Банально и зрелищно: почему зомби-сериал «Мы все мертвы» бьет рекорды по просмотрам

Новая дорама (так называют южнокорейские сериалы) Netflix умудрилась сделать невозможное, а именно побороть предыдущие суперхиты жанра. В рейтинге, составляемом самим сервисом на основе зрительских оценок, «Мы все мертвы» получил 679 баллов, в то время как предыдущий корейский хит, «Зов ада», собрал 634 балла, а «Игра в кальмара», которая и задала тренд, — всего-то 231 балл. По количеству просмотров новый сериал тоже уложил коллег на лопатки: за три дня он собрал почти 125 млн часов просмотра. «Игра в кальмара» за неделю смог собрать 63,2 млн часов, что почти в два раза меньше за двукратно больший период; «Зов ада» за первую неделю смотрели 67,52 млн часов, а еще один корейский сериальный хит, «Тихое море», и вовсе ограничился «скромной» цифрой 47,8 млн. Для сравнения: финальный, пятый сезон популярнейшего сериала «Бумажный дом» за неделю взял планку в 190 млн часов просмотров. Что будет, когда выйдет южнокорейский ремейк сериала о грабителях банков (а его уже снимают), страшно представить.

В чем причина успеха «Мы все мертвы»? Это обыкновенный, на первый взгляд, zombie-movie, да еще и с внушительным хронометражем 12 серий по часу в среднем. В центре повествования — группа школьников в старшей школе вымышленного города Хесан (кстати, город с аналогичным названием есть в другой Корее — Северной). Дети разной степени харизматичности: есть Ли Чон-сан, красавец-смельчак, тесно общающийся со стеснительной Нам Он-чжу, отчего все вокруг думают, что у них роман. Есть Ли Сун-хек, эдакий Тони из «Вестсайдской истории», бывший глава школьных буллеров. Есть Ли Хэн-и, молчаливая старшеклассница, которая втайне от всех носит в животе ребенка от неизвестного партнера. В один не очень прекрасный день обстановка в школе меняется: больной хомяк, над которым проводил эксперименты местный доктор биологии, кусает одну из учениц и заражает ее вирусом, превращающим людей в агрессивных зомби-переносчиков заразы. Инфекция быстро распространяется на весь город, и, пока дети пытаются выжить, за пределами учебного заведения начинается черт знает что.

Кажется, секрет популярности нового шоу в том, что это наглейшая в своей простоте и при этом невероятно эффектная мешанина из условных «Ходячих мертвецов» и «Ривердейла», «Эйфории» и еще каких угодно шоу о подростках. Создатели просто собрали все хайповое сразу. Параллельно с освоением навыков выживания в рамках зомби-апокалипсиса ребята пытаются преодолеть свои внутренние барьеры: тут у каждого героя найдется своя боль — проблемы с родителями, незапланированная беременность, многочисленные внутренние комплексы. Школа, в которой разворачивается действие, — это и без всяких монстров напряженная экосистема со своей иерархией. Есть учителя, которых никто ни во что не ставит, исключением становится Парк Сун-хва, классная руководительница оказавшихся в западне ребят, которая до последнего старается удержать их в одной упряжке и не дать погибнуть. Есть гопники, которые издеваются над местными аутсайдерами, во главе с хулиганом Юн Гви-намом, после начала эпидемии превратившимся в натурального психопата. Есть, наконец, социальное деление — членов местной сборной по спортивной стрельбе из лука в основном не переносят на дух, считая, что они все в жизни получают по блату. Их стрелы пригодятся, когда спортсмены приедут с соревнований в оккупированную зомби-школу. 

По части жанровых стандартов «Мы все мертвы» — классический «сурвайвал», в котором герои вынуждены учиться выживать в экстремальных условиях. Здесь тоже никаких особенных откровений вроде бы не будет. Зомби-хорроры для Южной Кореи — как фильмы про ВОВ для российской киноиндустрии, «классика жанра» с понятной сюжетной канвой. Еще одним популярным, хоть и не таким хитовым, шоу на эту тематику на Netflix был «Королевство», фэнтезийный сериал про эпидемию в средневековом Чосоне. Ранее выходил схожий с «Мы все мертвы» по интонации полнометражный фильм «#живой», где в центре повествования также были молодые люди, оказавшиеся в непростых обстоятельствах вдали от родителей. Нельзя забывать про главный хит о живых мертвецах — «Поезд в Пусан», который даже удостаивается упоминания в «Мы все мертвы». Все эти фильмы и сериалы объединяет общая концепция: отчаявшиеся люди пытаются сбежать от быстрых, агрессивных и очень голодных зомби. В каждом из перечисленных проектов зомби были своего рода метафорой (как и завещал прародитель жанра Джордж Ромеро): в «Королевстве» они стали образом внутренних распрей, в «#живой» — испытанием на пути к взрослению, в «Поезде в Пусан» — общим маркером уровня бесчеловечности в современном мире.

«Мы все мертвы» наследует все эти черты, но ничего нового не привносит. Сама идея скрестить подростковую драму с зомби-хоррором далеко не нова: как минимум можно вспомнить японское аниме «Школа мертвецов». В этот раз зомби олицетворяют собой все и сразу. Это и символ человеческой нетерпимости, и препятствие, которое детям предстоит преодолеть, чтобы перейти в следующий этап взрослой жизни, и ключевой фактор раскола общества, в котором люди ожесточаются друг против друга в попытках выжить. Последнее, кстати, было в уже упомянутом «Зове ада»: там пришедшие из преисподней твари, забирающие людей в царство мертвых, спровоцировали установление тоталитарной диктатуры. В «Мы все мертвы» зомби обнажают несовершенство действующей политической системы: отсутствие внятной организации в рядах силовиков, коррупцию (первыми спасаются те, у кого больше всего денег и возможностей), неразбериху в СМИ и, как итог, закручивание гаек по всем фронтам. 

«Мы все мертвы» изобретательно эксплуатирует находки предшественников, но его успех может оказаться локальным: есть мнение, что колоссальные итоговые цифры той же «Игры в кальмара» новый сериал не перебьет и таким же культурным феноменом не станет. Шоу Хвана Дон-хека имело свое лицо, несмотря на кажущуюся вторичность сюжета про игры на выживание: розовая форма охранников, зеленые костюмы участников, геометрические фигуры и лаконичность форм в интерьерах острова — все это формировало индивидуальность сериала. «Мы все мертвы» похож на многие другие зомби-хорроры как по завязке, так и по внешнему виду. 

При этом смотреть сериал интересно. У режиссера Ли Чжэ-гю, до этого отметившегося рядом популярных на родине дорам, получилось превратить книжную основу, вебтун (электронный комикс) «Сейчас в нашей школе», в небольшой блокбастер — нереалистичный и неоригинальный, зато зрелищный. Герои скачут по падающим стеллажам с книгами, прокладывают себе дорогу через толпы зомби при помощи выломанных деревянных дверей и сдерживают агрессивных мертвецов струей из пожарного гидранта. Уж в чем, а в изобретательности корейцам точно не откажешь: несмотря на слегка клиповый монтаж, некоторые сцены поражают уровнем зрелищности и общего мастерства постановки. Как минимум это не позволяет сказать, что «Мы все мертвы» – сериал плохой или даже просто проходной. Он достаточно увлекателен, а фанаты подростковых драм оценят, как старшеклассники боятся признаться друг другу в любви даже перед лицом неминуемой смерти.

Главная проблема нового шоу в том, что оно ничего принципиально нового в жанр не привносит. И это настораживает — кажется, скоро невероятная популярность дорам на Netflix достигнет апогея. «Игра в кальмара» как некий флагман этой разновидности контента вполне может установить свежие рекорды с новым сезонами, но есть ощущение, что на этом экспансия Южной Кореи на Запад, по крайней мере по части ТВ-контента, закончится. Потому что зритель пресытится и захочет нового. А этого «Мы все мертвы» и подобные шоу ему предложить не смогут.