Бурное развитие цифровой экономики показало ограниченность традиционной системы налогообложения, основанной на принципе физического присутствия налогоплательщика. Она больше не способна обеспечить справедливое и эффективное распределение прав между странами на взимание налогов.
Старая система по сути оставляет без налоговых поступлений юрисдикции, где транснациональные цифровые корпорации (Facebook, Amazon, Google и др.) получают значительный доход от немалого числа пользователей, но не имеют зарегистрированных дочерних компаний или филиалов, благо технологии позволяют вести бизнес и без них.
Немного прозрачности не повредит: зачем компании раскрывают количество запросов от властей
Передел базы
Несправедливость такого положения признана на международном уровне. ОЭСР пытается решить проблему с 2015 года в рамках плана BEPS по борьбе с выводом доходов из-под налогообложения. Работа идет по двум дополняющим друг друга направлениям: Pillar I и Pillar II. Их основные цели: сформулировать тот самый справедливый подход к налогообложению цифровых компаний без привязки к физическому присутствию (Pillar I) и обеспечить уплату цифровыми компаниями минимально приемлемой суммы налогов, вне зависимости от особенностей налоговых систем отдельных стран (Pillar II). Иными словами, речь идет об ограничении манипулирования локальными налоговыми режимами в целях минимизации налогов.
Однако хотя члены ОЭСР в целом согласны со справедливостью этой инициативы, выработка конкретных мер затягивается. Очень сложно найти единый подход к распределению налогооблагаемой базы крупных IT-компаний, устраивающий все страны, претендующие на их налоги. Предполагается, что согласованный механизм будет представлен уже летом этого года. Но многие правительства не стали дожидаться конца дискуссии и самостоятельно ввели цифровой налог.
«Все будут в шоке»: уйдут ли из России владельцы криптовалюты из-за поправок в Налоговый кодекс
Он уже действует во Франции, Испании, Италии, Великобритании, Австрии, Венгрии, Турции. Ставка составляет в среднем от 2% до 7,5% выручки от оказания цифровых услуг, которая генерируется за счет пользователей каждой конкретной страны. Ряд государств планирует введение этого налога в ближайшие годы. Россия не собирается оставаться в стороне от этого глобального тренда, о чем, например, заявлял замминистра финансов Алексей Сазанов.
Но пока российские власти не определились — вводить налог в одностороннем порядке уже сейчас или дожидаться принятия пакета мер ОЭСР, чтобы взять на вооружение согласованный в рамках организации подход. Каждый из вариантов связан со своими плюсами и минусами.
Выручка или прибыль
Можно применять практику упомянутых европейских стран и ввести налог как процент (3%) с выручки от оказания цифровых услуг, что сейчас активно и обсуждается. У такого подхода есть ряд практических преимуществ. Не так сложно выработать методику расчета, собрать необходимые данные, наладить контроль за полнотой исчисления и уплаты налога, особенно если отталкиваться от соотношения количества локальных пользователей к общемировому. Такой подход использует, например, Франция. Учет накопленного странами-«пионерами» опыта повышает вероятность успешного внедрения нового налога и позволяет точнее прогнозировать потенциальные налоговые поступления.
С другой стороны, у такого решения есть своя цена. Не секрет, что меры по налогообложению цифровых корпораций не находят особой поддержки у США, откуда родом большая часть гигантов этого рынка. Защищая национальный бизнес, США в качестве ответной меры рассматривают различные шаги, включая введение существенных пошлин на импорт товаров из стран, которые внедрили цифровой налог. Если эти планы будут приведены в исполнение, под угрозой окажется российский экспорт в США.
Зарубежные компании обяжут платить цифровой налог в России
Присоединение к инициативе ОЭСР, с учетом ее глобального характера, не грозит такими рисками. Зато оно может оказаться менее выгодным для российского бюджета по сравнению с первым вариантом. О масштабах недополученных доходов говорить сложно — нет, например, достоверной оценки выручки Facebook в России. Но факт в том, что ОЭСР предлагает учитывать в качестве налогооблагаемой базы не валовый доход от оказания цифровых услуг, а прибыль, рассчитываемую по достаточно сложной трехуровневой модели.
Для бизнеса такой подход, несомненно, является более справедливым: компания не будет обязана платить налог в случае получения убытков. Для России же сложный расчет прибыли может означать меньшую сумму сборов. Или, ввиду сложности модели, более существенные затраты на администрирование налога. Следует учитывать, что пакет мер ОЭСР не будет носить обязательного характера для присоединившихся стран, соответственно, российским властям придется адаптировать предложенный подход к нашим реалиям. Это обещает быть непростым процессом. Если Минфин хочет, чтоб цифровые компании вели бизнес по новым правилам с 2022 года, остается всего шесть месяцев, чтобы спрогнозировать возможные сборы, понять, куда и насколько быстро движется ОЭСР, и инициировать принятие соответствующего закона.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
30 самых дорогих компаний Рунета. Рейтинг Forbes
30 самых дорогих компаний Рунета. Рейтинг Forbes
