Новая волна глобальной стандартизации имеет не только минусы
Хотя название этих заметок звучит романтично, речь в них пойдет о фундаментальной проблеме: глобализация и винная культура. В представлении читателя слово «глобализация» ассоциируется чаще всего с армией безликих чиновников и финансистов, засевших в международных штаб-квартирах, и молодыми хулиганами, вооруженными булыжниками и мутной идеологией. У меня тоже есть идеология, очень ясная и простая идеология потребителя. Я хочу, чтобы у меня был большой выбор вин и чтобы они продавались за человеческие деньги. Потому я — сторонник глобализации, то есть культурно-экономической конвергенции. Закрытые государства душат культуру, в том числе и винную. В нацистской Германии, в Испании при Франко и в Португалии при Салазаре винная культура хирела: государство мешало свободной циркуляции капитала, частной инициативе, конкуренции и обмену опытом с другими винными странами. Диктаторы связывали виноградарей и виноделов по рукам и ногам полугосударственными кооперативами и общенациональными винодельческими союзами. Качество испанских, португальских, чилийских вин резко улучшилось после свержения диктатуры. Шансы на прогресс появились у Болгарии, Венгрии, Грузии.
Первым винным глобалистом можно считать создателя амфоры. Благодаря ему вина научились путешествовать. Еще на глобализацию поработали железные дороги. До их появления виноделы зависели исключительно от водных путей сообщения. К примеру, первоклассные вина итальянской долины Кьянти или испанского района Риохи до строительства железных дорог имели сугубо местное значение. Новый виток глобализации принято связывать с так называемым Суждением Парижа 1976 года, когда в ходе слепой дегустации французские эксперты признали, что калифорнийские вина не только не уступают французским, но превосходят их. С тех пор виноделы разных стран всерьез прислушиваются друг к другу, обмениваются информацией о новых технологиях (например, широко распространились система капельного орошения и решетки для лозы), а выдающиеся деятели винной культуры посещают и консультируют виноделов Нового Света, Южной Африки, Австралии, Восточной Европы. Скептики утверждают, что глобализация приведет к обезличиванию вин. Но скептики, должно быть, не верят во вкус потребителя. Напрасно. Человеческое небо способно совершенствоваться, искать и находить вкусовые нюансы. Потребитель вина — человек особый, как говорят философы, рефлектирующий. Нас пугают, что скоро мы не сможем отличить южноафриканское вино от австралийского, а новозеландское от чилийского или аргентинского. Зря пугают. Язык не лопатка, знает, что горько, что сладко. Еще нас пугают «паркеризацией». Действительно, многие производители вина прислушиваются к суждениям и рекомендациям американского винного гуру Роберта Паркера, который любит тяжелые «мясистые» вина, а некоторые производители даже делают вина «под Паркера», рассчитывая привлечь его внимание. Но дело в том, что Паркер не исключение. Он действительно наделен абсолютным винным вкусом (что-то вроде музыкального «абсолютного слуха»), но его вкус совпадает с предпочтениями миллионов потребителей. Авторитетный французский эксперт и винодел Мишель Ролан, один из самых популярных консультантов в мире, тоже разделяет вкусы Паркера, и что в этом плохого?
Естественные враги винной глобализации — мелкие производители. Их можно понять. У крупных винодельческих хозяйств на самом деле больше шансов выжить и добиться успеха. (Для сравнения: во Франции функционирует более 230 000 виноделен, а в Австралии 75% вина производят четыре крупнейшие компании.) Но винная культура нуждается в конкуренции. Та же Франция импортирует менее 5% потребляемого вина. Французы отказываются пить чужеземные вина. И это пусть не главная, но одна из причин кризиса классической винной культуры Франции. Самые сообразительные французские виноделы уже поняли: главное — не количество, а качество. Они привлекают к сотрудничеству географов, антропологов, имиджмейкеров, которые разрабатывают новую винную идеологию с упором на местный колорит, фольклор, историю края. Во французском языке даже появилось словосочетание «новые селяне». Так называют приезжих, которые делятся опытом работы в бизнесе, информатике, коммуникациях. Совместные усилия виноделов и «новых селян» способствуют трансформации и обновлению традиций: «свежая кровь» вливается в старые мехи.
Глобализация не выдумка и не заговор чиновников и финансистов. Свободный рынок на то и свободный, что может позволить себе поиск новых форм и конфигураций. Иначе он не рынок. Винная культура, как и любая другая, без свободы начинает задыхаться. Глобализация для нее — задача со звездочкой, а значит, решаемая задача.