Своя пивоварня и членство в гильдии: как женщины зарабатывали в Средние века
Вообще женская занятость в те времена была явлением повсеместным: работать считалось в порядке вещей почти для любой простолюдинки, в том числе горожанки. Замужние женщины, как правило, трудились вместе с мужьями, но в некоторых случаях могли иметь и собственную специализацию. Большой процент городского ремесленного населения традиционно составляли вдовы. Молодые люди обоего пола служили подмастерьями. Что касается сукноделия, то различным операциям, связанным с обработкой шерсти и прядением, девочек учили с незапамятных времен. Поэтому вполне логично, что на волне развития «промышленного» труда в эпоху Средневековья женщины стали заниматься этими ремеслами уже не только для семейных нужд, но и в рамках организованной системы производства, какой являлась фламандская суконная отрасль. Девочки, которые шли в подмастерья, обычно приносили особую клятву (как и мальчики), обязуясь до конца своей ученической жизни не вступать в брак, не посещать трактиры и прочие злачные места, почитать мастера и не покушаться на его имущество, хранить профессиональные секреты. Впрочем, запрет на брак можно было отменить, внеся условленный платеж.
Женщину, которая работала самостоятельно, не находясь ни под чьей опекой, именовали femme sole (этот статус существовал по обе стороны Ла-Манша), и она признавалась полноценным экономическим субъектом наравне с мужчинами. Аналогичной имущественной независимостью пользовалась и замужняя ремесленница, занятая в иной профессии, чем ее супруг. Законодательством многих средневековых городов было предусмотрено, что такая женщина сама несет за себя ответственность: на случай каких-либо претензий муж ограждался судебным иммунитетом. «...Если она осуждена, то подлежит тюремному заключению до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение с истцом, и никакое имущество или вещи, принадлежащие ее мужу, конфискованы быть не могут», — читаем в одном английском уставе. Не приходится сомневаться, что подобные нормы вводились в основном для защиты мужей, и тем не менее, как замечает Эйлин Пауэр, они явились «важным шагом вперед на пути закрепления статуса замужних женщин общим правом».
Если не считать текстильной промышленности (которая была сосредоточена главным образом во Фландрии и Италии) и работы домашней прислугой, женский труд был наиболее широко представлен в двух сферах. К первой группе относятся десятки самых разных профессий, в которых женщины трудились бок о бок с мужчинами, чаще всего собственными мужьями: сапожниками, скорняками, портными, цирюльниками, ювелирами, свечными мастерами, мелкими торговцами, бондарями, пекарями, оружейниками, шляпниками, шорниками и седельниками, перчаточниками и т. д. В некоторых отраслях женщины занимали ведущее, а то и монопольное положение. Скажем, парижские и лондонские мастерицы ярко проявили себя в производстве шелка. К середине XIV века шелкопрядильщицы английской столицы уже настолько твердо стояли на ногах и осознавали себя как самостоятельную силу, что подали петицию на имя мэра и олдерменов по поводу ломбардского купца Николаса Сардуке, чьи «махинации» привели к росту цен на шелк-сырец. Столетие спустя, в 1455 году, их преемницы обратились в парламент с требованием запретить ввоз в Англию готовых шелковых тканей из-за границы — и добились принятия протекционистского закона.
Вторая группа профессий, в которых активно использовался женский труд, связана с производством и продажей напитков и продуктов питания. Подобно сельским жительницам, многие горожанки занимались пивоварением. Оно и понятно: в Англии и ряде других стран, где не был развит винодельческий промысел, солодовые напитки пользовались огромным спросом, — и меру в их употреблении знали далеко не все. Авторы нравоучительных пособий того времени предостерегают женщин от появления в пьяном виде на улицах и в трактирах и советуют даже дома поздно не засиживаться за лишней кружкой эля.
В XIV веке один лондонский пивовар отписал дочери пять квартеров солода и договор на восьмилетнюю аренду пивоварни, что позволило женщине открыть свое дело. В эпоху правления Генриха V (1413–1422) в лондонской «ливрейной компании» (гильдии) пивоваров насчитывалось уже 39 женщин. Горожанкам нередко доверяли роль «смотрительницы питейных мер», отвечав шей за контроль качества цеховой продукции: гильдия была в этом заинтересована, ибо дорожила своей репутацией. Как и в деревнях, к лицам, назначаемым на этот пост, предъявлялись строгие требования. Например, в цеховом уставе города Вустер прописано, что оба смотрителя (или смотрительницы) питейных мер должны быть «почтенными и благоразумными людьми» (sadd and discrete persones). В отдельных случаях представительницы слабого пола могли выполнять сходные функции и в других отраслях. Известно, что лондонский чиновник, отвечавший за проверку устриц на доброкачественность, одно время делегировал свои полномочия женщинам.
Как вспоминает в своей знаменитой автобиографии Марджери Кемп, отец которой был мэром норфолкского города Бишопс-Линн, а муж видным бюргером, в молодости, желая иметь возможность покупать самые дорогие наряды, она открыла собственный бизнес. «...Три или четыре года ее пивоварня славилась как одна из лучших в городе, но потом случились большие убытки, что происходило от ее неопытности в этом века деле». Затем Марджери приобрела мельницу с конным воротом и решила заняться мукомольным промыслом, но и тут дело не заладилось. Неудачи в предпринимательстве помогли ей излечиться от тщеславия. Она узрела свет и, встав на путь духовной жизни, отправилась в паломничество.
Кроме того, простолюдинки в Англии изготавливали на продажу древесный уголь, а еще «барышничали», то есть торговали в розницу рыбой, птицей или мясом, закупая соответствующую продукцию у оптовиков. Аллегорический персонаж поэмы Уильяма Ленгленда «Видение о Петре-пахаре» по имени Жадность рассказывает, что его жену звали Роза-торговка и она «занималась мелочной торговлей всю свою жизнь». Нередко женщины были кабатчицами или со держательницами постоялых дворов (по большей части к этой категории относились вдовы, продолжавшие дело после смерти мужа). Иным дамам случалось заниматься даже традиционно мужскими ремеслами, например кузнечным или оружейным. Вспомним стихотворение Франсуа Вийона «Жалобы прекрасной оружейницы», героиня которого, превратившись в старуху, оплакивает пору своей красоты и молодости.
Еще одна сфера деятельности, в которую постепенно начинают вовлекаться женщины, — школьное образование. Известно, что состоятельный лондонский бакалейщик в 1408 году за вещал 20 шиллингов некой Э. Сколемейстерессе (E. Scolemaysteresse), — фамилия явно указывает не только на профессию, но и на пол учительницы.
Как видим, женский труд был распространен во множестве отраслей. Несмотря на это, долгое время считалось, что в состав средневековых цехов и гильдий — организаций, представлявших собой нечто среднее между профсоюзом и торговой ассоциацией и игравших ключевую роль в жизни средневекового города, — женщины не входили. Сегодня доказано, что это преувеличение. Женщины, которые были супругами или вдовами мастеров, допускались во многие гильдии. В отдельных случаях могли приниматься и самостоятельные мастерицы, femmes soles. Более того, существовали корпорации (например, парижский цех прядильщиц), в которых слабый пол преобладал. В знаменитой парижской Книге податей за 1292 год Этьена Буало значатся пять чисто женских гильдий и еще несколько смешанных, в которых женщины участвовали на равных правах с мужчинами и могли получать звание мастера. Перечисляется также около 80 (из 120 с лишним) цехов, куда женщины входили в качестве рядовых членов. В основном это были вдовы. Прием вдовы являлся не просто знаком уважения к заслугам ее покойного мужа, но имел вполне прагматическую основу: цеховое начальство понимало, что за годы брака женщина неизбежно освоила ремесло супруга. Вдова мастера наследовала все его привилегии, в том числе века важнейшее право брать учеников. Если же она выходила замуж вторично, то сохраняла свой статус, только если ее новый муж занимался тем же промыслом. В противном случае женщина теряла все свои прерогативы.
В других французских городах доступ в торгово-ремесленные организации тоже не был полностью закрыт для слабого пола. Цеховые уставы Тулузы, например, особо упоминают членство женщин в гильдиях ткачей, аппретурщиков сук на, торговцев воском, свечных мастеров и торговцев развесным товаром, avoir de poids (одна из стандартных товарных категорий на средневековых рынках и ярмарках. К этой категории относились прежде всего пряности, а также красители, лекарства, соль, жир и масса других товаров. — Прим. авт.). В аррасском цехе портных для дочерей и жен мастеров были предусмотрены льготы по вступительному взносу, причем такие женщины сразу становились полноправными членами цеха — мастерами. Кондитерский цех в Пуатье допускал лиц женского пола в число мастеров, но ставил ограничительное условие: «Мастерицы, принадлежащие к вдовам, могут держать одного или двух работников, но им дозволяется носить по городу не более одной коробки с вафлями».
Бывало, что право женщин на членство в этих объединениях оспаривалось их коллегами-мужчинами. Один из наиболее известных случаев. относится к 1263 году, когда пекари парижского предместья Понтуаз попытались добиться исключения женщин из своего цеха под надуманным предлогом: будто бы руки у пекарш недостаточно сильные, чтобы замешивать тесто. Женщины обратились к властям с протестом, и парижский парламент признал требование их собратьев по цеху незаконным. Вдобавок был издан указ, по которому вдовы получили редкую привилегию: возможность оставаться в составе цеха да же при заключении нового брака с ремесленником другой профессии.