Машина времени

Где отдыхает по-настоящему богатый человек? Тот, у кого есть возможность зафрахтовать самолет и кому по карману любые отели мира? Правильно: там, где захочет. Президент Альфа-банка Петр Авен и его знакомый предприниматель собрали чемоданы и отправились вместе с женами в Северную Корею. Дело было в сентябре, всего за пару недель до того, как КНДР провела ядерное испытание. Путешественники из России были не в курсе военных планов корейского руководства, но от этого драматического совпадения поездка, кажется, только выиграла: самая закрытая на планете страна, совершив подземный ядерный взрыв, закрыла свои двери от остального мира еще глуше.

Как вам пришло в голову поехать в Северную Корею?

Почему нет? КНДР — уникальное место, последняя в мире страна, где всерьез относятся к коммунистической идее. Есть, конечно, Куба… Но там отношение к коммунизму достаточно ироническое, в чем-то напоминает наше отношение в 1970-е годы — скорее игра, чем вера. А Северная Корея — реально верующая в коммунизм страна. И мне очень хотелось окунуться в эту атмосферу.

Как вы туда добирались?

«Добирались» — это сильно сказано: прилетели на своем самолете.

Систему ПВО нормально прошли?

Вполне. Нас пропустили так же, как они пускают регулярные рейсы, которые летают в Пхеньян. Хотя, конечно, большого движения воздушного транспорта я не заметил: наш самолет был, кажется, единственным в аэропорту.

Как вы организовывали поездку?

Нам очень помогло северокорейское посольство в РФ, официально мы были гостями Центрального комитета Трудовой партии Кореи.

Хорошо. Вот вы, богатые русские, прилетели в гости к Трудовой партии на своем частном самолете, и что дальше?

У трапа нас встретили пограничники в штатском и первым делом отобрали паспорта. Вернули их только на вылете.

И мобильные телефоны забрали?

Нас предупредили, что их нельзя иметь, поэтому мы даже не пытались их брать — оставили в самолете.

Вы там были шесть дней и, получается, все это время не имели никакой связи с родиной?

Нет, это не так. Мы жили в правительственной резиденции, где была автоматическая телефонная линия с очень хорошей связью, по которой можно было свободно звонить в Россию.

А вам могли позвонить?

Нам не могли. Однажды меня попыталась отыскать секретарша — дозвонилась до российского посла, но с нами посол связаться не смог.

Какая у вас была программа?

Из шести дней три мы провели в Пхеньяне, один — в горах, рядом с музеем подарков Ким Ир Сену и Ким Чен Иру, и два дня — на море. У меня на самом деле было одно пожелание: посмотреть страну, как люди живут, а поездки из одного места в другое очень в этом помогают. Хотя, прибыв на место, я сразу понял, что многого нам не покажут.

Как вы передвигались по Пхеньяну и по стране?

На выданных нам «Мерседесах» 1970-х годов. В каждой из двух машин были водитель и русскоговорящий гид. Плюс еще одна машина сопровождения.

«Мерседес», судя по всему, — знак большой почести… Там вообще много машин?

Наверное, столько же, сколько в Москве в 5 часов утра в 1950 году. За все время я не видел ни одного светофора и лишь пару раз — дорожную разметку.

И что, удавалось вам оторваться от сопровождающих гидов, посмотреть настоящую жизнь?

Нам посчастливилось пойти на рынок, мы ходили по магазинам, были в кооперативном ресторане. Побывать в частном жилище, к сожалению, не удалось.

Чем вас кормили?

Очень простая еда. Сытная, но ничего изысканного.

Как вам магазины?

Вообще-то распределение продуктов в Корее производится по карточкам, так что магазины — это скорее номинальная субстанция. Их существует два вида: маленькие кооперативные лавки, в которых продается только алкоголь, пиво, печенье и какая-то закуска. Второй вид — это большие универсальные магазины, которые наполнены в основном китайским ширпотребом. Но магазины почти пустые, так как цены по корейским меркам высокие. При средней зарплате в $3 рубашка может стоить $12, что по карману, наверное, только узкой прослойке элиты да иностранцам. Для иностранцев есть еще местный вариант «Березок».

То есть вам не удалось потратить много денег в Корее?

Практически ничего. Наши жены хотели, конечно, чего-нибудь купить. Но это был тот приятный случай, когда купить было абсолютно нечего.

Я так полагаю, Северная Корея заставляет по-другому смотреть на деньги. Вы это почувствовали?

Это правда: возвращается советское ощущение, что деньги не нужны. Причем даже в более радикальной форме. Мне-то представлялось, что я увижу там Советский Союз самого начала оттепели, 1950-е годы: есть спекулянты, фарцовщики, есть модный бар... Ничего нет. Никто даже не подходит к иностранцам на улице.

Вам удалось пообщаться с кем-то из партийных лидеров?

Разве что на уровне заместителя завотделом ЦК.

И вы вели с ними политические дискуссии?

Нет, ни о чем подобном мы не говорили. Хотя у меня есть своя точка зрения на то, что бы я делал с Кореей на месте Запада. Люди в КНДР не располагают достаточной информацией о том, что происходит в мире. Голод, который там обычное дело, их не пугает, отсутствие еды никогда не вызовет бунта против режима. К тому же сам режим опирается на идеологию и на армию, в которой состоит больше миллиона человек, одного спецназа — 90 000. Поэтому запирать их в угол, вводя санкции или отказывая в гуманитарной помощи, бессмысленно. В XX веке революции происходили в основном в странах, которые очень быстро развивались. Взять Иран — доходы на душу населения с 1962 по 1978 год выросли в 22 раза, но кончилось это революцией Хомейни. Одна из причин, по которой рассыпался Советский Союз, в том, что у нас был период брежневского благополучия и как следствие — «обуржуазивание» элиты. Потом элита захотела, чтобы дети жили уже по-другому… В Северной Корее этого нет. Все, с кем мы сталкивались, очень скромно одеты; думаю, что и живут очень скромно. Поэтому с точки зрения Запада подталкивать Северную Корею к лучшему образу жизни было бы правильнее, чем брать ее за горло.

Вы посетили мавзолей Ким Ир Сена? С чем это можно сравнить?

В Пхеньяне меня потрясло, что по ночам, да и днем часто отсутствует электричество: темный город, без фонарей — такое сложно забыть. А посещение мавзолея производит совсем уж сильное, почти мистическое впечатление. Сначала мы долго стояли в очереди: все люди одинаково одеты, все со значками вождя… Потом прошли через охрану, через металлоискатели… Все вместе это — мощная демонстрация серьезности отношения к коммунистической идеологии. Сильно бьет по мозгам.

Оценили ли вы местное метро?

Метро очень хорошее: с шикарными станциями в монументальном стиле, как у нас, с чрезвычайно красивой мозаикой. Еще именно в метро меня впервые поразило единообразие толпы. У нас — вспомните — всегда были люди, особенно женщины, одетые с претензией на моду. Мы пробыли в Корее шесть дней, и за это время я не видел ни одной женщины, одетой с претензией: все носят более или менее одинаковую одежду, никакой косметики.

Как вам монументальное искусство?

В КНДР каждая суббота посвящена пропаганде и агитации, то есть это не рабочий день, но и не выходной — страна занята политзанятиями. Развернуться есть где: дворцы, клубы, памятники, площади. На площадях постоянно идут репетиции парадов — готовятся к 95-летию Ким Ир Сена, которое будет отмечаться в следующем апреле. И если у нас были «Рабочий и колхозница», то у них — монумент «Рабочий, колхозница и интеллигент». Эстетика абсолютно та же, что у скульптора Мухиной; серп, молот и кисточка интеллигента — корейский герб… Еще, конечно, там очень чистые улицы. Мы видели, как поутру вдоль проезжей части сидят молодые девушки и веничками метут асфальт. И их сотни, если не тысячи…

Вы приобрели какие-то работы местных художников? Это вообще возможно?

Мы были на комбинате художественных промыслов — у них определенно есть способные люди, своя школа. И обратите внимание, как там работают художники — не в мастерской на мансарде, где можно вина выпить с девушками, а под контролем партии и правительства на комбинате. Здесь же продаются картины, цена доходит до $500.

Наверное, портреты вождей там не в дефиците.

Да, они везде. Наш номер состоял из спальни и кабинета, там были не только портреты. В кабинете полки были заставлены работами Ким Ир Сена и Ким Чен Ира на всех языках. Но еще раз скажу: для них это не игра, это все всерьез.

Хоть какие-то элементы оттепели вы заметили?

Что-то есть. Те же колхозные рынки. Как только появляются вещи, которые можно купить, появляются люди, у которых есть деньги. А, как писали Ильф и Петров, «раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много». Наверняка и в Корее есть кто-то, у кого водятся деньги. Я не видел хорошо одетых кореянок, но я видел на рынке корейцев, покупающих мясо и фрукты.

Как вам в целом корейцы?

Вообще очень доброжелательный народ. Эмоциональный, работоспособный. Сама их культура по сути буддийская. И вся страна, несмотря на наличие у нее атомной бомбы, неагрессивная. Для понимания этой страны очень важно помнить: они всегда были бедными. Всегда. Южная Корея в 1946 году была на уровне Судана. Но где сейчас Южная Корея и где Судан? Это к вопросу о том, какое гигантское значение имеет общественный строй.

Вероятно, я не первый, кому вы рассказываете о Корее. Многие хотят теперь туда поехать?

Да все, кому рассказываю, собираются.