Объединяющее злорадство: почему люди участвуют в кибербуллинге

VK изучает феномен кибербуллинга с 2019 года — тогда компания опубликовала первое исследование, посвященное масштабу этого явления. Исследование 2020 года было посвящено тем, кто становится свидетелем кибербуллинга. В 2021-м в фокус исследователей попали сами агрессоры.

В рамках количественного исследования были опрошены 2970 респондентов, а для качественного провели 21 фокусное интервью. Исследование проводилось в VK на базе собственной исследовательской платформы совместно с UX-лабораторией и консалтинговой фирмой UXSSR.

Почему люди проявляют агрессию

Отвечая на вопрос о своих мотивах, большинство агрессоров утверждали, что ими движет желание добиться изменения ситуации — предупредить людей о чем-либо (42%), восстановить справедливость (29%). Способы видятся им разными — от убеждения оппонентов до мести за ранее нанесенную обиду. 

В последнем случае кибербуллинг становится ответом на какие-либо действия оппонента. Одни отыгрываются за собственный негативный опыт, другие встают на защиту третьих лиц — например, друзей или популярных блогеров. В том числе и по их призыву — это так называемый буллинг по требованию.

Авторы исследования предполагают, что рациональные мотивы, связанные с желанием изменить ситуацию, могут появляться уже в процессе акта агрессии, который начинается под влиянием эмоций.

Кто-то выплескивает негатив — гнев, зависть, боль, обиду на несправедливый мир; пытается самоутвердиться. Кто-то таким образом борется со скукой. Немногие (только 7%) видят в кибербуллинге развлечение: «Азарт от того, что ты хочешь [оппонента] уничтожить и унизить, чтобы он больше никогда не заходил в игру, чтобы доказать, что ты прав. Каждый раз надо придумывать новое, чтобы не повторяться». Кроме того, агрессоры признаются, что, действуя в группе, испытывают чувство общности и безопасности: «Если прям честно, то нас объединяло общее злорадство, желание дистанцироваться от условной серой массы». 

56% тех, кто не был удовлетворен результатами своей агрессии, были недовольны именно потому, что жертва не отреагировала либо отреагировала «не так»

Для некоторых агрессоров подобное поведение — способ выразить свое отношение к человеку или группе людей («сказать идиотам, что они идиоты»). И если одни в принципе не считают грубость чем-то плохим, то другие признаются, что к агрессии может сподвигнуть опыт безнаказанности в интернете и уверенность, что «мне за это ничего не будет». Особенно там, где возможны анонимные высказывания.

Наконец, некоторые агрессоры переходят на личности, когда им больше нечего сказать: «Навыка сформулировать верный аргумент у меня не было. Я могла зайти в профиль, посмотреть на аватарку и написать: «А еще ты страшная!»

Как онлайн подпитывает агрессию

Для многих негативные комментарии в социальных сетях — способ выразить свое отношение к тем, на кого в реальной жизни воздействовать невозможно. «Агрессия по отношению к «обочечникам» (тем, кто паркуется на обочинах. — Forbes Life) — это святое дело, — приводит пример один из респондентов. — Этих людей нужно гнать, и насмехаться, и еще и бить, но я не могу».

Некоторые считают, что сам факт присутствия в публичном пространстве подразумевает готовность к негативным комментариям: «Если человек выкладывает что-то в паблик, то он ожидает, что будут разные реакции».

В онлайн-играх сама среда провоцирует агрессию. «Это как с вождением машины. Ты никогда не скажешь: «Какой классный маневр!» — ты всегда будешь только критиковать», — объясняет одна из респонденток. При этом в командных играх «своих» стараются не оскорблять.

Кроме того, в играх, в отличие от социальных сетей, пока больше способов сохранить анонимность. К тому же многие видят в других игроках не людей, а аватары и выражают негатив в первую очередь по отношению к персонажу.

Типажи агрессоров

Исследователи выделили четыре профиля агрессоров. 

«Классический кибербуллер» регулярно оставляет негативные комментарии в социальных сетях в адрес конкретного человека или группы людей, в онлайн-перепалках может переходить на личности. Иногда создает фейковые страницы других людей (например, на сайтах знакомств) и распространяет контент от их имени. Или создает юмористический контент, который может задеть чувства других людей. Последнее не кажется агрессорам чем-то негативным: «Любая шутка, если она смешная, то она не обидная, так как злое — это не смешно и давит на больное».

«Кибербуллер-геймер» оскорбляет игроков в онлайн-играх и на стриминговых платформах. 

«Борец за справедливость» пытается наказать неправого человека или бренд и призвать их к ответственности. 35% участников опроса целью негативных постов и комментариев называют желание публично осудить виновника, 34% — стремление добиться справедливости. Чаще всего негативные комментарии пишут в адрес компании, товара или магазина, которые разочаровали или разозлили (18%). 

Агрессия в этом случае может ощущаться как правое дело — наказание зла, поддержка пострадавших. «Эмоции: сначала интерес, а потом — как будто я помогла, как будто ко мне подошел маленький ребенок и попросил помочь, а я такая большая и сильная», — признается одна из респонденток. «Один блогер узнал адрес и телефон другого и устроил травлю. Мне захотелось пострадавшего поддержать. У меня есть мнение насчет этой ситуации, меня прямо беспокоит это. Вот куда мне это чувство деть?» — рассказывает другая. 

«Кибербуллеры-мизогины» нападают на женщин. Причина их агрессии — гендерные стереотипы, например, о том, что женщины хуже мужчин играют в онлайн-игры или что если они играют в «мужские» игры, то только для того, чтобы наладить личную жизнь. 

Усваивая эти стереотипы, сами женщины начинают скрывать свой гендер там, где возможна анонимность: «У меня мужской ник в игре, чтобы на меня не нападали». А некоторые начинают их транслировать: «...Если я читаю комментарий и он мне нравится, то я возвращаюсь к нику, и если это девушка, то я такая: «Хм, ну, может, это и не так умно». Не знаю почему, я даже не могу это объяснить. Видимо, есть что-то в голове, возможно, связанное с воспитанием».

Среди основных причин, по которым женщины пишут негативные комментарии друг другу, участники опроса назвали зависть (25%) и комплексы (24%). А мужчины, по их мнению, чаще оставляют подобные комментарии в адрес женщин из-за психологических травм (24%). При этом 88% участников исследования считают, что в целом мужчины и женщины пишут одинаковое количество негативных комментариев. 

Что они чувствуют потом

От своей жертвы агрессоры ждут эмоций. При этом в цифровой среде реакция потерпевшего не всегда очевидна. Так, 56% тех, кто был неудовлетворен результатами своей агрессии, были недовольны именно потому, что жертва не отреагировала либо отреагировала «не так». В реальной жизни проще скорректировать свое поведение либо удовлетвориться достижением своей цели, утверждают агрессоры.

Агрессоры находят много оправданий. Одни считают, что их действия никому не повредили (так, например, многие рассуждают о «безобидных шутках»). Другие — что агрессия допустима в определенных ситуациях (когда «жертва виновата», когда агрессор отстаивает свои границы или когда такой стиль общения принят в сообществе). Некоторым кажется, что стихийная агрессия «не считается»: «Кибербуллинг, по мне, это что-то организованное — они по призыву этим занимаются», — рассуждает один из респондентов.

Есть и такие, кто видит в агрессии проявление внутренней свободы: «Если у тебя нет свободы делать по-настоящему плохие вещи, то ты не являешься свободным». 

Только 12% агрессоров недовольны тем, что проявляли агрессию в интернете, тогда как 38% либо довольны либо очень довольны результатами такого поведения. 36% агрессоров испытывает безразличие к своим предыдущим проявлениям агрессии в сети. Однако некоторые склонны к рефлексии, особенно после того, как эмоции схлынули. Сложнее раскаяться тем, кто проявлял агрессию в группе, — совместные действия помогают принять свое поведение как норму.