Руководитель «Яндекс Музыки» — Forbes: «Мы больше не утилитарный сервис с каталогом»

— Вы проводите масштабный ребрендинг сервиса впервые с 2014 года. Какие цели вы преследуете? Почему решились?

— Время пришло. «Яндекс Музыка» в последние два-три года активно развивалась как сервис и продукт — как и подписка «Яндекс Плюс», частью которой мы являемся. Но наш визуальный язык с трудом успевал за этими изменениями. Мы уже давно перестали быть просто утилитарным сервисом с каталогом треков и стали почти каждодневным спутником человека, источником музыкальных открытий для него. А теперь хотим пойти еще дальше и стать для слушателей источником настоящего воодушевления. С такой функциональной метафорой, как нота (очень, с одной стороны, узнаваемой, что прекрасно для бренда, а с другой — ничем не отличающейся от других атрибутов категории, например звуковой волны, или микрофона, или наушников, что часто используют), нам стало откровенно неуютно. Это ограничивало наши пожелания с точки зрения развития и продукта, и наших коммуникаций.

Новый визуальный язык призван добавить эмоций: он позволит нам открыть новые возможности для работы с артистами, потому что творчество, как и музыкальные предпочтения и вкусы, — это очень эмоциональное и личное. Нам важно быть персональным сервисом, учитывающим твой личный мир, где тебе комфортно. Он должен доставлять эмоции, от которых ты должен кайфовать, открывать что-то новое, и развиваться вместе с тобой.

— Как облекать эти слова в айдентику? Что это будет?

— Ключевой графической метафорой стал яркий импульс, отражающий готовность двигаться к тому, чего ты действительно хочешь. Такое состояние появляется у человека в момент воодушевления. Ты слушаешь какую-то музыку, и вдруг трек настолько в тебя попал, в твое состояние, настрой. Музыке свойственно обладать этим импульсом, если она действительно попадает в твои пожелания и предпочтения. Так выглядит наш новый логотип (показывает на экране ноутбука. — Forbes).

«Яндекс Музыка» — самый известный и популярный бренд музыкальных стримингов, в том числе данные GfK это показывают, поэтому мы использовали желтый цвет, который достаточно сильно ассоциируется с нами и «Яндексом» исторически. Важно было обеспечить преемственность. У нас теперь специальный кастомный шрифт, чтобы обыграть световую метафору от яркого импульса энергии. Он притягивает внимание либо слушателей к артисту, либо артистов к слушателям. Важно, чтобы шрифт в паре с логотипом могли хорошо сочетаться.

— Одна из ключевых составляющих ваших изменений — «Моя волна», персональный поток музыки, умеющий подстраиваться под конкретного пользователя. Она работает уже два года, но сейчас получит принципиальное обновление. В чем оно заключается?

— Конечно, изменения бренда должны отражаться и в сервисе. Мы сейчас в той точке, когда сходятся три пути нашего развития — технологический, продуктовый и визуальный. Мы запускали «Мою волну», чтобы она упрощала слушателям поиск треков и артистов, а теперь также хотим еще лучше помогать артистам находить новую аудиторию. С развитием интернета, с одной стороны, это упростилось: тебе не надо больше быть на ТВ или на радио, чтобы стать популярным. С другой же, информационный шум настолько заполонил пространство, контента стало так много. Около 80 000 единиц нового контента — треков, альбомов, клипов и подкастов — к нам приходит каждую неделю. Это очень много.

— Артистам тяжелее пробиться, чем прежде.

— Конечно. И когда мы создавали «Мою волну», то изначально хотели, чтобы она прорывала «музыкальный пузырь» слушателя. Вообще мы все любим слушать то, что нам знакомо. Но при этом мы понимали, что людям все равно подсознательно будет не хватать новых эмоций, новых любимых артистов, открытий. Есть чувство неосознанного желания получать от музыки новые эмоции. И когда мы запустили новый алгоритм «Моей волны», он стал в полтора раза больше открывать таких артистов людям, чем его предшественник. Это свойство мы и продолжали развивать последние два года.

«Моя волна» сейчас открывает в среднем в три раза больше любимых артистов, нежели человек искал бы новых музыкантов на сервисе самостоятельно. Что значит «любимый артист»? Это именно тот, кто зацепил пользователя настолько, что он готов возвращаться к этому артисту снова и снова. Может быть, надолго, может, не очень. Формируются какие-то продолжительные отношения. И одно из ключевых технологических изменений у нас сейчас — это внедрение глубоких нейронных моделей. Что они позволили сделать? Прогнозировать, как будет развиваться музыкальный вкус и интересы человека. Если образно говорить, музыкальный вкус — не ровное бескрайнее озеро, а в каком-то месте бушующая, в каком-то — спокойная, но горная река. Она извилистая, может распадаться на ручейки, потом опять сходиться в русло. Очень подвижная система. Чем глубже модель, тем дальше она позволяет смотреть в историю развития таких паттернов — длинных, коротких, широких и узких, микрожанровых или массовых. И тем самым предсказывать не просто следующий трек, который тебе понравится, но и последовательность треков, которые могут мягко расширять твой музыкальный кругозор.

Именно это позволяет вызывать больше эмоций и открывать в три раза больше новых любимых артистов, к которым люди возвращаются. Это в каком-то смысле схоже с современными языковыми моделями вроде Yandex GPT, которые научились держать контекст беседы и поэтому звучат столь живо и реалистично. В случае с аудиоконтентом это нечто похожее. Мы смогли гораздо живее и реальнее отражать вкус слушателя и следовать за его развитием, и человек может даже сам этого не осознавать. Мы будем и дальше развивать наш сервис, чтобы он приносил больше воодушевления с открытиями новой музыки, а не просто рекомендовал то, что человеку уже нравится.

— «Яндекс Музыка» входит в бизнес-подразделение «Плюс» и развлекательные сервисы», доля сегмента в общей выручке — 7%. А какую долю в сегмент приносит вверенный вам сервис?

— Важно понимать, что человек не платит отдельно за «Яндекс Музыку». Суть бизнес-модели «Яндекс Плюса» — в комбинированном предложении и в ценности этого предложения. Поэтому мы не раскрываем отдельно вклад, например, «Яндекс Музыки» в общую выручку. Тем не менее можно сказать, что абсолютное большинство подписчиков «Плюса» являются постоянными пользователями «Яндекс Музыки». И рост доходов у нас имеет место из года в год, это позитивный тренд.

— Про рынок музыкального стриминга говорят, что одна из его проблем — закрытость. Почему он такой?

— На этот вопрос нет однозначного ответа. Выскажу свое мнение. Сложно обеспечить прозрачность на рынке, где работают несколько разных бизнес-моделей. Условия, в которых работают стриминги, тоже разные. Есть подписные модели, есть рекламные, кто-то монетизирует не музыкальный контент — то есть моделей много. И когда они не стандартизированы, сложно говорить о прозрачности. Для этого нужно обеспечить корректный сбор данных, их полноту, агрегацию, безопасное хранение, потому что это очень чувствительные коммерческие данные. Более того, использование этих данных и выводов на их основе должно быть честным и безопасным для игроков индустрии.

За рубежом этим занимаются индустриальные ассоциации, самые известные — RIAA (The Recording Industry Association of America, Американская ассоциация звукозаписывающих компаний) и IFPI (International Federation of the Phonographic Industry, Международная федерация производителей фонограмм). Обе созданы с учетом инвестиций больших мейджоров, рекорд-лейблов и их экспертизы.

— Которые заинтересованы в открытости.

— Конечно. И в установлении правил игры, стандартов. Это позволяет в том числе легитимно растить доверие к этим организациям, потому что доверие участников рынка к ним — это абсолютно краеугольный камень, без этого невозможно построить прозрачную систему. Публичные годовые отчеты, которые выпускают эти ассоциации, проходят много этапов согласований, и не все представляется на публичный обзор, поскольку часть информации может быть использована игроками в недобросовестной конкурентной борьбе друг против друга.

— А у нас в России?

— Почему тяжело обеспечить прозрачность? Помимо сложностей, о которых я только что говорила, российский рынок — один из тех, где у индустрии может быть много других приоритетных задач. Например, обеспечение безопасности пользователя от шок-контента или развитие не только музыкального, но и другого аудиоконтента. Множество прочих вопросов требуют оперативного внимания. У нас тоже есть как минимум две ассоциации — Национальная федерация музыкальной индустрии и Ассоциация музыкальной индустрии, которые представляют интересы правообладателей, защищают интересы артистов. Мы с ними тоже активно сотрудничаем, и надеюсь, что в какой-то момент наша индустрия сможет прийти к тому, чтобы стать прозрачнее, в хорошем смысле обогатиться и создать новые стандарты и правила игры.

Рынок развивается очень быстро, появляются новые технологии, какие-то неожиданные, неизвестные ранее кейсы и артисты, что требует рыночных изменений.

— По итогам 2022 года агентство InterMedia оценивало объем российского рынка музыкального стриминга в 5-7 млрд рублей. Довольно большой разброс. В каком диапазоне лежит ваша оценка?

— Это достаточно неожиданная была оценка. Во-первых, доходы одной «Яндекс Музыки» больше этого. Поэтому странно звучит, когда это представляется как оценка всего объема рынка. По итогам 2023 года объем подписной части рынка музыкального стриминга мы оцениваем примерно в 24-26 млрд рублей.

— Вы прогнозировали весной 10-15% роста в этом году. Так и получится?

— Мы рассчитываем, что на конец года рынок вырастет по оптимистичной границе нашего прогноза, то есть 15% роста мы точно ожидаем. По нашим оценкам, мы выйдем на цифры больше докризисного 2021 года. Это важно упомянуть, потому что мы видели оценки аналитиков, которые говорили о том, что в 2022 году, прямо перед уходом зарубежных игроков из России, они занимали доминирующую позицию. И там были такие формулировки, как «жуткий обвал рынка». То есть речь шла о якобы значительном снижении подписных доходов на рынке.

Наша оценка ситуации — гораздо более консервативная.

— «Консервативная» — не такая паническая, как кто-то представлял?

— Это мягко сказано, да. Безусловно, негативный эффект был. При этом устойчивая позиция российских игроков, которые к началу 2022 года уже занимали больше половины рынка, позволила этот непростой период пройти достаточно устойчиво и компенсировать негативный эффект. Наши доходы растут вместе с рынком.

Важно отметить, что, по данным Kantar, если мне не изменяет память, абсолютное большинство — более 80% подписчиков и пользователей зарубежных стримингов — перешли к локальным игрокам уже к лету 2022 года. «Яндекс Музыка» оказалась самым популярным выбором, что логично: в 2021 году мы уже были лидером в категории музыкальных стримингов по подписке. В том числе благодаря запуску «Моей волны» и огромной работе команды, которая сделала очень востребованный технологический продукт, у нас получилось привлечь аудиторию. Более того, наша категория растет не только и не столько из-за перераспределения подписчиков. Ключевой рост происходит за счет притока новых подписчиков в категорию.

— И все же после начала «спецоперации»* ряд иностранных сервисов заявили об уходе из России: в марте прошлого года ушел Deezer, спустя месяц перестал работать Spotify. Год назад Роскомнадзор по требованию Генпрокуратуры ограничил в России доступ к SoundCloud. Остаются возможности пользоваться YouTube Music и Apple Music, но и они работают в России с перебоями. Ландшафт рынка музыкальных стримингов изменился. Как он выглядит теперь?

— Мы действительно сожалеем, что некоторые зарубежные игроки ушли. Здоровая конкуренция всегда значительно двигает индустрию. Мы видели это на примере выхода Spotify, к примеру.

Уход зарубежных игроков не то чтобы оставил индустрию с маленьким количеством игроков. У нас резвый, в хорошем смысле слова, рынок, есть сильные сервисы, «VK Музыка», «Звук», «МТС Музыка»… У всех нас немного разные стратегии, но каждый из нас делает свой вклад в то, чтобы категория в целом росла. Перераспределение пользователей произошло, и абсолютно подавляющую часть рынка сейчас занимают российские игроки. По данным GfK за третий квартал, мы лидеры среди музыкальных сервисов по подписке. Надеемся, что со временем и зарубежные игроки смогут вернуться, и мы силами локальных игроков продолжим растить индустрию.

— Как бы странно это ни звучало, «Яндекс Музыка» наряду с другими российскими сервисами вроде «Звука», VK, «МТС Музыки» и т. п. — один из главных бенефициаров этого процесса. Согласны ли вы с таким видением?

— Не могу согласиться и ситуацию вижу немного по-другому. Во-первых, доля зарубежных игроков была не такой значительной, как некоторые оценивают. А во-вторых, один из ключевых источников роста «Яндекс Музыки» — новые подписчики в категории, а не перешедшие с других сервисов. Плюс ко всему мы очень активно развиваемся, наш продукт задает тенденции на рынке, в том числе «Моя волна» была одним из первых новых рекомендательных продуктов. Я говорю о бесконечности этого потока, фокусе на развитии музыкального кругозора, открытии новых треков, которые помогли значительно продвинуться в решении классической проблемы «рекомендательного пузыря». Поэтому, конечно, некорректно объяснять наш рост исключительно уходом зарубежных сервисов.

Мы видим рост интереса пользователей вообще к стримингу. По данным GFK за III квартал 2023 года, 27% жителей городов от 16 до 55 лет пользуются платными подписками на музыкальные стриминги, а если учитывать все подписки на музыкальные сервисы, включая триалы и пробные периоды, то это уже 42% горожан. Это 23 млн человек в России. И эта цифра за два года выросла на 20%. Этот рост категории, и в том числе «Яндекс Музыки» в значительной степени сформирован притоком новой аудитории.

Чтобы это не выглядело очень радужно, давайте назовем вещи своими именами: мы столкнулись с очень большими разными сложностями, безусловно. Труднее стало привлекать аудиторию, меньше стало инвентаря, и мы учились лучше работать с локальной сценой и созданием нового контента. И тем не менее мы видим позитивную тенденцию в том, что новые люди подписываются на музыкальные стриминги.

— Больше четверти жителей городов платят за подписку на музыкальные стриминги. Как считаете, привыкли ли российские пользователи платить за контент?

— Сложно сказать. Какая-то часть да, какая-то нет. Мы своей миссией видим уникальный продукт, который помогает людям ориентироваться в миллионах треков. «Яндекс Плюс» как подписка тоже наполняет совокупной ценностью видео, аудио, уже и книжный контент. Люди осознают, почему это необходимо и почему авторство должно быть вознаграждено, что очень важно в музыкальной индустрии.

По нашим текущим оценкам, мы скорее позитивно смотрим на следующий год и от рынка ожидаем роста тоже около 15%.

— Сколько сейчас треков насчитывает ваш каталог?

— Сейчас у нас около 76 млн треков. Цифра для осознания, я часто это говорю, невозможная: чтобы просто прослушать их, нужно примерно 500 лет.

— Вы признали выше, что «есть сложности», что «труднее стало привлекать, меньше стало инвентаря». По сравнению с тем, что было еще пару лет назад, репертуар сейчас заметно ограничен — пропала основная часть международного, в первую очередь англоязычного контента из-за ухода ведущих международных лейблов, большая часть украинского контента, а также ряд заметных российских исполнителей. Как бы вы оценили потери контента, сколько треков и исполнителей исчезло? Насколько они болезненны для вас?

— Не то чтобы стриминги уже перестали мериться размером каталога, хотя в целом для пользователей между 70-76 млн треков или даже 50 млн разницы нет. Пользователь уже давно ожидает от нас совсем другого — тех самых качественных рекомендаций, которые позволяют ему вообще понять, что из этих 76 млн треков может ему понравиться, что ему нужно сейчас. Мы существуем для того, чтобы как раз ему в этом помогать.

Без сомнения, грустно и печально, когда уходит какой-то контент, или даже скорее когда не приходит, потому что сейчас основной недостаток — в новинках зарубежных исполнителей. Но для человека важнее, нашли ли мы что-то, что ему подошло. Это то, что мы пытаемся решить. Важнее тут говорить не о количестве треков, не этим измерять изменения, а тем, как человек себя ведет, слушает больше или меньше, чаще или реже, дольше с нами остается или меньше. Пока мы видим позитивную тенденцию: он больше слушает — общее время слушания на «Яндекс Музыке» в этом году по сравнению с 2022 годом выросло почти в два раза. Это в целом говорит о том, что качество времени, которое человек проводит со стримингом, пока не пострадало, но такой результат не дается просто так. Необходимо прикладывать большие усилия к развитию продукта, который будет интересен людям: развивать технологии рекомендаций, оказывать поддержку артистам, привлекать внимание к новым именам на музыкальной сцене, открывать их людям.

— То есть ответ на вопрос «насколько эти потери болезненные и сколько треков вы потеряли?» — «болезненные, но мы предлагаем других исполнителей».

— Мы ищем способы быть лучше для слушателя. Это непросто. Безусловно, музыка очень персональный контент. И, конечно, персональные привязанности есть. Но тем интереснее и важнее для нас сейчас становится наша миссия. Сейчас она еще актуальнее — открывать новые имена, делать локальных артистов популярными. Очень важно, чтобы появлялись новые интересные имена и артисты, которые смогут привлекать аудиторию не только к себе, но и к стримингам в целом. Чем больше таких артистов будет появляться, тем лучше будет всем. Не ограничивая их аудиторию на одной площадке, мы растим всю категорию. Ведь чем больше популярных артистов, тем у них больше слушателей, а значит, и они, и правообладатели получают больше доходов.

Это очень важная индустриальная задача — открывать новые имена. Для нас это отдельный фокус: помимо «Моей волны», у нас есть плейлист «Искра» — в него попадают как раз начинающие артисты, которые значимо выросли благодаря «Моей волне», нашли слушателей, которым они интересны. За год в плейлисте побывало более 100 артистов, это выбранные нами из гораздо большего количества музыкантов. В среднем после попадания в «Искру» аудитория этих артистов растет на 40%. Есть, например, прекрасный артист Keendy, у которого спустя всего месяц после взлета в «Моей волне» и попадания в «Искру» число его слушателей на «Яндекс Музыке» выросло почти в 10 раз и превысило миллион. Мы хотим и будем продолжать активно поддерживать артистов и помогать им расти.

— Насколько существенна сегодня роль пиратов? Подняли ли они голову? Как бы вы оценили сегодня этот «сегмент» рынка?

— Вопрос пиратства остро стоит перед индустрией. Тот же Kantar, когда в августе 2022-го проводил оценку перераспределения аудитории и вообще отношения аудитории к уходу зарубежных стримингов, говорил о том, что около 14% людей переключились с легальных зарубежных стримингов на нелегальные пиратские. Оказался ли этот эффект долгосрочным, остались ли они там — сложно сейчас сказать, но в целом мы видим, конечно, что какое-то ситуативное использование пиратских сервисов присутствует. Действительно, если человеку очень надо сейчас послушать какой-то трек, недоступный на легальных стримингах, он его послушает. Но развитие в том числе рекомендательных продуктов позволяет нам лучше удерживать пользователей, давать им мотивацию с нами оставаться.

— Что сегодня «драйвит» рынок музыкального стриминга, помимо рекомендательных технологий? Каковы еще основные факторы роста?

— Например, появление новых популярных артистов и стимулирование большего количества новых локальных релизов. Это очень важно: например, после выпуска нового релиза у артистов в среднем растет аудитория на 8%. У артистов поменьше — на 12%. Вообще все наши усилия сосредоточены на том, чтобы артисту помогать увеличивать совокупную аудиторию.

Немаловажный фактор — вклад роста аудитории умных колонок. Мне кажется, часто «Алиса» — это первое слово, которое говорят дети, мой сын точно. Это уже полноценный член семьи. Мы ожидаем, что рынок умных колонок продолжит расти и в 2024 году будет около 5,5 млн новых устройств — это примерно рост на 20% год к году. Наша команда устройств проделала огромную работу, чтобы закрепить лидерство в этой категории, и сейчас около 90% рынка приходится на «Яндекс Станции». Большой толчок для рынка.

И последнее по очередности, но не по важности, — поиск новых роялти-моделей, то есть модели отчислений и взаимоотношений между стримингом, правообладателем и артистом. Очень важная тема. Новые подходы могут стимулировать рост качества и количества контента.

— К слову, как устроено распределение доходов «Яндекс Музыки» и артистов сегодня? Как работает роялти и какие могут быть отличия у разных моделей? Каковы глобальные практики и изменения в подходах к выплатам роялти?

— «Яндекс Музыка», как и другие российские и зарубежные игроки, использует модель так называемого Pro Rata Royalty. Что это такое? Это модель отчислений доходов стриминга после вычета налогов, затрат и прочего, которые распределяются между правообладателями в зависимости от доли их прослушиваний на сервисе. Правообладатель, чья доля прослушиваний на сервисе больше, получает большую часть доходов. Стриминг проводит отчисление правообладателю, а правообладатель — артисту. То есть стриминг напрямую артисту не производит отчисления. Соответственно, между артистом и правообладателем есть тоже набор условий, по которым они договариваются.

Pro Rata модель традиционная, классическая, устоявшаяся, действует с 2008 года, когда вообще стриминг в целом появился. Очевидно, так как прошло 15 лет, индустрия изменилась до неузнаваемости, но при этом модель с ней не эволюционировала настолько же значительно, насколько большие произошли изменения.

В последние пару лет мы видим, что многие зарубежные игроки уже начинают искать новые подходы, экспериментальные. На традиционном рынке это очень нетривиальная задача, но поиск есть. С чем это вообще связано? Модель Pro Rata недооценивает, например, начинающих артистов. Это просто свойство модели. Никто с этим ничего не может поделать, если не изменить модель. Ни один игрок не может на это повлиять. Вторая причина — изменение количества и типов контента. Например, когда модель создавалась, не было такого контента, как шум дождя, или музыка для медитации, или звук костра. А сейчас он появился, и он тоже входит в Pro Rata.

— И у него тоже есть правообладатели.

— Безусловно, у него тоже есть авторы и правообладатели.

Новые модели по-разному к этому относятся. В центр Pro Rata ставится доля, а в центре новых экспериментальных моделей — другие сущности. Одна из моделей — юзерцентричная, в центр ставится пользователь. Такую модель, например, несколько лет назад пробовал сервис Tidal, сейчас в некоторой вариации — Soundcloud. В чем идея модели? Что слушает пользователь, туда и распределяются деньги, которые он платит. Вот он платит за подписку и послушал 5, 15, 27 треков или артистов за период, и доходы от его выплаты распределяются между ними. Это если очень упрощенно представлять эту схему.

О другой модели недавно объявил Deezer с Universal, пару недель назад их поддержал Warner (похожую, но немного отличающуюся начинает использовать сейчас и Spotify). По результатам четвертого квартала первые выплаты будут действовать по новой модели — артистоцентричной. Она приоритизирует выплаты тем артистам, которых сервисы считают «профессиональными», но по разным критериям. Вот у Deezer критерий — 1000 прослушиваний от более чем 500 уникальных слушателей в месяц. У Spotify это, например, 1000 прослушиваний в год. То есть все, кто набрал меньше тысячи, не будут получать отчисления.

Но здесь есть очень интересная особенность. Контент, который набирает так мало прослушиваний, заработал бы $1,5-2 в среднем. И, скорее всего, все эти деньги не дошли бы до артиста, потому что у дистрибьютора установлен минимальный порог на вывод средств. Просто за подписку, дистрибуцию. Получается, что эти деньги не доходят до автора, а перераспределение этого количества денег в пользу артистов, у которых больше 1000 прослушиваний, позволяет стимулировать тех, кто выпускает более востребованный контент.

Вот суть изменения модели, она где-то между юзерцентричной и артистоцентричной и призвана на самом деле стимулировать создание такого контента, который востребован и который слушают. Это сложная, большая индустриальная задача глобального масштаба. Зарубежные развитые в нашем понимании рынки сейчас с этой задачей работают, мы тоже исследуем, как для роста категории и поддержки артистов это использовать.

 — Когда в России будет меняться модель отчислений?

 — В России это вызов, думаю, следующего года и ближайших лет точно. С 2010-х годов у нас Pro Rata модель работает, поэтому нам тоже предстоит искать новые пути. Что-то мы можем брать из глобального опыта. Примечательно, что сейчас уже и Warner, и Universal работают с Deezer по их новой модели. Так что я позитивно на это смотрю, думаю, в какой-то момент у нас должно получиться.

 — Еще одна большая тема — работа с артистами и борьба за них. Некоторые ваши коллеги по рынку практикуют эксклюзивные договоренности с артистами, чтобы контент последних появлялся только на их ресурсах. Как вы относитесь к такой практике?

 — Вы сказали «борьба», но это не то слово, которое использовала бы я. Все наши усилия сосредоточены на развитии и поддержке развития артистов, а не на борьбе. Наш фокус на том, чтобы как можно больше слушателей заинтересовались артистами. Неважно, на какой платформе. Почему? Для роста категории — об этом я уже говорила. Но еще это важно и для артиста, потому что, ограничивая свою аудиторию, он хоть в краткосрочной перспективе и получает гонорар, но в долгосрочной теряет фанатскую базу, а значит, и доходы. Сильнее всего это отражается на начинающих артистах. Тем самым они могут просто потерять темпы роста и перестать расти.

Поэтому большинство наших проектов нацелено именно на то, чтобы совокупно аудитория у артиста росла. Это бесплатно для артиста, это наши инвестиции в сотворчество, в общие креативные проекты с ним: мы делаем спецпроекты, благодаря которым новые релизы находят успех у слушателей, организовываем концерты на «Плюс Даче» в нескольких городах, рассказываем про новые имена через медиа и много прочего.

В целом кажется, что от ограничения аудитории на платформах никто не выигрывает. Более того, мы знаем это по практике зарубежных рынков. Там эксклюзивы перестали быть инструментом конкуренции еще в 2019 году: опыт того же Spotify и Apple доказал, что инвестиции в такие вещи не окупаются в подписках. Это, к сожалению, генерирует много негатива от слушателей не только к стримингам, но и к артистам. Почему я не могу слушать твою музыку там, где мне это удобно?

 — Этот год был сумасшедшим с точки зрения развития искусственного интеллекта. Какое у вас отношение по вопросу развития ИИ в вашей сфере?

 — Технологии развиваются с огромной скоростью. От себя лично скажу: мне повезло оказаться в интереснейшем месте, таком как «Яндекс». Компания семимильными шагами развивает это направление и с точки развития Yandex GPT смогла в рекордные сроки нагнать появившиеся технологии.

Но, как и любая новая технология, которая стремительно развивается, она вызывает вопросы этики. Мы сейчас это прекрасно увидели в ситуации с OpenAI. В музыкальной индустрии уже есть зарубежные кейсы, когда ИИ использовался для создания треков, имитирующих известных артистов. Российские кейсы тоже уже есть, причем этот контент периодически может быть даже достаточно популярен, потому что он рождается на волне большого интереса к ИИ. Поэтому и перед индустрией вопросы этичности использования ИИ тоже будут стоять.

Важно, как мне кажется, провести границу. Как применяется этот инструмент? Ведь и раньше машинное обучение, ML-технологии использовались для создания музыки. Например, создавались биты, микширование, искались аранжировки. Но авторство — большая ценность. Независимо от того, как используется инструмент, должна быть сохранена ценность авторства. Я думаю, одним из самых главных индустриальных вопросов в ближайшем будущем будет этичность использования этого инструмента для имитации образа или голоса артиста.

 — Дипфейки?

 — Да. Возможно ли это без разрешения артиста? Навредит ли это артисту? Согласен ли артист, чтобы это было использовано? Сейчас, например, голос не является объектом авторского права. Трек может им быть, а голос — нет. Но при этом абсолютно точно является личным. Мы видим, что в разных отраслях, где используются языковые модели нового поколения, эти вопросы поднимают и их по-разному стараются решать. В то же время сама технология рождает новые рабочие места, появились промт-инженеры, она способствует акселерации разных бизнесов, что в целом тоже значимо хорошо влияет на экономику в каких-то категориях. Поэтому важно говорить не об этичности самого инструмента, а о конкретных способах и целях использования такого инструмента, как ИИ, — эти вопросы точно будут стоять перед музыкальной индустрией в ближайшее время.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.