Спасение рядового интеллигента: стоит ли смотреть драму «Сядь за руль моей машины»

Юсукэ Кафуку — успешный театральный режиссер и драматург, знаменитый, в частности, своими постановками «Дяди Вани». Пьесы ему пишет жена, чувственная Ото. Однажды, не попав на рейс во Владивосток, Кафуку без предупреждения возвращается домой — и застает супругу с молодым любовником. Правда, вместо скандала на месте, не подав виду, тут же уходит. Сокровенный разговор с изменщицей так и не состоится — в другой день, придя домой, режиссер находит Ото на полу, умершей от кровоизлияния в мозг. Спустя два года он приезжает в Хиросиму, чтобы поучаствовать в Чеховском фестивале и поставить здесь любимую пьесу. Руководство приставляет к нему девушку-водителя Мисаки, чтобы та возила его от дома до работы. Кафуку это не очень устраивает, ведь салон машины — его интимное пространство. Впрочем, таковы условия контракта, и он вынужден согласиться.

Скромный, но все-таки триумф Рюсукэ Хамагути на «Оскаре» был предсказуем. Номинированный в четырех категориях — лучший фильм, лучший режиссер, лучший адаптированный сценарий и лучший фильм на иностранном языке — «Сядь за руль моей машины» ожидаемо взял приз лишь в последней. Он стал третьим японским фильмом, удостоенным такой награды, а его режиссер — самым молодым из лауреатов «Оскара»: Акира Куросава получил «Оскар» за «Дерсу Узала» в 66 лет, Еджиро Такита за «Ушедших» — в 54 года, Хамагути — в 43. Теперь, независимо от того, что он сделает дальше, его смело можно называть классиком наравне с такими мастерами современного японского кино, как Хирокадзу Корээда, Наоми Кавасе, Сион Соно и другими. Вот только их имена о чем-то говорят в основном поклонникам фестивального кино. У Хамагути же есть шанс стать культовым для куда более широкой публики. Для этого в «Сядь за руль моей машины» достаточно поп-культурных отсылок. Как минимум само название отсылает к Drive My Car, знаменитой песне The Beatles, а сценарий написан по мотивам рассказа из сборника «Мужчины без женщин» популярнейшего писателя Харуки Мураками.

«Оскар» в этом смысловом ряду выглядит закономерным продолжением, как и принадлежность к азиатскому кино, в последнее время превратившемуся в модный тренд. Но вопреки всему, картина Хамагути — нарочито немодная, лишенная какой-либо претенциозности, глянцевости и намерения потакать желаниям публики. Это медленная, тихая, неспешная драма — даже название фильма на экране появляется почти через час после начала фильма. Хронометраж в три часа при этом не кажется таким уж большим — один из предыдущих фильмов японца с названием «Счастливый час» совершенно неиронично длился пять с лишним часов и был построен на импровизациях актеров, с которыми Хамагути работал на мастер-классе в городе Кобе. 

Эксперименты с театральным пространством стали связующим звеном и в новом фильме. Для своего спектакля главный герой Кафуку собирает интернациональную команду из артистов, говорящих на разных языках — в диапазоне от японского до малазийского, и даже корейского языка жестов.

Идея того, что искусство — лучшее средство для сплочения людей, даже когда они друг друга не понимают, проходит сквозной линией через весь фильм. Оно связывало Кафуку с его женой — в постели она выкрикивала слова, позже превращая их в будущие сюжеты для своих пьес. Ее смерть разрушила эту связь и поселила в душе мужчины меланхолию. На почве искусства же сходятся неожиданным образом главный герой и молодой актер, выбранный им на роль дяди Вани, — Кафуку уверен, что он и есть тот самый любовник, с которым когда-то застукал супругу. Отдав ему свою любимую роль, режиссер как будто примеряет на него свое собственное амплуа, пытается увидеть в возможном конкуренте себя, но лучше, которого предпочла Ото. Через Чехова, его мечущихся персонажей, которые «вынуждены хоть как-то жить», герои фильма ищут силы жить сами. 

И даже искусство просто красиво водить машину превращается в нечто, способное изменить жизнь. «Сядь за руль моей машины» — буквальный призыв к человеку о помощи, просьба подвезти того, кто больше ничем не рулит. Кафуку — классический пример раздавленного горем интеллигента, вынужденного держать лицо. Для своих актеров он босс, лидер, лучший человек на Земле — но постановка для него самого становится проработкой ответов на важные вопросы. Не найдя их, он каждый день возвращается к Мисаки, молчаливой молодой девушке, которой едва ли можно выговорить все так же, как пустому салону машины. Но именно ее способность вести машину так, что можно позабыть о том, что вообще находишься в ней, становится для него лучшим релаксантом. Дома — статика, молчание, смерть; в машине — любимая кассета, великолепные пейзажи обыденной, но нежной, спокойной Японии и молчаливая спутница, готовая услышать твои секреты и даже раскрыть свои. В молчании находятся самые важные слова — просто надо дать им созреть. Об этом кино.

Кажется, что для победы в ключевых номинациях на «Оскаре» фильму не хватило некой Большой Идеи — как, например, в «Паразитах». Но едва ли автор ставил себе цель найти ее. На фоне постоянной борьбы за права, свободы и открытость люди XXI века будто замыкаются в себе наедине с собственными многочисленными неврозами. «Сядь за руль моей машины» превращается в сеанс выхода наболевшего — несмотря на японские реалии, узнать в героях фильма сможет себя практически каждый. И главное — увидеть, как найти выход из почти любой эмоциональной ловушки. Если цель искусства — врачевать души, то фильму Рюсукэ Хамагути положена премия за вклад в духовную медицину. Такая человечность и честность точно нужна нам всем сегодня.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора