«Балет на тротуаре»: зачем нужны мастер-планы городов и как их применяют в России
Как возникло понятие мастер-плана города
На протяжении веков люди селились в городах ради заработка и защиты, процесс был довольно стихийным. Со временем урбанизация стала более упорядоченной и предсказуемой. К концу XIX века развитие городов регулировали генеральные планы, предусматривавшие зонирование на промышленные, жилые и административные районы, а позже — общественные пространства и парки.
Американские и европейские архитекторы в 1920-1930-е годы активно обновляли теорию градостроительства. Обобщил эксперименты «отец американского зонирования» Эдвард Бассетт в книге The Master Plan, вышедшей в 1938 году. По мнению Бассетта, в плане должны быть представлены карты улиц, зонирование, ограничение высоты и плотности застройки, предусмотрены общественные здания и пространства, маршруты коммунальных служб.
У самого популярного архитектора XX века француза Ле Корбюзье были свои представления о трансформации городов. Он предпочитал сносить старое и строить новое. Его радикальный план преобразования Парижа в «Лучезарный город» предполагал уничтожение исторического центра и строительство множества высоток. Но воплотил Ле Корбюзье теорию в реальность не во Франции, а в городе Чандигарха в Индии. Столица Пенджаба стала первым построенным по плану населенным пунктом в стране. Идеи Ле Корбюзье о функциональном зонировании, высотной застройке и разделении потоков транспорта стали основой для многих мастер-планов.
Сэр Патрик Геддес, автор мастер-плана Тель-Авива 1925 года, настаивал на практике городского исследования (civic survey), которое представляло собой последовательное применение всех возможных наук, чтобы спланировать город как можно точнее.
К середине XX века существующие подходы к мастер-планам стали критиковать. Например, канадско-американская писательница и теоретик городского планирования Джейн Джейкобс наблюдала за городской жизнью и сделала очевидный вывод, что люди не перемещаются по заданным маршрутам между зонами. Город — сложная структура, где главное место занимает человек, а традиционные планировщики недооценивают значение улицы и тротуара как главных общественных пространств города. Она ввела понятие «балет тротуара» — взаимодействие горожан, которое создает порядок через неформальный общественный контроль, а не с помощью полиции или камер. Джейкобс выступала за постепенное, локально управляемое развитие и настаивала на привлечении местных жителей к планированию.
К началу XXI века теория мастер-планов была довольно хорошо проработана. Правда, советский подход к строительству городов породил особую реальность планирования как в первую очередь архитектурно-градостроительного проектирования. Если мастер-план в зарубежном понимании основывался не столько на проектном замысле, сколько на совпадении интересов различных групп горожан, то в СССР царили спущенные сверху стандарты и лишь изредка появлялись теоретические концепты городов.
В начале 90-х России было не до урбанистики. Города трансформировались спонтанно, появлялись новые кварталы, бизнес-центры, горнолыжные склоны и парки развлечений. Вместе с этим пустели промышленные зоны, появлялось все больше машин, росли требования горожан к комфорту. А в последние годы стало очевидным изменение климата: резкие перепады температур, волны жары, риски затопления также подсвечивают устаревшие планировочные решения городов.
Почему России понадобился мастер-план
В 2004 году в России наконец-то приняли Градостроительный кодекс. Казалось бы, сбылась мечта урбанистов. Кодекс предписывал развивать города с учетом генплана и Правил землепользования и застройки.
Работает это так. Генеральный план — закон муниципального уровня, который обозначает деление города на зоны. Их состав варьируется, но в целом речь идет о том, где необходимо построить жилье, расположить общественно-деловую застройку, разбить парки и скверы. Ограничивают и уточняют генплан Правила землепользования и застройки. Они диктуют, что зона средняя этажность — это здания не выше шести этажей, а в зоне охраны памятников культуры — не выше четырех.
На основе этих документов строится диалог горожан, бизнеса и муниципалитета. Но в них нет главного — соединения пространственного планирования с более глубоким целеполаганием. Сухой язык нормативных актов лишил города и жителей понимания будущего. Поэтому у урбанистов, экспертов и чиновников сформировался запрос на новый подход к планированию, который бы включал социально-экономические и этнические особенности территорий, культурное наследие и демографию.
Теоретически для решения этой проблемы можно было бы обратиться к документу более высокого уровня — стратегии социально-экономического развития региона или агломерации. В ней описаны долгосрочные цели, сильные и слабые стороны города, инвестиционные проекты. Все это снабжено демографическим прогнозом численности и структуры населения в будущем. Но для этого документа город — всего лишь точка на карте. Слишком велик масштаб.
Именно из-за разрыва между обобщенными стратегиями развития и слишком локальными городскими генеральными планами у российских урбанистов возникла потребность в более гибком инструменте — мастер-плане.
Первый мастер-план в стране
В 2008 году губернатор Пермского края Олег Чиркунов заручился поддержкой городских властей — невиданный по тем временам альянс региональной и муниципальной власти — и инициировал разработку нового для страны документа, мастер-плана развития Перми. Чиркунов хотел превратить промышленный город в новую культурную столицу России и вообще модное место.
Впервые городские власти заказали визионерский документ с горизонтом планирования в десятки лет. Возглавил работу руководитель пермского муниципального Бюро городских проектов, урбанист Андрей Головин. К разработке привлекли две проектировочные компании из Нидерландов, KCAP Architects & Planners и Bureau Alle Hosper, а также финскую компанию Pöyry.
В 2010 году мастер-план приняли, но в отношении компании Головина начались прокурорские проверки, которые затем превратились в уголовные дела, связанные с подозрением в незаконных платежах иностранным фирмам. После нескольких лет судов расследования прекратились.
Так или иначе, в полной мере рабочим документ не стал. Сам Головин признает, что он исполняется «эпизодически»: реконструируются улицы, появляются общественные пространства, создается велосипедная инфраструктура.
Пример Перми подтвердил, что с точки зрения закона мастер-плана не существует. Как следствие, государственные структуры не могут заказывать такого рода разработки — это нецелевое расходование бюджетных средств.
Однако уральский опыт стал широко известен. Процесс создания мастер-плана в полной мере способствовал этому: архитекторы и урбанисты читали горожанам лекции, проводили общественные консультации, презентовали промежуточные итоги работы. Доклады курсировали по форумам и кабинетам чиновников. Такой подход к городскому развитию оказался интересен многим городам — Уфе, Самаре, Красноярску и Москве.
Администрации и мэрии заказывали мастер-планы как документы, которые могут преодолеть формализм привычных стратегий и генпланов. Однако, помня оборотную сторону пермского кейса, называли их по-другому. Так, например, бюро MLA+ разработало для Екатеринбурга «Стратегию пространственного развития», а КБ «Стрелка» для Ачинска создало «План городских действий».
К концу 2010-х годов разработка стратегий и генеральных планов стала конвейерной. Крупные московские и петербургские институции составляли такие документы, даже не удосуживаясь выезжать на территории. «Генплан за миллион» стал мемом в профессиональном сообществе.
По самым скромным подсчетам, мастер-планы уже разработаны для 180 населенных пунктов России. Президент Владимир Путин в 2024 году объявил о том, что в скором времени будут разработаны аналогичные документы для еще 200 российских городов. Такие крупные государственные институты, как ВЭБ.РФ и «Дом.РФ», активно продвигают тему. Но все еще нет единого понимания, что же такое мастер-план.
Компания Commonwealth Partnership в докладе показала, что различным городам подобный документ обходился в суммы от 1,3 млн до 146 млн рублей. Разброс более чем в 100 раз! Очевидно, что состав работ для подготовки таких документов и степень их проработки радикально отличаются. Но и то и другое называется мастер-планом.
Необходимость ввести термин «мастер-план» в нормативные документы очевидна. И действительно, последние четыре года внутри урбанистического сообщества ведется много разговоров, что понятие вот-вот появится в Градостроительном кодексе.
Противоречия в подходах
По мнению части урбанистов, мастер-план должен содержать глубокий анализ территории: от социологического и антропологического слоя до состояния транспорта и застройки. Обязательным пунктом его подготовки станет исследование современных ценностей города, а на основе этого будет задан вектор будущего развития, который формально будет выражен в перечне планируемых инвестиционных проектов. В идеале мастер-планы должны содержать несколько этапов развития города — на период 5, 20, 100 лет. Но так далеко в будущее редко кто планирует.
Некоторые градостроители сомневаются в достижимости подобного идеала. В их понимании мастер-план — витрина для федеральных и частных инвестиций. По такому шаблону уже преобразовывали арктические города, построенные в советское время. Там проводили социологические исследования и стратегические сессии с горожанами, но решающее слово было за федеральными властями и крупными инвесторами.
То есть прежде, чем мастер-план станет законом, есть место для общественной дискуссии. Сейчас очевиден кризис взаимоотношений между властью, бизнесом и горожанами. Он связан с постоянным внесением поправок в Градостроительный кодекс. Документ стал настолько противоречивым, что не может больше выполнять функцию основы общественного договора в развитии городов.
Ключевое противоречие — дисбаланс возможностей в реализации интересов участников градостроительного процесса, игнорирование мнения горожан, уязвимость для коррупции и других злоупотреблений. Формализация мастер-планирования обновит общественный договор.
Мешает введению нового инструмента и боязнь долгосрочного прогнозирования, характерная для России. Генеральные планы и стратегии принимаются с горизонтом в 5-7 лет, в то время как зарубежная практика показывает успешные случаи планирования на 50 или даже 100 лет.
Но Россия вряд ли сможет избежать долгосрочных планов. Страна придерживается целей устойчивого развития ООН, одна из которых — «Устойчивые города и населенные пункты». Достичь ее, не заглядывая в отдаленное будущее, нельзя. То же самое касается снижения выбросов парниковых газов и выполнения целей Парижского соглашения по климату. Для этого требуется перестройка системы транспорта, энергоснабжения зданий, реконструкция зданий и сооружений с учетом изменения климата. Все это невозможно сделать за 5-7 лет!
Планы на будущее
Но и мастер-план не предел мечтаний. Пока российские архитекторы, социологи и законодатели договариваются узаконить хоть какой-то современный инструмент планирования городов — мир идет дальше.
Около 10 лет умы градостроителей занимает модель круговорота веществ в городе, или модель урбанистического метаболизма. Эта концепция рассматривает город как живой организм, через который постоянно проходят потоки энергии, материалов, воды, пищи и отходов. Такой подход позволяет анализировать, откуда и в каком объеме поступают ресурсы, как они используются, во что превращаются и куда уходят отходы и выбросы.
Вовсю внедряют подобную систему в Барселоне. Город превращается в город-экосистему: она предполагает «суперкварталы», где машины уступают место пешеходам и зелени, создает сеть зеленых коридоров для борьбы с жарой и улучшения воздуха, развивает городские огороды и компостирование, чтобы замыкать пищевой цикл, и даже восстанавливает природные дюны для защиты от наводнений. Все это — части единой стратегии, чтобы снизить вредное воздействие на среду, использовать ресурсы по кругу (воду, энергию, отходы) и сделать город более устойчивым и приятным для жизни.
Любая градостроительная концепция требует законодательной базы. Это создает для нее правовые рамки, которые впоследствии можно пересматривать и расширять. В настоящий момент для России ключевая задача — законодательно утвердить гибкий инструмент развития городов — мастер-планы.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора