«Человечество в настоящее время использует природу в 1,75 раза быстрее, чем восстанавливаются экосистемы нашей планеты», — сказал в 2019 году Матис Вакернагел, основатель Global Footprint Network (GFN). Он назвал пожары того года и сокращение питьевой воды «следствием превышения экологического бюджета планеты».
Римский клуб (международная организация, занимающаяся изучением глобальных проблем современности; создана общественным деятелем Аурэлио Печчеи. — Forbes Life) подсчитал, что последствием капитализма станет увеличение количества трудовых мигрантов к 2050 году до 140 млн человек, а экономическая модель, воспевающая конкуренцию, уже привела к тому, что наемные работники намного несчастнее, чем были когда-либо.
При капитализме здоровье окружающей среды и благополучие людей второстепенны. Даже прогрессивное налогообложение, закон о котором 23 ноября одобрил Владимир Путин, — это попытка компенсировать отток богатства от рабочего класса к владельцам крупных корпораций. Пандемия 2020 года, по мнению участников Римского клуба, — идеальный момент, чтобы перейти с экстрактивной (извлекающей) экономики к регенерирующей (восстанавливающей).
Добро и деньги. Как кризисы научили россиян делиться с ближними
Что такое новая регенерирующая экономика?
Неоэкономика — система, где услуги и технологии преобладают над материальными активами, одновременно снижая расходование природных запасов Земли и сохранение человеческих ресурсов. Эту модель называют регенерирующей и природоцентричной, основывающейся на принципах, по которым миллионы лет существуют экологические сообщества: изобилие процветает на «краях» систем. Например, в местах слияния рек и океана существует больше форм взаимодействий живых существ. Такой же коллаборацией пограничных систем должна стать и экономическая система. Важную роль этого принципа в неоэкономике описал импакт-инвестор Capital Institute Джон Фуллертон.
Коллаборация секторов
Именно на принципе коллаборации основывается проект «Четвертый сектор», созданный и возглавляемый Иберо-американским генеральным секретариатом SEGIB и Программой развития ООН. Он встраивает новую систему коммуникации в прежнюю экономическую модель, чтобы объединить и улучшить эффект от деятельности государства, бизнеса и некоммерческих организаций. Такая модель подразумевает устойчивость мировой экономики.
12,5 млн работников non-profit сектора — это в два раза больше людей, чем финансистов и страховщиков во всех Соединенных Штатах
НКО в этой системе отводится такая же важная роль, как государству и бизнесу. Некоммерческий (третий) сектор больше не решает какие-то частные проблемы и не удовлетворяет исключительно те потребности, которое не может удовлетворить государство. Он полноценно встраивается в экономическую систему для глобальной пользы мировому сообществу и природе.
В 2017 году в США НКО заняли третье место по количеству рабочей силы, уступив лишь торговле жильем и продуктами питания. 12,5 млн работников non-profit сектора — это в два раза больше людей, чем финансистов и страховщиков во всей Америке, и на 81% больше, чем работников, занятых в строительстве. В том же году НКО выплатили $670 млрд заработной платы — больше только в профессиональных технических услугах и на производстве. Это последние точные исследования США, проведенные до того, как началась пандемия, лишившая дохода 1,6 млн работников НКО.
Мораль vs прибыль: почему благотворительные фонды имеют право зарабатывать деньги
Несмотря на то, что третий сектор оказался самым уязвимым для экономического кризиса, в мире все еще насчитывается 10 млн НКО, которые снимают головные боли государства в науке, образовании, охране окружающей среды, спорте, социальной сфере — от поиска лекарства и борьбы с таянием ледников до сохранения культурно-этнического разнообразия мира. Ученые университета Джона Хопкинса пришли к выводу: если бы НКО всего мира были бы единой страной, то это была бы пятая по величине экономика.
Некоммерческий подход
А что если представить мир, в котором бы вся экономика перешла к некоммерческим организациям или они играли бы ведущую роль в ней? Ответу на этот вопрос посвятили свои исследования специалисты Стокгольмского университета Дженнифер Хинтон и Донни Макларкан, авторы книги How on Earth: Flourishing in a Not-for-Profit World by 2050. Они изучили, возможна ли некоммерческая экономика в принципе и какие будут барьеры на пути к ней. По их мнению, при таком подходе прибыль превратится из капитала руководителей крупных корпораций в инструмент, помогающий организациям выполнять свои миссии.
Хинтон и Макларкан рассматривают переход к преобладанию НКО в экономике как эволюцию существующей системы, вызванную культурным сдвигом. Человеческая природа склонна к кооперации и взаимопомощи, и эти потребности ярко проявились у поколения Z в таких качествах как альтруизм, забота о ментальном здоровье и окружающей среде.
Старые принципы капитализма, выражающиеся в бесконечном наращивании прибыли и личных материальных благ, им чужды. Потребности поколения, которое становится наиболее платежеспособным сейчас, ближе к миссии некоммерческих организаций. Это проявляется в совместном потреблении, безотходном производстве, а главное — в изменении мотивации с наращивания личных благ на общественные. Для выбора профессии или работы поколению Z недостаточно высокой заработной платы и комфортного рабочего места, им нужна высшая цель и осмысленность действий.
Собственные проекты НКО позволяют не только качественнее оказывать помощь благополучателям, но и создавать новые рабочие места.
Яркий пример — бангладешская компания BRAC, где сейчас работает больше 110 000 человек. Это самая большая НКО в мире. BRAC основал экс-финансист и социальный активист Фазле Хасан Абед для восстановления страны, разоренной войной и геноцидом. За свои заслуги в борьбе с бедностью и расширении прав бедных он был награжден орденом и посвящен в рыцари в Великобритании, а в 2014 году занял 37 место в списке 50 величайших лидеров мира. В 2014 году выручка организации составила $720 млн. Организация помогала строить дома, восстанавливать сельское хозяйство, поднимать медицину в стране. Когда острые проблемы были решены, BRAC занялась долгосрочным планированием медицинских и образовательных услуг для бедных слоев населения. Компания существует за счет дочерних предприятий, прибыль от которых идет на решение проблем населения и административные расходы.
Зачем российские компании вкладывают миллионы в корпоративную социальную ответственность
Аналогичную экосистему создает российский фонд «Дети-бабочки». Удовлетворяя потребности благополучателей, он решает важные экономические и социальные вопросы. На это направлены проекты фонда в области рекламы — MediaDonors, развлечений — MD Video, образования — онлайн-академия Skil for Skin, а также Регистр генных дерматозов, построенный на основе технологий BigData и AI. Кроме того, собственные проекты НКО позволяют не только качественнее оказывать помощь благополучателям, но и создавать новые рабочие места.
«Дети-бабочки» — далеко не единственный пример системной работы НКО в России. Фонд «Живой» занимается помощью лечебным учреждениям, просветительской деятельностью, поддержкой научных проектов. Фонд «Старость в радость» занимается не только медицинским, социальным обеспечением пожилых людей, но также создает палитру форматов волонтерского участия и занимается внедрением и разработкой методологии «Системы долговременного ухода». Список можно продолжать, и он постоянно растет.
Бесконечное реинвестирование
В качестве примера перехода на некоммерческую основу Хинтон и Макларкан рассматривают банки. Если у них не будет акционеров и владельцев, деньги будут циркулировать исключительно внутри системы, а появляющиеся излишки могут быть направлены на выполнение социальной миссии: снижение процентных ставок по кредитам, увеличению — по депозитам, обеспечивая финансовый поток, который постоянно будет в обороте, а не станет накапливаться в руках богатых людей.
Как утверждают авторы исследования, это уже работает в реальном мире: американские некоммерческие кредитные союзы предлагают своим членам более высокую доходность по депозитам, более низкие ставки по кредитам. Некоммерческие досуговые компании в Великобритании более востребованы, чем фитнес-центры, которые принадлежат бизнесу.
Если представить, что весь сектор торговли, финансовых предприятий, производства перейдет на некоммерческую основу, то отпадет потребность в постоянном увеличении ресурсов, так как деньги не будут выводиться и накапливаться у держателей бизнеса, а будут бесконечно реинвестировать для развития организаций и благополучия людей и планеты. Чтобы быстрее перейти к неоэкономике с преобладанием НКО, необходимо менять систему образования и просвещения, подвергать капиталистическую модель сомнениям и увеличивать осведомленность населения о преимуществах новой экономической системы.
Почему мы еще не в будущем
Главные противники некоммерческого подхода в экономике — крупные корпорации, руководству которых сложно представить, что мир не вращается вокруг накопления прибыли. Еще одна проблема — это инертность работников коммерческого сектора, которым будет тяжело изменить внутреннюю мотивацию и переориентироваться на общественную пользу, а не на гонку за деньгами. Вот что об этом думают Хинтон и Макларкана: «Только тогда, когда прибыль станет средством достижения цели, а не самоцелью, экономика сможет удовлетворить социальные и экологические потребности».
Сейчас работа НКО набирает обороты: третий сектор вовсю использует инструменты бизнеса, при этом не аккумулируя средства, а распределяя их между благополучателями. К тому же НКО учатся зарабатывать деньги на административные нужды и исполнение миссии организаций. Например, фонды «Нужна помощь» и «Подарок ангелу» реализуют свою брендированную продукцию, а «Ночлежка» в 2019 году организовал фестиваль «Ночлежка Fest». Фонд «Вера» обучает немедицинский персонал в рамках своей программы «Мастерская заботы», а «Дом с маяком» перепродает продукцию партнеров. Все это говорит о том, что представленная модель мира без коммерции не утопична, а вполне достижима в перспективе ближайшего столетия.
20 лучших благотворительных фондов богатейших россиян. Рейтинг Forbes
20 лучших благотворительных фондов богатейших россиян. Рейтинг Forbes
