Американские «Чики»: зачем смотреть сериал «Долина соблазна» о буднях стриптизерш
Написанная в 2009 году молодым драматургом Катори Холл пьеса «The Mountain Top» о ночи перед убийством Мартина Лютера Кинга моментально сделала ее признанной фигурой в театральной сфере. Впоследствии постановки по произведениям Холл получали номинации на премии имени Лоуренса Оливье, Сьюзан Смит Блэкберн и другие почетные награды. Пьесу «Pussy Valley» (дословно «Долина кисок», в США сокращенная до более скромного «P-Valley») Холл написала, вдохновившись своей попыткой забраться на пилон и убедившись, что танцы вокруг шеста — очень нелегкий труд. Рассказы около сорока опрошенных ею стриптизерш в нескольких штатах и легли в основу произведения, которое в свою очередь превратилось в одноименный сериал канала Starz. В России сериал показывают под названием «Долина соблазна».
В центре внимания — клуб «The Pynk» в захолустном южном городке США с труднопроизносимым названием. Это, можно сказать, злачное место для местной «богемы»: состоятельные и не очень, в основном темнокожие мужчины собираются здесь вечером, чтобы закидать купюрами местных богинь шеста. Стриптизерши в местной иерархии — настоящие звезды вечером, но практически никто днем. У каждой вагон забот: местная легенда эротических танцев Мерседес пытается выйти из бизнеса, параллельно не разругавшись с боссом и религиозной мамой, которая, хоть дочку и осуждает, постоянно клянчит у нее деньги на нужды своего прихода. Новенькая с красивым псевдонимом Отом Найт («Осенняя ночь») вынуждена параллельно с кружением на шесте выполнять поручения хозяина клуба, чаще всего незаконные. Сам хозяин, точнее хозяйка, мужчина-трансвестит в дрэг-квин-нарядах по имени Дядя Клиффорд, пытается спасти клуб от банкротства, а заодно разведать планы дельцов, мечтающих построить в городе казино, которое тут же отберет всю «паству» его заведения.
В таком лихом коктейле из южной готики, неоновых фантазий и социальной драмы и развивается сюжет «Долины соблазнов». Довольно неожиданным образом все это пропущено сквозь призму фемоптики: все восемь режиссеров фильма — женщины, среди которых есть и представительница ЛГБТ-сообщества. В команду вошли режиссеры-клипмейкеры: Тамра Дэвис снимала концертные фильмы Depeche Mode, Карина Эванс поставила несколько клипов для Дрейка, а Милисент Шелтон прославилась в 1990-х как автор хитового «Let’s talk about sex» женской рэп-группы Salt-N-Pepa, по настроению очень близкого к сериалу. Один из двух операторов, кстати, тоже женщина — Нэнси Шрайбер, лауреат «Сандэнса» за лучшую операторскую работу, снимавшая фильм о Вуди Аллене и «Историю американского кино» Мартина Скорсезе. Всего в ее послужном списке более ста работ. В общем, на профессионалов женского пола продюсеры не поскупились. И не напрасно.
Первое, что ждешь от сериала про стриптиз, — конечно же, жадного смакования женского тела со всех ракурсов. На юге США стрип-клубы — это своеобразные «места силы» для рабочего мужского населения. Недаром именно на там (особенно в Атланте) расцвел пышной порослью жанр хип-хоп- музыки dirty south rap, похабные песенки «про киски», в которых женщина выступает в качестве своеобразного трофея, превращаясь в обезличенный предмет (сразу приходит в голову прилипчивый рефрен из песни Асапа Роки «pussy, money, weed — that’s all a n*gga need»). Сериал наполнен характерной для местности трэп-музыкой, под стрекочущие глубоким утяжеленным басом мотивы которой так удобно кружиться на потеху хохочущим до грязных танцев мужикам. Так вот, женский взгляд на этот процесс неожиданно лишает его фирменной сексуальной объективации: один из ключевых аспектов «Долины соблазна», собственно, стриптиз, снят как настоящее произведение искусства.
Сильные не только характером, но и физически девушки вытворяют сумасшедшие кульбиты на шестах, но камера не фокусируется на соблазнительных формах их полуобнаженных тел, а сосредотачивается на самой пластике танца, его необычной хореографии, в которой есть что-то от спортивной акробатики. Стриптиз не выглядит как нечто пошлое, и даже матери героини Мерседес, когда она начинает очередную ханжескую речь о порочности выбранного дочерью ремесла, хочется просто сказать: «Да вы просто посмотрите, что она вытворяет на сцене!» Довольно неожиданным образом сериал собирает все штампы, которыми славится культура стрип-клубов и отбирает их у бывших «хозяев» — мужчин, доказывая, что балом на этом празднике плоти правят женщины, чья работа собирать на себе восхищенные взгляды мужчин (и их денежки), которые теряют голову от недостижимого идеала. Как известно, в стриптизе работает негласное правило «смотреть можно — трогать нельзя», и в этом вуайеристском ритуале есть что-то от сеанса группового гипноза. Как и в просмотре «Долины соблазна».
Но днем королевы ночи сталкиваются с тем же сексизмом, что окружает женщин в обычной жизни: одну из героинь, молодую мать Миссисипи, постоянно бьет муж, Отом носит парики, скрываясь от неких токсичных отношений в прошлом и переживая «вьетнамские флешбэки» из жизни до клуба, а Мерседес пытается выпросить собственные же деньги у матери, которая, очевидно, также обозлена на дочку из-за того, что в прошлом у девушки была гражданская жена. На этом контрасте неоновой роскоши декадентского клуба и мрачной нищеты и разрухи строится весь сериал: неожиданным образом стриптиз становится своеобразной проекцией женской силы и единения. «Девочки», как ласково зовут друг друга стриптизерши, поддерживают друг друга, помогают и подбадривают, и даже небинарный Клиффорд поддерживает свою работницу, подкармливая из бутылочки ребенка, пока его мама выполняет хитросочиненные элементы на шесте.
Разумеется, сторонникам «традиционных ценностей» «Долину соблазнов» лучше обходить стороной, да и в целом для русского человека сериал про темнокожих стриптизерш может показаться максимально чужеродным зрелищем. Дело и в ярко выраженной гендерной дихотомии: женщины-стриптизерши представлены свободолюбивыми, сильными духом людьми, которые манят к себе падких на буйство плоти мужчин с деньгами, манипулируя ими и законно обирая до нитки. «Сильный» же пол, наоборот, откровенно слаб: без солидных средств посетители клуба превращаются в людей второго сорта, и тут ничего не попишешь — токсичная маскулинность и культ богатства обязывают. Особенно смешно в этом плане смотрится местный рэпер с пафосным псевдонимом Lil Murda (murda — сленг, «убийство»), олицетворение всех мачистских штампов, который на поверку оказывается, во-первых, не таким уж и плохим парнем, а во-вторых, что куда более неожиданно, бисексуалом (а в-третьих, плохим рэпером, и на шутках по этому поводу строится часть юмора сериала, что неудивительно, с таким-то именем).
Вообще название «Долина соблазна» в целом очень удачно отражает идею сериала: слабость плоти перед желаниями обнажает нищету духа, и наоборот. Можно даже предсказать судьбу тех девушек, которые поддадутся на обещания клиентов райской жизни, полной богатства, и заплатят за это телом: ничего хорошего их, скорее всего, не ждет. Таким образом из «P-Valley» получается довольно неожиданный сериал-побратим наших российских «Чик», которые тоже повествуют о несладкой доли женщин на Юге России, а его героинями являются «люди второго сорта», проститутки. В «Долине соблазна» тоже есть сцена, в которой мать одной из героинь осуждает ее стезю и зовет ее «шлюхой», а та отвечает, что нет, мам, это не проституция, это искусство. В этом и социальный посыл сериала: не существует менее нужных людей, а каждый сверчок хоть и знай свой шесток, но и на нем можно сверкать, слегка перефразируя строки из песни певца Олега ЛСП, посвященного нелегкому труду стриптизерш.