Большинство наблюдателей сходятся в мнении, что выборы мэра Москвы прошли честно, разница лишь в акцентах. Все познается в сравнении, и можно смело утверждать, что эти выборы действительно были необычными, не такими, к каким российского избирателя приучили за последние 13 лет.
Степень использования административного ресурса была существенно снижена. Более того, берусь утверждать, что на двух из трех основных стадий избирательной кампании – на стадии регистрации кандидатов и на стадии голосования и подсчета голосов административный ресурс практически не применялся. Это существенно отличает эти выборы от предыдущих, на которых просто не регистрировались реальные соперники администрации и использовались прямые фальсификации.
Есть много признаков того, что в день голосования и при подсчете голосов на выборах мэра не было прямых фальсификаций. В отличие от предыдущих выборов практически не было сообщений ни о вбросах, ни о «каруселях». Важнейший индикатор – единичные, а не массовые случаи удаления наблюдателей. Выборочное исследование исполнения законодательно установленных процедур голосования и подсчета голосов (есть такая методика у организации «ГОЛОС») показывает снижение процедурных нарушений примерно в пять раз. Наконец, исследование официальной статистики показывает отсутствие сфальсифицированной явки и другие вполне приемлемые показатели, которые довольно резко отличаются от того, что было в 2007-2011 годах.
Все эти изменения – результат сигнала, прошедшего по административной вертикали Москвы.
Префекты, которые рассказывают руководителям избирательных комиссий, что теперь критерием их оценки будет минимизация жалоб на нарушения и о том, что наблюдателей нельзя выгонять – явление абсолютно новое. Указание префекта – это вам не закон какой-нибудь и, тем более, - не риторика ЦИКа. Это дело серьезное, от которого зависит и денежное поощрение и прикрытие правоохранителей.
Понятно, что у наблюдателей и особенно у участников выборов все равно были претензии к дню голосования. И зафиксированные нарушения процедур, и отличие результатов Новой Москвы от результатов Старой Москвы и некоторые аномальные результаты (100-процентная явка на некоторых участках или 62 унесенных бюллетеня) могут вызывать подозрения. И все-же, по большому счету, - это мелочи, которые не идут ни в какое сравнение с тем что было раньше и они мало сказались на итогах голосования.
Власть постаралась. Но от некоторых административных технологий отказаться не смогла. Не исключаю, что она даже не представляет, что можно было поступись как-нибудь по-другому. Сработал безусловный административный рефлекс.
Агитационные письма всем пенсионерам собянинский штаб разослал, использовав базу данных, которая есть у органов исполнительной власти. Подарочки за счет бюджета, понятное дело – к дню города. Государственный телевизор и спонсируемая государством «Вечерняя Москва» тоже были пущены в ход. Ну, и как это принято по всей России, – государственные департаменты соцзащиты постарались обеспечить голосование всего обслуживаемого контингента.
Последнее можно было бы приветствовать, если бы некоторые недобросовестные социальные работники не вписывали в списки желающих проголосовать на дому всех подряд, часто – без ведома самого избирателя.
Некоторые пенсионеры узнавали о том, что они хотят проголосовать, прямо глядя на поднесенную к ним переносную урну.
Там, где дотошные члены комиссий проверяли списки собеса, случались досадные открытия: например, на избирательном участке №444 в Ховрино было обнаружено, что из 62 заявлений о желании проголосовать на дому, 22 были написаны совсем не избирателями.
После массированного социального обеспечения избирательными бюллетенями на дому проголосовало 4,5% от общего числа проголосовавших избирателей. Поскольку «надомный контингент» голосует консервативно (связь между числом проголосовавших надомников и результатом власти, как показывает статистика, сильно положительная), то надо полагать, что будь это число меньше, то и у Собянина было бы поменьше голосов.
Много это или мало, 4,5%? Это больше, чем на выборах в Москве в 2003, 2004, 2005, 2007 и 2008 годах, но меньше, чем на скандальных выборах в Мосгордуму 2009 года. Но дело даже не в этом. На всех тех выборах это было некритично, а на этих могло сыграть решающую роль. Ведь вопрос, будет ли второй тур, решили всего 1,4% проголосовавших избирателей. И даже, если предположить, что половина из сомнительных 4,5% голосовали совершенно добровольно, то оставшихся избирателей вполне достаточно, чтобы не преодолеть планку первого тура. Если бы Собянин набрал бы 55% голосов (а социологи обещали ему еще больше), то не было бы и вопроса.
Все усилия администрации по обеспечению доверия к выборам пошли насмарку из-за несчастливого стечения обстоятельств: сомнительные 4,5% оказались больше чем честные 1,4%.
А всего-то надо быть более последовательным: взялся соблюдать закон, соблюдай его до конца. Метания из стороны в сторону до добра не доводят.