Правильные движения: как модные бренды поддерживают людей с физическими особенностями
В сентябрьском показе Moschino наравне с завсегдатаями Джиджи Хадид, Ириной Шейк и Стеллой Максвелл участвовала Аарон Роуз Филип — модель-трансгендер с церебральным параличом, передвигающаяся в кресле-коляске с электроприводом. В модном бизнесе Аарон не первый год и даже успела дослужиться до звания «Модель года» по версии издания Out. И все-таки это был ее подиумный дебют. Более того, это буквально первый случай, когда манекенщица в инвалидном кресле принимает участие в показе крупного модного дома. И хотя дальше, надо полагать, сложно не испытать некоторую неловкость: индустрия, которая уже лет пять заливается трелями об инклюзивности, не так уж и «гостеприимна», когда дело касается людей с ограниченными возможностями.
Возможно, инвалиды действительно последний рубеж для модной индустрии. Сперва она разберется с расовым, религиозным и гендерным вопросами, поборет эйджизм, узаконит plus size и в принципе пересмотрит стандарты красоты, которые сама же и навязывала десятилетиями, а там уж дело дойдет и до людей с особенностями движения. Да, о разумности такого подхода можно долго дискутировать, но это не отменяет главного: в данный момент фешен-индустрия не думает о маломобильных людях. Как подмечает американская журналистка Эмили Фарра, все это похоже на замкнутый круг. «Поскольку мы редко видим людей с ограниченными возможностями на Неделе моды — на подиуме, среди зрителей или за кулисами, — мы не думаем о том, как с ними соотносятся показы и коллекции. А поскольку показы и коллекции с ними не соотносятся... мы не видим людей с ограниченными возможностями на Неделе моды», — написала Фарра незадолго до старта New York Fashion Week. Разумеется, в попытке не только подсветить проблему, но и подтолкнуть дизайнеров к решительным действиям — если не здесь и сейчас, то хотя бы в обозримом будущем. В моде в конце концов жизнь начинается заново с завидной регулярностью — и не только с первым осенним похолоданием, как учил нас Фицджеральд, но и с первым весенним потеплением.
Меж тем Нью-Йорку, в отличие от трех других фешен-столиц, все же есть чем гордиться. В Большом яблоке показывают свежие коллекции Chromat и Collina Strada — нишевые, но при этом заметные марки, на которые всегда можно положиться в вопросах репрезентации. Коллекции Chromat, специализирующейся на купальниках, в разные сезоны помогали демонстрировать паралимпийская спортсменка Фемита Аянбеку, активистка Эрика Харт, перенесшая мастэктомию, и модель-ампутант Мама Кэкс (ее не стало в декабре 2019-го в возрасте тридцати лет). Эксцентричная, жизнерадостная Collina Strada привлекала к сотрудничеству ужеупомянутую Аарон Роуз Филип и частично парализованную, а также живущую с синдромом Зудека активистку Эмили Баркер.
Кстати, после проката у Moschino Филип рассказала, что была готова выехать на подиум непристегнутой, чтобы «выгулять» должным образом вверенный ей Джереми Скоттом костюм, но, узнав о проблеме, Скотт и команда предложили сделать для ремня чехол из той же ткани, что и юбка, который буквально слился с нарядом, — и все остались в выигрыше. Такой подход — как раз то, что советуют дизайнерам активисты. В частности, Шинейд Берк, прославившаяся своим TED-выступлением «Почему дизайн должен учитывать всех людей». «Вы думаете, что и так знаете, что нужно людям с ограниченными возможностями, вместо того, чтобы спросить нас, — поясняла миниатюрная (из-за ахондроплазии рост Берк примерно 120 см) ирландка уже в одном из своих выступлений. — Станьте уязвимыми. Включите нас в обсуждение и попросите поделиться главными инсайтами, ведь мы проживаем этот опыт каждый день».
Еще один бренд, заслуживающий внимания в контексте разговора об инвалидах, их репрезентации и потребностях, — старый добрый Tommy Hilfiger. В середине 2010-х Хилфигер выпустил коллекцию адаптивной детской одежды в коллаборации с организацией Runway of Dreams, чья миссия — сделать моду доступной для людей с ограниченными возможностями. Ну а несколькими годами позже на свет появилась линейка с говорящим названием Tommy Adaptive. Дизайнер подчеркивает: это качество, ткань и дизайн классического Tommy Hilfiger, но с незаметными функциональными модификациями. Цель — дать детям и взрослым с ограниченными возможностями то, в чем они особенно нуждаются, — самостоятельность. Магнитные кнопки на рубашках, липучки на футболках и брюках, молнии, которые можно застегнуть одной рукой... Плюс джинсы без лишних деталей, которые могут создавать дискомфорт для инвалидов-колясочников. Важно отметить, что понимание нужд пришло в том числе опытным путем: сразу двое детей в семье Хилфигера — его дочь и пасынок — живут с расстройством аутического спектра. И это, безусловно, личное.
Как сказал однажды все тот же Томми Хилфигер, момент, когда мода сможет назвать себя инклюзивной, не наступит никогда. Но это не значит, что к инклюзивности не стоит стремиться
Как показывает опыт Tommy Hilfiger, для того, чтобы запустить линию адаптивной одежды, нужны, помимо желания, ресурсы. И тем страннее, пожалуй, что пока, за редким исключением, сторонится адаптивной моды массмаркет: вот уж у кого бы точно хватило мощностей отшить рубашку или брюки в двух версиях — на пуговицах и на липучках. Три года назад Asos выпустил пестрый комбинезон, пригодный для колясочников, собрав немало новостных заголовков и просто одобрительных возгласов в соцсетях; казалось, успех приведет как минимум к запуску специального раздела на сайте, но нет, ничего подобного.
Впрочем, иногда и желаний в совокупности с ресурсами оказывается недостаточно, чтобы прийти к позитивному для всех сторон результату. В начале 2021-го Nike представила Go FlyEase — кроссовки, которые можно не только снимать, но и надевать без помощи рук. Никаких шнурков, липучек, кнопок, молний или даже магнитов: модель «открывается» и «закрывается» за счет шарнира с двумя положениями фиксации и натянутой ленты. Легенда гласит, что к созданию линейки FlyEase компанию подтолкнуло письмо, написанное в 2012 году американским школьником Мэтью Уолцером. Он родился на два месяца раньше срока с осложнениями, которые привели к церебральному параличу. Врачи были суровы в своих пророчествах: они предупредили родителей Мэтью, что тот вряд ли сможет ходить. Прогнозы не оправдались: в свои шестнадцать Уолцер способен был не только самостоятельно перемещаться, но и делать многие другие вещи. К сожалению, завязывание шнурков в этот список не входило: подростку по-прежнему приходилось прибегать к помощи родителей, что, по собственному признанию, он находил «расстраивающим» и «стыдным». Но больше всего паренька тревожила предстоящая учеба в колледже: кто будет ежедневно помогать со шнурками, когда он окажется вдали от мамы и папы?
Обтекаемое «для всех» становится проблематичным: такое позиционирование, как отмечают эксперты, не подчеркивает инклюзивность, а «стирает» инвалидность, оставляет ее за кадром
В итоге Уолцер получил свои чудо-кроссовки, а Nike, и без того активно сотрудничающая с параатлетами, — мотивацию развивать направление, способное без преувеличения улучшать жизни. Кульминацией стараний как раз обещали стать Go FlyEase. Однако когда дело дошло до маркетинга, компанию подвергли критике. За что? Начали с того, что Nike не решилась использовать в промоматериалах слово «инвалид» — спортсмены-инвалиды, например, превратились в адаптивных спортсменов), тем самым лишь усиливая стереотип о его негативной коннотации. Да и обтекаемое «для всех» в данном случае становится проблематичным: такое позиционирование, как отмечают эксперты, не подчеркивает инклюзивность, а «стирает» инвалидность, оставляет ее за кадром. Как, кстати, и проморолик, где мы видим исключительно людей с активным образом жизни — прыгающих, пританцовывающих, делающих колесо; и никого с двигательными расстройствами, как у Мэтью Уолцера. Как результат — Go FlyEase действительно бросились покупать все, так что уже вскоре после старта продаж приобрести их можно было только у реселлера с двойной, а то и с тройной переплатой. «Если человек с ограниченными возможностями, которому действительно нужна эта обувь, захочет ее, ему придется заплатить $500. Да уж, вот это доступность!» — иронизировал тиктокер Луи Лингард, чей ролик с критикой лимитированного (этот эпитет, выбранный Nike, тоже кажется сомнительным решением) релиза собрал больше миллиона просмотров. Хотя и не умноженная на амбиции реселлеров цена (сто двадцать долларов!) некоторым показалась кусачей: к сожалению, инвалидности часто сопутствуют большие расходы на здоровье.
Разумеется, все это лишь подогрело уже какое-то время ходившие разговоры об очередном маркетинговом трюке — эксплуатации инвалидов в целях продвижения брендов. В конце концов, мало что вдохновляет так, как истории преодоления. Да и хорошими делами, вопреки заверениям Шапокляк, прославиться очень даже можно — особенно если те вовремя становятся достоянием соцсетей. Но одно дело, если бы кроссовки действительно смогли приобрести люди, которые в них больше всего нуждаются, другое — читать полные разочарования комментарии. Или комментарии тех, кто высмеял задумку, назвав Go FlyEase обувью для «ленивых», без которой мир вполне мог бы обойтись. И это как раз следствие «нейтральной» маркетинговой кампании и нежелания бренда конкретизировать свою целевую аудиторию. Ближе к концу года Nike планирует продублировать релиз, и активисты надеются на «работу над ошибками».
Хотя будем честны: есть у «срикошетившей» кампании и позитивная сторона. Скорее всего, увидев, какой ажиотаж вызвали кроссовки (а также сколько людей были готовы, но в итоге не смогли), внести свою лепту в развитие адаптивной обуви захотят и другие спортивные марки. А за ними подтянутся и все остальные. Адаптивная мода пока еще в зачаточном состоянии, и у нее большой — как само disabled-комьюнити — потенциал. И что- бы его в конечном счете реализовать, стакан лучше видеть наполовину полным, а не пустым. И при любом удобном случае наполнять.
Как сказал однажды все тот же Томми Хилфигер, момент, когда мода сможет назвать себя инклюзивной, не наступит никогда. Но это не значит, что к инклюзивности не стоит стремиться.