Мы новый мир построим?
Уровень энтропии и различных форм соперничества в мировом сообществе растет, экономический порядок последних тридцати лет (когда предпочитали торговать и договариваться, а не конфликтовать) уже не сохранить, Александр Лосев, генеральный директор УК «Спутник — управление капиталом», открыл дискуссию практически предапокалиптическим прогнозом. «К середине третьего десятилетия XXI века мы приходим к потере доверия к традиционным активам и валютам», — отметил спикер. Вероятность начала в 2026 году глобального мирового кризиса он оценивает весьма высоко. Огромные вливания бюджетных денег в экономики заканчиваются, не за горами момент, когда государствам невозможно будет наращивать заимствования на очередные триллионы — просто не у кого будет занимать. Начнется кризис ликвидности, кризис долгов и мировой торговли, существующие экономические системы станут разваливаться: «Мы на пороге того, что огромное количество капитала никогда не возвратится инвесторам». Положительным моментом является то, что кризисные разрушения могут стать созидательными и приведут к возникновению новой, более жизнеспособной экономической модели. Но хаосу необходимо противостоять, чтобы раскол глобальной экономики не привел к коллапсу потребления, производства, инвестиций и торговли.
Евгений Надоршин, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал», описал свои варианты развития событий: первый предполагает продолжающееся замедление мировой экономики и рецессию лишь в отдельных странах; второй базируется на остром кризисе и обострении торговых конфликтов. Они ведут к дополнительному снижению спроса на сырьевые товары, что повлияет на российский экспорт. В текущих условиях драйвером отечественной экономики, напомнил спикер, остается внутренний потребительский спрос, поддерживаемый растущими доходами домохозяйств. Однако последние растут уже не так быстро, а в неблагоприятном сценарии начнут снижаться снижаться, как, впрочем, и кредитование, которое усилия ЦБ уже и так внушительно затормозили. Гражданские сектора промышленности демонстрируют стагнацию или спад, рост оборонного сектора и импортозамещения не компенсирует эти потери в полном объеме. Динамично растут, в основном, сектора потребительских услуг. Экспорт, за исключением эпизодических успехов в отдельных сегментах, не показывает устойчивой положительной динамики. Надоршин полагает, что Центральный банк в 2026 году, вероятно, начнет смягчать денежно-кредитную политику и снизит ключевую ставку, однако сомневается, что «в моменте» это улучшит ситуацию. «Дешевые» деньги будут доступны далеко не всем и сами по себе не станут «волшебной палочкой» для запуска нового инвестиционного цикла и ускорения экономики. Проблема экономике лежит не в стоимости денег, а в фундаментальных условиях для их эффективного использования, которые связаны как с неблагоприятной внешней конъюнктурой, так и с внутренними структурными ограничениями. Таким образом, основной задачей становится поиск новых источников роста.
По мнению Владимира Брагина, директора по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал» , фаза экономического спада должна неминуемо завершиться естественным образом. «Когда говорят об отсутствии инвестиций и роста, это не совсем точно. Инвестиционный цикл в производстве, особенно тяжелом, занимает несколько лет. Средства, вложенные в 2022–2024 годах, только начинают давать отдачу», — подчеркнул спикер. Последние два года шел активный приток инвестиций, например, в фонды коммерческой недвижимости и логистику: «Это была реакция на дефицит производственных площадей». В текущем году рост замедлился по двум основным причинам. Первая — высокая ключевая ставка, приводящая к дорогим кредитам и снижению инвестиционной активности. Вторая — исчерпание финансовой прочности компаний, что заметно по снижению их финансовых результатов и дефолтам в высокодоходном сегменте облигаций. Однако сценарий полноценной рецессии, которая будет продолжаться в течение года или двух, по мнению Владимира Брагина, маловероятен. Спад «очищает» экономику от слабых звеньев, освобождая людские, материальные и финансовые ресурсы для более продуктивного использования в следующем цикле роста. К тому же политический контекст делает длительную рецессию нежелательной с точки зрения имиджа. Поэтому Россия, скорее всего, «отпустит» инфляцию и сосредоточится на поддержке производства и импортозамещения через смягчение монетарной и бюджетной политики. Основной источник роста в будущем, полагает Брагин, — не столько бюджетные вливания, сколько повышение производительности труда через автоматизацию и роботизацию, а также снижение экономического неравенства, которое может дать дополнительный стимул для внутреннего спроса.
Возможности для инвесторов
Ярослав Кабаков, директор по стратегиям ИК «Финам», также указал на глобальную разбалансировку, отметив, что в России на экономику давит еще и перегретый рынок труда, вплоть до того, что обсуждаются идеи импорта роботов для решения кадрового дефицита. Бюджетная политика сохраняет социальную направленность, но важным остается «рублевый вопрос»: слабый рубль нужен для поддержки экспортеров, но бьет по карману граждан из-за растущей инфляции. Прогнозы по изменению его курса разноречивы, а перспективы могут быть связаны с усилением роли юаня. «Сейчас формирование инвестпортфеля — непредсказуемая история», — констатировал спикер. Тем не менее, по его мнению, перспективными для инвестиций в 2026 году могут стать вложения в акции металлургических компаний и продуктового ретейла, а также игра на ослабление российского рубля (например, через валютные операции с тем же юанем).
Иван Драненков, директор по инвестициям Accent, сделал акцент на роли недвижимости, заявив, что даже 5% вложений в этот класс активов улучшают динамику инвестиционного портфеля. Он видит потенциал в закрытых паевых фондах недвижимости (ЗПИФН), отмечая рост этого рынка: если в 2024 году стоимость их активов составляла около 500 млрд рублей, то за три квартала 2025 года она достигла 700 млрд рублей: «Инвесторов привлекают долгосрочные контракты с фиксированной индексацией с крупными арендаторами». По его оценкам, пай в ЗПИФН на трехлетнем горизонте — если ключевая ставка будет снижаться — может принести инвестору более 20% годовых.
Согласно отчету Центробанка, за последний квартал 2025 года чистый приток средств в ПИФ увеличился почти на 42%, до 908,8 млрд рублей. Однако максимальный рост наблюдался в открытых ПИФ за счет фондов, которые выбирали для вложений облигации и инструменты денежного рынка, показавшие значительную доходность.
Александр Присяжнюк, заместитель генерального директора, директор инвестиционного департамента «РСХБ Управление Активами», отметил, что вложения в облигации уже в этом году показали рост более 20%, опередив инфляцию. Ожидаемое в 2026 году смягчение денежно-кредитной политики может дать рынку облигаций новый импульс: «Если ключевая ставка к концу года снизится (как прогнозируют некоторые аналитики) до 12% и ниже, этот сегмент способен показать еще более высокие результаты». Поэтому, по его мнению, до 80% средств инвестиционного портфеля имеет смысл разместить в облигации. При этом 20–25% портфеля, считает Присяжнюк, стоит отвести под облигации-флоатеры (с переменным купонным доходом) — это послужит страховкой на случай, если снижение ставки ЦБ окажется медленнее ожиданий или временно приостановится. Долю бумаг с длинной дюрацией (свыше пяти лет) он предлагает ограничить 10–15%, в основном сосредоточившись на горизонте в 3–4 года. На рынке акций в 2026 году с учетом возможного снижения процентных издержек компаний по обслуживанию кредитов и умеренного ослабления рубля отдельные сегменты, по мнению Присяжнюка, способны показать рост в 30–40%. Для хеджирования рисков он также рекомендует рассмотреть валютные облигации и отдать около 5% портфеля под золото, в 2024 году продемонстрировавшего хорошую динамику. «При такой конфигурации рублевый портфель в 2026 году может принести доходность выше 20%», — заключил эксперт.
Подытоживая, следует отметить, что эксперты сошлись на том, что ставка ЦБ в 2026 году будет снижаться, но разошлись в оценках глубины грядущих кризисов — от циклических трудностей до смены экономической парадигмы. В этих условиях они рекомендуют инвесторам консервативные вложения и осторожную диверсификацию.