Масштабируй и наблюдай: почему Сэм Альтман не будет отвечать за провал OpenAI
В течение последних нескольких месяцев гендиректор OpenAI Сэм Альтман активно заключал многомиллиардные контракты с такими крупнейшими технологическими компаниями мира, как Oracle, Nvidia, Microsoft, AMD, Broadcom и Amazon. Он обязался в ближайшие годы выделить на дата-центры $1,4 трлн. Подобное заявление удивило многих, поскольку сами представители компании утверждают, что ее годовая выручка в 2025-м достигнет $20 млрд. Это ставит серьезный вопрос перед всей технологической индустрией, судьба которой теперь тесно связана с OpenAI: что произойдет, если Альтман не сможет заплатить?
На мероприятии, состоявшемся в начале ноября, финансовый директор OpenAI Сара Фрайар намекнула, что правительство США может подстраховать выполнение обязательств компании (позже она отказалась от своего заявления). Кроме того, Альтман выложил длинный пост в соцсети X (заблокирована в России), в котором рассуждал о том, что произойдет с OpenAI, если сеть ее сделок развалится.
«Если мы ошибемся и не сможем этого исправить, то именно мы потерпим неудачу. Другие же компании продолжат работать и обслуживать клиентов, как и раньше, — говорилось в посте Альтмана. — Возможно, мы ошибаемся, и в этом случае с проблемой разберется рынок, а не правительство».
В настоящее время шансы на успех не очень велики. Томаш Тунгуз, генеральный партнер венчурной фирмы Theory Ventures, выложил пост в своем блоге, в котором заявил, что для выполнения обязательств доход OpenAI должен вырасти практически до $577 млрд к 2029 году, что примерно соответствует доходу Google за тот же период. Подобный показатель на 2900% больше, чем текущие прогнозы на 2025 год.
Но у OpenAI есть варианты. По мнению аналитика инвестиционной фирмы D. A. Davidson Гила Лурии, один из вероятных сценариев развития событий заключается в том, что ИИ-компания оплатит и использует только часть заказанных вычислительных мощностей. В этом случае Oracle, Amazon, Microsoft, CoreWeave и другим компаниям, вероятно, придется пересмотреть контракты, чтобы сохранить хоть какое-то сотрудничество с OpenAI, иначе они рискуют остаться ни с чем. «Они не хотят, чтобы OpenAI обанкротилась, поэтому у них есть свой мотив пересмотреть условия соглашений», — поделился он с Forbes USA.
«Он берет на себя все обязательства, зная, что ему ничего не грозит. У него же нет доли в компании».
Пересмотр контрактов — не редкость, когда речь идет о дата-центрах. Подобные контракты имеют чрезвычайно сложную структуру и часто рассчитаны на несколько лет; некоторые стороны даже соглашаются продлить сроки, если компании не в состоянии выполнить свои обязательства. Таким клиентам, как OpenAI, обычно выставляются счета на основе фактического использования ресурсов. Как отметил эксперт по дата-центрам Дэниел Голдинг, озвучиваемые «крупные суммы» часто превышают фактические обязательства по контракту. Подобное в основном происходит из-за некоторых переменных факторов, включая цену акций, расходы на строительство дата-центров и стоимость графических процессоров (GPU). Например, OpenAI обязалась приобрести до 6 ГВт чипов AMD (стоимостью примерно $90 млрд) в обмен на примерно 10% акций AMD — без денежных выплат с обеих сторон. Однако все будет зависеть от целевых показателей производительности технологий и коммерческой деятельности OpenAI, а также от стоимости акций AMD.
Такие контракты часто содержат четкие условия на случай каких-либо изменений. Из-за ограничений по энергоснабжению и доступности чипов существует вероятность, что некоторые из поставщиков инфраструктуры не смогут выполнить свои обязательства в срок, что дает OpenAI еще одну возможность уклониться от выплаты части оговоренной суммы. Например, контракты OpenAI с CoreWeave, совокупная стоимость которых составляет $22,4 млрд, могут быть расторгнуты любой из сторон в любой момент «по конкретным основаниям» (юридический термин, включающий такие обстоятельства, как задержки).
Но даже с учетом того, что на кону стоит около $1 трлн, по мнению Альтмана, более серьезный риск заключается в возможном отсутствии доступа к достаточному количеству недорогих вычислительных мощностей для обучения и запуска более совершенных ИИ-моделей в будущем — шаг, который имеет решающее значение для роста доходов. «Мы считаем, что риск для OpenAI, связанный с недостатком вычислительных мощностей, гораздо серьезнее и вероятнее, чем риск их избытка», — заявил он, добавив, что компания также изучает возможности прямой продажи вычислительных мощностей другим компаниям, подобно тому, как это делает CoreWeave. Представитель OpenAI Стив Шарп отказался от дальнейших комментариев, заявив, что компании «нечего добавить».
Нет доли — нет потерь
Тот факт, что Альтман стремится заполучить как можно больше вычислительных мощностей, не является чем-то удивительным — он всегда поддерживал принципы масштабирования. В начале этого года Альтман размышлял о появлении общего искусственного интеллекта (AGI) — главной цели компании, заключающейся в создании ИИ, который будет соответствовать или превосходить человеческие способности. «Интеллект ИИ-модели примерно равен логарифму ресурсов, используемых для ее обучения и функционирования, — написал он, отметив, что инвестирование средств в эти ресурсы приведет к «постоянному и закономерному росту». — Принципы масштабирования позволяют предсказать точный результат, даже при изменении значений на несколько порядков».
По сообщениям Forbes USA, еще до появления ChatGPT Альтман поделился с сотрудниками своей криптокомпании Worldcoin (сейчас World), специализирующейся на цифровой идентификации, одним из своих рабочих принципов — масштабируй и наблюдай. По его мнению, этот принцип подходит ко всему, от крупных нейросетей до термоядерных реакторов. Кроме того, он считает, что начинать расширять бизнес всегда нужно как можно раньше. «Проведение масштабирования еще до того, как это станет логичным решением, крайне важно», — сказал он сотрудникам Worldcoin.
Эксперты отмечают, что самому Альтману нечего терять. Он неоднократно заявлял, что не имеет доли в компании и не собирается приобретать ее даже после реструктуризации OpenAI в коммерческую корпорацию по обеспечению общественных интересов (public benefit corporation, OpenAI Group PBC). «В каком-то смысле, если все пройдет успешно, он усилит свое влияние, — сказал Офер Эльдар, профессор корпоративного управления в юридической школе Калифорнийского университета в Беркли. — Он берет на себя все обязательства, зная, что ему ничего не грозит. У него же нет доли в компании».
По мнению Джо-Эллен Познер, профессора менеджмента и предпринимательской деятельности в Школе бизнеса Ливи при Университете Санта-Клары, действия Альтмана не являются примером хорошего корпоративного управления. «Мы закрываем глаза на своеобразное поведение лидеров, которых считаем гениальными новаторами. Но когда ситуация резко меняется и наступает время платить по счетам, не всегда именно они платят эту цену», — сказала она.
«Он может взять на себя столько обязательств, сколько пожелает — на $1 трлн, $10 трлн, $100 трлн... Это не имеет значения. В любом случае, он может использовать эти мощности или пересмотреть условия соглашения, или даже просто расторгнуть контракт», — добавил Лурия. Эксперты отмечают, что для Альтмана, конечно, все же существуют косвенные риски. Например, в случае срыва договоренностей его репутации будет нанесен ущерб. Однако формально его будет невозможно привлечь к ответственности.
По мере роста популярности OpenAI крупные технологические компании стали активнее заключать сделки с этим ИИ-гигантом. «Все больше компаний по всему миру хотят с нами сотрудничать, поэтому переговоры по сделкам проходят намного быстрее», — заявил недавно Альтман. И это уже принесло первые плоды: совокупная рыночная капитализация Oracle, Nvidia, AMD и Broadcom выросла на $636 млрд в те дни, когда было объявлено о заключении сделок. Когда OpenAI объявила в понедельник о сделке с Amazon на сумму $38 млрд по созданию ИИ-инфраструктуры, акции компании выросли на 4%, увеличив состояние Джеффа Безоса на $10 млрд. «Альтман, скорее всего, считает, что он им нужен больше, чем они ему», — заявил Лурия.
Компании, участвующие в этих круговых сделках, уже заявили о своей готовности оказывать помощь друг другу в сложных ситуациях. В сентябре Nvidia объявила, что до 2032 года будет приобретать непроданные вычислительные мощности CoreWeave, первоначальная стоимость которых составляет $6,3 млрд. Предположительно, это соглашение может расшириться и на все вычислительные мощности, которые не использует OpenAI, учитывая, что компания является крупнейшим клиентом CoreWeave.
«Если вы задолжали банку $100 000 — это ваша проблема. Если вы должны банку $100 000 000 — это уже проблема банка, — сказал аналитик Mizuho Ллойд Уолмсли, который специализируется на Meta (компания признана в России экстремистской и запрещена), Google и Amazon. — Они сплотились вместе, делая этот шаг в неизвестность, веря в несравнимую мощь их продуктов».
Успех или крах
Также существует вероятность, что OpenAI задействует все забронированные вычислительные ресурсы, и ей потребуются дополнительные. В этом случае ИИ-гиганту придется привлечь дополнительное финансирование — через частные или публичные рынки — и увеличить свои доходы в геометрической прогрессии. Одной из причин, по которой Альтман заговорил о возможном проведении IPO OpenAI, является то, что это значительно упростило бы привлечение заемных средств по более низкой ставке. В четверг, 6 ноября, Альтман выразил уверенность в том, что доход компании продолжит увеличиваться, особенно за счет будущих корпоративных продуктов и таких категорий, как робототехника и потребительские устройства.
Нельзя исключать и более жесткое развитие событий в случае, если OpenAI подаст заявление о банкротстве. При таком сценарии возникают следующие вопросы: кому раньше всех выплатят задолженность и кто, по словам Сэма Альтмана, пострадает? Во-первых, существует вероятность, что какая-нибудь компания с высокой ликвидностью (возможно, одна из тех, с которыми у OpenAI заключены крупные контракты, включая Microsoft или Oracle) приобретет ее по бросовой цене. В маловероятном случае, если OpenAI обанкротится и будет ликвидирована, первыми свои средства получат владельцы долговых обязательств, затем — инвесторы в акционерный капитал и, наконец, если что-то еще останется, — обычные акционеры.
На данный момент OpenAI объявила лишь об одной сделке по заимствованию средств — кредитной линии на сумму $4 млрд, предоставленной девятью банками, включая JPMorgan, Citi, Goldman Sachs и Morgan Stanley. В октябре 2024 года компания объявила о получении кредита и уточнила, что речь идет о возобновляемой кредитной линии (ее можно сравнить с гигантской корпоративной кредитной картой). Пока неизвестно, имеет ли OpenAI другие долги, поскольку она не обязана раскрывать эту информацию, будучи частной компанией.
«Если вы задолжали банку $100 000 — это ваша проблема. Если вы должны банку $100 000 000 — это уже проблема банка».
Не так давно Microsoft стала владельцем 27%-ной доли в OpenAI, что сделало ее крупнейшим акционером компании. Microsoft инвестировала $11,6 млрд из совокупных обязательств в размере $13 млрд перед OpenAI. В свою очередь, ИИ-гигант обязался приобрести вычислительные мощности Microsoft Azure на сумму $250 млрд в ближайшие годы. Компании имеют двусторонние планы по разделению доходов. «Когда OpenAI не сможет выполнить свои обязательства и вся эта цепочка домино рухнет, обязательно возникнет вопрос, кто получит выплаты первым. Мне кажется, что первой будет Microsoft», — добавил Лурия. В число других крупных акционеров входят Thrive, SoftBank, Dragoneer и инвесторы, участвовавшие в сделке по слиянию стартапа io Джонатана «Джони» Айва и OpenAI на сумму $6 млрд.
Обычные акционеры — сотрудники, соучредители и некоммерческий фонд (OpenAI Foundation) — в этом случае разделили бы оставшиеся средства, получив сумму, пропорциональную тому, сколько они заплатили за свои акции. Самым интересным является то, что OpenAI Foundation владеет обыкновенной акцией особого класса N, которая дает ей большинство голосов и право вето при выборах членов совета директоров. Однако эта акция не дает никаких особых привилегий на получение компенсации в случае банкротства компании (OpenAI Foundation имеет 26%-ную долю в компании, которая, вероятно, также включает обыкновенные акции).
Способ ведения дел Альтмана поистине поражает воображение, несмотря на то, что многие крупные платежи будут произведены лишь через несколько лет. В мире ИИ этого времени хватит, чтобы разобраться, как именно он собирается за все заплатить — возможно, с помощью дополнительного привлечения инвестиций или резкого роста доходов. Однако сейчас никто, включая его самого, не может дать точного ответа.
Перевод Ксении Лычагиной