К сожалению, сайт не работает без включенного JavaScript. Пожалуйста, включите JavaScript в настройках вашего браузера.

Как Алина Сетова помогает компаниям нанимать людей с инвалидностью и опытом сиротства

Алина Сетова (Фото DR)
Алина Сетова (Фото DR)
Проект «Все получится!» помогает трудоустраиваться людям с особенностями здоровья и после детских домов. В 2024 году его основательница Алина Сетова вошла в шорт-лист премии Forbes Woman Mercury Awards. В интервью она рассказала, как сделать инклюзивный наем не просто социальным проектом, а выгодным для бизнеса

Алина Сетова окончила экономический факультет РГПУ им. Герцена в 2011 году, в 2019-м получила дополнительное образование в СПБГУ по управлению проектами в области социального предпринимательства, проходила курсы по формированию целевых капиталов некоммерческих организаций.

По окончании университета Алина работала педагогом-организатором, а потом пекарем. Однажды знакомые пригласили ее провести кондитерский мастер-класс в фонде «Рауль», который помогает молодым людям с низкими стартовыми возможностями (инвалидностью, особенностями здоровья, сиротским опытом). В «Рауле» она увидела, что фонду требуется тьютор.

Сетова вспоминает: как бывшему педагогу-организатору ей очень не хватало живого взаимодействия с ребятами. В «Рауле» она в 2019 году запустила проект «Все получится!», который к 2022-му превратился в отдельный фонд, по всей стране помогающий людям с инвалидностью и выпускникам детских домов обретать независимость. В 2024 году «Все получится!» вошел в шорт-лист премии Forbes Woman Mercury Awards.  

 

— «Все получится!» помогает трудоустраиваться людям после детских домов и людям с инвалидностью. Что вас зацепило в этой теме?

— Меня зацепило, что есть ребята, у которых по разным причинам нет возможности проактивно знакомиться с этим миром. Я увидела, что у них есть интерес и желание работать, реализовать себя в профессии, но что-то мешает. Мне показалось, что это грустно и несправедливо. 

 

А потом оказалось, что в процесс поддержки можно вовлекать людей, которые в это были совсем не вовлечены. Я нащупала точку соприкосновения благотворительности и бизнеса, и меня это зацепило еще больше.

Моей первой задачей в проекте было организовать 700 корпоративных волонтеров, чтобы они помогли восьми выпускникам детского дома-интерната. Надо было еще так придумать, чтобы это была не просто совместная деятельность. Чтобы был какой-то результат, чтобы жизнь этих восьми молодых людей поменялась.

— Как это было устроено?

 

— Мы сделали «банк задач»: у выпускников детских домов много запросов, и каждый может просить поддержки в разных задачах. Например, когда выпускник переезжает в свое жилье, он даже не всегда знает, где заказать холодильник. И квартиры люди после интерната получают в разном состоянии, и само принятие квартиры — тоже отдельная задача. 

Или, например, был запрос: как готовить с собой еду на работу? 

Восемь молодых людей, у каждого из них около семи-восьми задач, с которыми им надо помочь. Волонтер может поучаствовать в любой задаче. Это называется ситуативное наставничество, и оно до сих пор работает для тех волонтеров, которые не готовы уходить в наставничество с головой на долгое время, но при этом хотят принять участие в благотворительности. 

Многим компаниям наше предложение понравилось. Мы пилотировали этот проект с «Газпром нефтью», его пробовала «Икеа», MAERSK, Janssen. Сейчас наш основной партнер по корпоративному волонтерству — «Сбербанк», недавно к этой истории подключился «Домклик».

— Почему вообще возникает проблема, что люди после детских домов не знают, как купить холодильник?

 

— У молодых людей из детского дома часто после выпуска — никакой поддержки. В интернате у них воспитатель, а потом они попадают в новое окружение, где нет знакомых, которые помогут.

При этом у большинства людей, выросших в детском доме, низкая мотивация, тяжелый жизненный опыт, низкая социализация — своего рода «классика иждивенчества». Примерно то же самое и у людей с инвалидностью, если была гиперопека со стороны родителей, если пенсия позволяет не работать.

И тем и другим для трудоустройства нужна поддержка, так как своей внутренней энергии не хватает.

— А как же государственная поддержка? Если говорить про трудоустройство людей с инвалидностью, то есть ведь программы, квоты.

 

— Можно открыть квоту, но если у работодателя есть предложение (и иногда даже такое, которое соответствует возможностям кандидата), то это еще не значит, что кандидат может правильно себя презентовать. К тому же вакансии по квотам не всегда соответствуют рынку кандидатов с инвалидностью и выпускников детских домов. Там часто требования завышены, и для того, чтобы вакансия подходила, с ней тоже нужно поработать. 

Все меры государственной поддержки, которые есть сейчас, направлены либо на работодателя, либо на кандидата. Но для того, чтобы они работали, их надо состыковать. Мы как мостик, который соединяет работодателей и кандидатов. Мы в этом смысле не изобретаем велосипед, мы используем ту среду, которая уже есть, и помогаем ей быть более эффективной. 

Сейчас, когда изменилось квотное законодательство и стало возможно альтернативное закрытие квот (если в силу объективных причин не получается трудоустраивать людей с инвалидностью, можно оплачивать их трудоустройство у других работодателей), появилась масса возможностей. Мы помогаем ими воспользоваться. 

— Как происходит подготовка людей с инвалидностью и людей после детских домов к трудоустройству?

 

— У нас есть технология сопровождаемого трудоустройства. Это практика с доказанной эффективностью, которая представляет собой набор услуг.

Например, социально-психологическая адаптация. В списке услуг она первая, но не всегда первой оказывается человеку, потому что иногда он приходит сразу с запросом на профориентацию. Тогда рекрутер проводит собеседование, делает диагностику и, например, понимает, что эмоциональное состояние человека сейчас не таково, чтобы выходить на открытый рынок труда. Рекрутер дает обратную связь, человеку предлагается получить дополнительную поддержку. 

Параллельно он проходит тренинги по прохождению собеседований, составлению резюме. 

Алина Сетова (Фото DR)

Тренинги по профориентации максимально приближены к жизни. Кандидат еще раз составляет резюме, учится анализировать рынок, смотрит, какие на нем есть вакансии, оценивает, что ему подходит, что не подходит.

 

Мы стараемся сразу вывести ребят на открытый рынок труда — или устроиться на постоянную работу, или сначала пройти полугодовую стажировку. Третий вариант — попробовать ту или иную специальность на нашей внутренней площадке. Например, один из наших партнеров, компания Melon Fashion Group, предлагает вакансии помощника кладовщика в магазинах Love Republic, Zarina, Befree и Sela. Что делает помощник кладовщика? Отпаривает вещи, снимает алармы. Что нужно, чтобы помочь ребятам освоить этот функционал? Поставить столы, стулья, купить отпариватель, алармы и одежду для тренировки. Объяснить, как правильно это делать, и создать безопасное пространство для тренировки. 

Наша задача — предложить все возможные виды помощи, но какими из них воспользоваться — выбор кандидата. Конечная цель — чтобы максимальное количество людей, желающих выйти на открытый рынок труда, смогли это сделать.

— Сколько времени обычно занимает подготовка ваших подопечных к трудоустройству?

— Очень по-разному, зависит от особенностей человека. Обычно мы стремимся к трем месяцам. Если после трех месяцев ничего не получается, скорее всего, нужен откат назад и повторение пройденного. 

 

В этом смысле наша технология про большое количество проб и ошибок. Есть ребята, которые три года шли к своему первому трудоустройству. 

— Кем обычно работают люди после того, как вы им помогли?

— Есть простые вакансии, где не требуется специальных навыков: раскладывать товары, резать овощи в кафе или ресторане, работать на складе. Но даже там, где от сотрудников требуются серьезные знания, можно выявить какую-то задачу, которая окажется по силам кандидату и при этом будет облегчать бизнес-процессы компании. Это, например, вакансии офис-менеджера, оператора ПК. У нас есть кейсы с разметчиками данных, но они точечные. 

В Санкт-Петербурге, после того как мы помогли человеку, обычно он получает минимум 2700 рублей в день, например, как уборщик. Максимальная зарплата наших кандидатов в Питере — 45 000 рублей в месяц, но был кейс с зарплатой в 90 000 рублей в месяц. По регионам зарплаты сильно варьируются.

 

— Как это все выглядит со стороны работодателя?

— Мы хотим, чтобы для работодателя это был максимально приятный бизнес-процесс. Поэтому у нас должно быть как можно больше кандидатов — для этого и нужна вся эта внутренняя подготовка.

Наставники и консультанты улаживают какие-то вопросы, которые с другим кандидатом не возникли бы. Например, с одним выпускником детского дома был кейс, когда он начал из шкафчика брать чужое печенье. Коллектив сильно на него обиделся, уже просили его уволить. Наша консультантка приехала выяснять, что случилось, ей рассказали. Она рассмеялась: «Ребят, а вы ему сказали, что это не общее?» Они говорят, что нет. А человек вырос в детском доме, там все общее. Или, например, был кейс, когда человек подумал, что в выходной не надо работать, хотя у него в субботу стояла смена. 

Консультант делает все, чтобы такие случаи были в первый и последний раз и не заканчивались увольнением. Например, договаривается с работодателем, чтобы кандидату объяснили правила и причину их появления. При необходимости человек может написать объяснительную и в следующий раз уже корректировать свои действия.

 

Это как раз одна из ключевых особенностей сопровождаемого трудоустройства: мы отвечаем не за сам факт получения работы, а за закрепление на рабочем месте. Больше всего трудностей у кандидата возникает именно там, и это такие вопросы, с которыми работодатель не должен оставаться один на один. Иначе опыт будет для всех неудачным.

— Отличается ли чем-то помощь в трудоустройстве людей с опытом сиротства и с инвалидностью?

— С точки зрения именно технологии — нет, но есть нюансы в сопровождении. Рекрутерам и консультантам надо по-разному выстраивать отношения с людьми. 

Еще часто надо иметь в виду родителей. Это наша задача на 2025 год — выстроить систему поддержки для родителей, чтобы они и сами помогали детям выходить на открытый рынок труда. 

 

Есть родители, которые понимают, как поддерживать своих детей. Одна мама нам рассказывала, что даже не думала, что ее ребенок сможет вставать в 5:00, завтракать, самостоятельно ездить на автобусе на работу; что все им там будут довольны. Но бывает, что ребята бросают работу, потому что их близкие не знают, как их поддержать в сложный адаптационный период. 

Мы рассчитываем, что в 2025-м сможем вовлекать родителей в процесс трудоустройства их взрослых детей максимально конструктивно. Сейчас тестируем разные способы и инструменты для этого.

— Есть предубеждение, что люди с инвалидностью сами не хотят работать, так как у них есть пенсия и они считают, что у них ничего не получится. Так ли это?

— Конечно, такие люди есть, но они к нам не идут. Если же по каким-то причинам приходят, то мы стараемся их вдохновлять и показывать им разные пути. 

 

У нас есть несколько идей рекламных кампаний, на которые мы ищем финансирование, чтобы как раз дотянуться до тех, кто пока еще не верит и пока еще не хочет. Мы хотим сделать это не для того, чтобы обществу объяснить, а как раз для того, чтобы до вот этих молодых людей достучаться. 

Но мы видим, что люди с инвалидностью хотят работать. Обычно, чтобы социализироваться и избавиться от одиночества.

— А как обычно на вас выходят люди? 

— У нас большая система рекрутинга. Мы выстраиваем отношения со всеми организациями, с которыми ребята соприкасаются. Например, это другие НКО — РООИ «Перспектива» (отстаивает права людей с инвалидностью, работает над созданием инклюзивной среды. Forbes Woman), «Детские деревни SOS» (занимается комплексным решением проблемы сиротства. Forbes Woman). Много дает взаимодействие с колледжами, с центрами поддержки семьи и детства, с центрами занятости. 

 

— Что нужно учитывать компании, чтобы человеку с инвалидностью в ней было комфортно работать? 

— Есть стандарт оборудования помещений, но в компаниях, которые сделали все по стандарту, пространство не всегда оказывается в реальности удобным. Лучше, если сам сотрудник скажет, что и где ему надо обустроить. Это будет и дешевле, и полезнее.

Часто не условия — главный барьер для выхода человека с инвалидностью на работу, а то, насколько работодатель готов сделать выбор в пользу этого кандидата, насколько сотрудники готовы его принимать. На первых этапах человеку с инвалидностью нужно больше времени на адаптацию. 

Мы делаем для компаний тренинги по этике взаимодействия с людьми с инвалидностью. Взаимодействие с человеком и его принятие — главная часть среды, а не правильно расположенный туалет и лестница.

 

— Кто ваша основная целевая аудитория? 

— Люди от 18 до 35 лет, но у нас есть и проект и для ребят с 14 лет, чтобы человек знал, что он может найти работу, чтобы, когда ему исполнится 18, он вспомнил этот опыт. Недавно у нас был проект с «Магнитом» — ребята 14–18 лет могли пройти там стажировку. 

— «Все получится!» — исходно один из проектов петербургского фонда «Рауль». К 2022 году он вырос в отдельный благотворительный фонд.

— Изначально проект с таким названием появился для тиражирования нашей практики. Теперь он включает в себя и работу в регионах, и работу в Санкт-Петербурге. Мы работаем в 16 регионах, среди них Архангельская, Вологодская, Костромская, Калужская, Нижегородская, Смоленская, Томская, Челябинская, Оренбургская области, Краснодарский край, Ростов-на-Дону, Санкт-Петербург, Хабаровский край, ХМАО, Москва, Московская область. 

 

Важно понимать, что в одиночку мы все их охватить не можем. В регионах мы работаем с местными НКО и передаем технологию сопровождаемого трудоустройства по социальной франшизе.

— Как у вас устроен фандрайзинг? 

— У нас пять ключевых направлений. Первое — системные доноры, крупные инфраструктурные фонды. 

Второе — бизнес. Это даже не столько донорство, сколько партнерство. Чтобы понять, нужны ли открытому рынку наши услуги и кандидаты, нам нужно видеть, как рынок отвечает: либо платит, либо нет. При этом мы постоянно думаем, как облегчить бизнесу задачу найма и адаптации наших кандидатов.

 

Третий источник — гранты. Четвертый — частные пожертвования. И пятый — фандрайзинг с теми НКО, которых мы обучаем в рамках социальной франшизы. Нам важно, чтобы они получали финансирование на запуск проектов по сопровождаемому трудоустройству, и мы вместе с ними его ищем.

В 2024 году оборот нашего проекта составил 116 млн рублей.

— Как изменилась работа фонда после 24 февраля 2022 года?

— Вообще захотелось больше работать. Конечно, были мысли, что никому в новой реальности не надо то, что мы делаем. А потом я решила, что какие бы изменения ни происходили в мире, люди, которые к нам обращаются, не перестают нуждаться в поддержке. Развитие инклюзии в обществе — то, что нужно и кандидатам, и работодателям, и нам как команде, и мне лично. Мы получаем отзывы, что наши совместные с бизнесом проекты и им помогают справиться с тревогой и верить в лучшее.

 

А если стольким людям это надо, значит, мы будем работать. 

Про всех победительниц и финалисток премии вы можете прочитать на сайте Forbes по хештегу Forbes Woman Mercury Awards.

Наименование издания: forbes.ru

Cетевое издание «forbes.ru» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации: серия Эл № ФС77-82431 от 23 декабря 2021 г.

Адрес редакции, издателя: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Адрес редакции: 123022, г. Москва, ул. Звенигородская 2-я, д. 13, стр. 15, эт. 4, пом. X, ком. 1

Главный редактор: Мазурин Николай Дмитриевич

Адрес электронной почты редакции: press-release@forbes.ru

Номер телефона редакции: +7 (495) 565-32-06

На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации)

Перепечатка материалов и использование их в любой форме, в том числе и в электронных СМИ, возможны только с письменного разрешения редакции. Товарный знак Forbes является исключительной собственностью Forbes Media Asia Pte. Limited. Все права защищены.
AO «АС Рус Медиа» · 2025
16+