Почему «УГМК-Агро» решила заняться импортозамещением французского сыра, сделала ставку на козий сыр, и что из этого получилось, рассказал генеральный директор компании Илья Бондарев
Когда российское правительство в ответ на санкции стран Европы и США ввело продуктовое эмбарго, компания «УГМК-Агро», принадлежащая миллиардерам Искандеру Махмудову и Андрею Козицыну, одной из первых заговорила о готовности заняться импортозамещением. Год назад компания завезла на Урал 1000 французских коз, а в сентябре 2017 года открыла цех по производству сыров с белой плесенью на Верхнепышминском молочном заводе.
«Я еще не пробовал сыр такого качества у российских производителей», — похвалил продукцию губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев на открытии завода и добавил, что новый продукт может украсить столы залов приемов областной администрации. Проектная мощность цеха по производству сыров составляет 200 т в год.
Чем привлекло «УГМК-Агро» сырное производство, сколько стоил проект и когда окупятся инвестиции, в интервью Forbes рассказал генеральный директор «УГМК-Агро» Илья Бондарев.
Вы возглавляете «УГМК-Агро» с 2013 года. Насколько санкции повлияли на решение выбрать именно такую нишу и начать производить козий сыр?
Из-за санкций мы получили пустоту на полке, которую сельхозпроизводители пытаются заполнить.
Почему козий сыр? Его же люди в массовом порядке не едят.
Да почему же не едят?
Потому что этот продукт рассчитан на узкую нишу потребителей. Вы не боитесь рисков?
Предпринимательская деятельность всегда сопряжена с рисками. Определенное волнение, конечно, всегда присутствует. Но мы понимаем, что ниша козьего сыра существует: есть люди, которые борются за качество питания, за здоровую пищу. И наконец, есть просто любители этого вида сыра.
Чья это была идея заняться козьим сыром? Ваша?
Это длинная история. Наш руководитель Андрей Анатольевич Козицын (генеральный директор УГМК) в свое время поставил перед нами задачу определиться по нише сыров. Мы изучали рынок, и поняли, что ниша с козьими продуктами – наиболее привлекательна. В итоге разработали этот проект, защитили его перед нашими учредителями и получили финансирование.
Какова стоимость проекта?
Строительство козьей фермы обошлось в 415 млн рублей, цеха по производству сыров – 200 млн рублей.
Какой срок окупаемости?
5 лет
То есть вы считаете нишу козьих продуктов стабильной?
Рыночная экономика заставляет нас всегда быть в форме, тем более мы только начали производство.
Введен запрет на импорт определенных продуктов питания. Это разве не является гарантией?
Гарантией, прежде всего, является спрос на нашу продукцию, а он есть. Но одновременно это большой вызов для нас – сформировать вкусовые предпочтения, ввести этот товар в повседневный обиход потребителей. Но чем сложнее задача, тем интереснее.
А то, что этот продукт — качественный, свежий, полезный, — это не вызывает сомнений: у нас молокозавод находится в 3 км от козьей фермы: то есть молоко тут же перерабатывается и продукция поступает на прилавки магазинов. Скоро наш товар появится и в Москве, у нас здесь уже есть дистрибьютер, потом – и в Питере. Но, в основном, конечно, мы рассчитываем на местных потребителей в Свердловской области.
В чем сейчас вы видите главную проблему при сбыте продукции – в торговых сетях, в снижении платежеспособного спроса?
Главное, чтобы покупатель полюбил наш продукт.
«УГМК-Агро» заявляло о больших амбициях в козоводстве. В будущем вы планируете заняться продажей коз?
До продажи поголовья еще далеко. Три года потребуется для того, чтобы удвоить поголовье. Год назад мы привезли 900 коз, к настоящему моменту мы получили еще 300 голов. Так что впереди еще много работы – чтобы нарастить поголовье и выйти на проектную мощность, надо иметь 1800 голов.
В профиль УГМК-Агро входит производство овощей. Насколько прибыльно это направление в вашем бизнесе и насколько оно устойчиво?
Есть такая штука, как продовольственные балансы. Так вот согласно продбалансу, Свердловская область обеспечена собственными овощами закрытого грунта лишь на 7%. Когда мы реализуем наш проект по строительству дополнительных 17,5 га теплиц и получим 26 000 т овощей в год, то покроем потребности Свердловской области на 35-38%.
А при производстве сыра вы тоже смотрите на продовольственные балансы?
Сыр – это не тот продукт, по которому выстраивается продовольственный баланс. Но существует баланс по молоку: на сегодняшний день Свердловская область закрывает свои потребности по молоку на 62%. Безусловно, производство молока (в составе «УГМК-Агро» кроме козьей фермы есть еще и ферма на 1400 дойных коров) — это наш вклад в обеспечении потребностей области в целом.
Вы сказали, что строить в сельском хозяйстве нужно очень быстро, рынок быстро меняется, и, если замешкаться, можно опоздать. Для козьего проекта было построено все за два года. Скорость столь критична?
Строить всегда надо быстро. Если стройка превращается в долгострой, это увеличивает стоимость всего проекта.
Судя по вашим словам, вы настроены оптимистично. Но вдруг эмбарго отменят? Санкции – не надежный фактор.
Дело не в санкциях. Мы взяли такой товар, который сюда никто не привезет: это мягкий сыр с плесенью. У него очень короткий срок годности для экспорта.
Располагаемые доходы населения падают, цены растут. Насколько высоки эти риски для проекта?
Наша продукция в любом случае будет дешевле, чем зарубежные аналоги, кроме того, у нас есть свой покупатель. Мы просчитали, что здесь проблем не будет. Проектная мощность цеха позволяет нам перерабатывать 5 т молока в сутки и производить до 700 кг сыра в день – это небольшой объем, вся продукция может поместиться в «газель».
То есть это своего рода «сырный бутик»?
Да, это не глобальный проект.
Одним из ваших тезисов выступления на конференции состоит в том, что без поддержки государства сельскому хозяйству не выжить.
Государственная поддержка сельского хозяйства есть во всех странах, и наша страна здесь – не исключение.
Вы раньше работали министром сельского хозяйства Свердловской области. Этот опыт вам помогает в работе на «УГМК-Агро»?
Помогает.
Вам поэтому проще работать?
В чем-то проще, в чем-то сложнее. В сельском хозяйстве вопросы окупаемости проектов и их сроки связаны с субсидированием: это нормальная практика, когда государство через политику субсидий задает необходимые тренды, исходя из продовольственных балансов, и направляет сельхозпроизводителей через рычаги финансовой поддержки, стимулируя те отрасли, которые необходимо развивать.