастья, ни удовлетворения эти успехи не принесли. Напротив, полученная травма лишь подсветила как неправильно все это время воспринималась героем его роль в силовом спорте: через одобрение окружающих, восхищенных успехами, но не через себя, что привело к полному внутреннему раздраю.
Как и в картинах Данта и Вандель, их земляк Карнуа тоже приводит историю в точку примирения, а не еще большего разобщения героев. Но главный бой юный Камилль выигрывает, разумеется, внутри: когда опускает уставшие кулаки, перестает стоять в оборонительной стойке и когда оправдывает чужие ожидания на ринге, но в жизни разрешает себе впервые проиграть. И не ощутить в этом необратимой потери — напротив, этот именно тот опыт, который делает сильнее.