Смерть и цветы: как Эмили Дикинсон стала одной из главных американских поэтесс
В 1840 году, когда Эмили Дикинсон было десять лет, ее семья переехала в дом с видом на городское кладбище. К не самому оптимистичному пейзажу вскоре добавились потери близких людей. В 1844-м троюродная сестра Дикинсон заболела тифом и умерла (спустя два года Эмили написала в письме другу об этих событиях: «Мне казалось, что я тоже умру, если мне не позволят присматривать за ней или хотя бы взглянуть ей в лицо»). В 1850-м в возрасте 25 лет умер бывший учитель Дикинсон. Спустя пять лет тяжело заболела мать.
Впоследствии в стихах поэтесса будет много размышлять о смерти.
Внутренние миры
Всю биографию Дикинсон можно уместить в трех фразах: «Родилась в Амхерсте. Жила в Амхерсте. Умерла в Амхерсте», — отмечает переводчица ее стихов Вера Маркова.
Эмили Дикинсон родилась в декабре 1830 года в многодетной семье. Детство маленькой Эмили нельзя назвать очень счастливым: ее отношения с родственниками были непростыми. Мать не оказывала дочери поддержки и заботы. В письме одному из друзей Дикинсон писала: «Не могли бы вы рассказать мне, что такое дом? У меня никогда не было матери. Я думаю, что мать — это кто-то, к кому спешишь, когда что-то случается». Отец же был деспотичным и властным. Некоторые из исследователей даже полагают, что он отчасти повлиял на отшельнический образ жизни Эмили.
При этом девочка была способной ученицей. Несмотря на частые болезни, она делала успехи и в гуманитарных дисциплинах (латынь, история, философия), и в естественных науках. Ее увлечение последними в дальнейшем нашло отражение в поэзии. Как отмечает переводчик Григорий Кружков, Дикинсон нравилось смешивать лексику разных стилей, в том числе научного. Она любила необычные метафоры: «электрический покой», «экспонента дней».
После смерти сестры в 1844-м Дикинсон впала в депрессию, и близкие стали опасаться за ее здоровье. Они решили, что смена обстановки отвлечет Эмили от грустных мыслей, поэтому отправили ее погостить к родственникам в Бостон. Затем Дикинсон вернулась в Амхерст, чтобы завершить обучение. В 1847-м она поступила в женскую семинарию Маунт-Холиок недалеко от родного города, но не проучилась там и года. Точная причина ухода из семинарии неизвестна.
В ноябре 1855 года у Дикинсон тяжело заболела мать, и Эмили стала ее сиделкой. В одном из писем она выразила сожаление, что не может навестить друзей: «Я бы с удовольствием провела часок с тобой и девочками, если бы могла уйти из дома или от мамы. Я вообще никуда не выхожу, чтобы отец не пришел и не хватился меня или какой-нибудь мелочи, о которой я могла бы забыть, если бы сбежала». Так она постепенно стала затворницей.
В то время как внешний мир все меньше интересовал Дикинсон, она сосредоточилась на внутренних переживаниях. Стихи записывала на оторванных уголках конвертов, клочках бумаги, которые попадались под руку. Семь лет, с 1858-го по 1865-й, она переписывала их начисто и собирала в рукописные сборники. В итоге у нее получилось 40 книжек, в которых содержалось примерно 800 стихотворений. Но только десять стихотворений были опубликованы при жизни поэтессы, четыре из них — в газете Springfield Republican. В начале 1850-х Дикинсон подружилась с ее главным редактором Сэмюэлем Боулзом, который часто приходил в гости к ее семье. Исследователи полагают, что Дикинсон не давала разрешения на публикацию — все стихотворения были изданы без указания ее авторства.
Окружающие и не думали считать Дикинсон поэтессой. Она была известна в большей степени как хороший кулинар и садовник, так как домашнее хозяйство лежало на ее плечах. Дикинсон очень интересовали растения, что также нашло отражение в ее поэзии. Она собирала гербарий, который насчитывает 424 образца, и ухаживала за домашним садом. В стихах Дикинсон упоминает растения около 600 раз и называет более 80 их разновидностей, иногда по родам и видам. Она любила оставлять записки со стихами в букетах, которые дарила соседям.
Короткий подъем
1860-е стали самыми плодотворными годами для Эмили Дикинсон. В это время она искала кого-то, кто мог бы выступить в роли ее литературного редактора и вселить в нее уверенность в необходимости публикации стихов. В 1862 году литературный критик Томас Уэнтворт Хиггинсон написал эссе для издания The Atlantic Monthly под названием «Письмо молодому автору». В своей статье он давал практические советы начинающим писателям. Дикинсон набралась смелости, послала критику четыре свои работы и попросила отзыв. С тех пор завязалась их долгая переписка и дружба, но Хиггинсон так и не сподвиг Дикинсон на публикацию стихов.
Через несколько лет творческий подъем сменился упадком. К 1867 году Дикинсон почти перестала выходить из дома и даже с друзьями общалась через едва приоткрытую дверь. Близкие уважали ее уединение и не настаивали на контактах. Но затворничество парадоксальным образом скорее привлекло внимание к ее персоне. В городе она стала известна как «женщина в белом». Те немногие, кто видел ее, утверждали, что она всегда носит белые платья. Подтверждений этому сегодня нет, но образ фигурирует в ее творчестве: «А было это — видит Бог // Торжественное дело // Стать Непорочной Тайною // Стать Женщиною в Белом».
В 1874-м умер от инсульта отец Эмили, через год — мать, в 1883-м — племянник. Состояние Дикинсон ухудшилось, в 1884-м она упала на кухне в обморок, после чего несколько месяцев не могла подняться с кровати. 15 мая 1886 года 55-летняя Эмили Дикинсон умерла, взяв перед смертью с сестры Лавинии слово, что та сожжет всю ее переписку. Лавиния выполнила обещание и уничтожила большую часть писем Дикинсон, но некоторые из них сохранились. Из писем стало в том числе известно, что Дикинсон обращалась к некому «Мастеру», чья личность остается неизвестной.
Распоряжение Дикинсон уничтожить бумаги не касалось рукописных сборников со стихами. Основываясь на этом, можно предположить, что поэтесса все же надеялась, что когда-нибудь ее творчество оценят по достоинству. Эти скромные надежды также можно уловить в некоторых ее стихах: «Мы вырастаем из любви // И прячем вещь в комод // Пока на бабушкин фасон // Вновь мода не придет».
Лавиния, разбирая вещи после похорон сестры, случайно обнаружила рукописные сборники. При участии наставника Диксинсон, Хиггинсона, за шесть лет с 1890-го по 1896-й ее родные выпустили три тома ее стихов и часть переписки. Но поэзия Эмили Дикинсон в первых публикациях была значительно переработана: редакторы исправляли пунктуацию, улучшали (как им казалось), присваивали названия стихам. В 1898 году между членами семьи началось судебное разбирательство из-за участка земли, война между родственниками затянулась на поколения, препятствуя созданию полного собрания стихотворений Дикинсон, — стихи хранились у разных людей. Только в 1955 году вышло в свет издание, в котором содержались все произведения поэтессы в первоначальном виде без правок редакторов.
Новая жизнь после смерти
Стихи Дикинсон после первой публикации в 1890-м получили смешанные отзывы. «Эксцентричная, мечтательная, полуобразованная затворница в глухой деревне Новой Англии (или где-либо еще) не может безнаказанно бросать вызов законам тяготения и грамматики», — так о ее творчестве отзывались мужчины-критики в начале XX века. При этом среди женщин она быстро стала важной фигурой, они приезжали в Амхерст, чтобы отдать ей дань уважения и побывать у ее дома. С 2003 года в нем работает музей поэтессы.
Стихи Дикинсон тематически делятся на несколько разделов, отмечают литературоведы. Она много писала о смерти, о боге, а также о растениях и насекомых, и эти темы могли пересекаться. Творчество поэтессы также отличает весьма характерный синтаксис: в ее стихах много тире и заглавных букв. Особую симпатию Дикинсон вызвала у сторонниц женского движения: она писала об ограничениях, которые накладывает на женщину патриархальное общество, о стремлении к свободе и независимости. Например, в стихотворении «Она поднялась до его требований и бросила» (She rose to His Requirement — dropt) поэтесса с явным сарказмом отзывалась об институте брака: «Она поднялась до его требований и бросила // свои игрушки // Чтобы взять на себя почетную работу // Женщины и Жены».
Своим примером она разрушала гендерные стереотипы. Литературный критик Джон Пристли характерно выразился о ее творчестве: «Эта смесь старой девы и непослушного мальчишки в лучших своих достижениях — поэт такой силы и смелости, что по сравнению с ней мужчины, поэты ее времени, кажутся робкими и скучными». Вероятно, нормы жизни женщины XIX века давили на нее и мешали профессиональной самореализации, оставляя за ней работу на кухне и в саду. Это можно прочувствовать даже в стихах, не связанных напрямую с темой гендера. Так, в одном из них она написала: «Я с Миром вышла воевать // В гордыне, как в броне // Давид был малость посильней // Но я — смелей вдвойне // Успела камешек метнуть // И мощь меня смела // Был Голиаф — великоват // Иль слишком я — мала?»
Прожив почти незаметную и довольно короткую жизнь, Эмили Дикинсон оставила заметное литературное наследие и обрела признание — сегодня ее считают одним из главных американских авторов XIX века. Ее неординарные метафоры и рифмы, откровенность и открытость привлекли к ней внимание читателей со всего мира и повлияли на творчество современных авторов.