Задач больше, а ресурсов — меньше: что происходит с высшим образованием в России
Что происходит с иностранными студентами и преподавателями
В большой степени сейчас заметен отток иностранных и квалифицированных российских преподавателей. «Из IT-департаментов некоторых вузов массово увольняются сотрудники, что приводит к дефициту специалистов в IT и смежных специальностях. Задач у руководства сейчас стало больше, а ресурсов — меньше», — рассказывает Ксения Ткачева, директор Центра подготовки руководителей и команд цифровой трансформации РАНХиГС.
Многие пока продолжают работать со студентами удаленно, но уже известно о случаях, когда вузы сами отказывают в контрактах уехавшим за границу преподавателям.
Эксперт по трансформации университетов Дара Мельник соглашается, что отток научных сотрудников есть: «Сильные ученые, особенно из гуманитарных и социальных дисциплин, на низком старте — если еще не уехали. Те исследователи, у кого профессиональная или личная жизнь связана с российским контекстом, и которые изначально не были вписаны в международную повестку, остаются».
Почти все вузы, с кем нам удалось пообщаться, заявляют, что большинство иностранных студентов продолжают учиться на своих направлениях и никуда не уезжают. Ксения Ткачева говорит о международных студентах: «К этой оценке стоит вернуться в начале нового учебного года: вполне возможно, что многие хотят закончить этот год в вузе, где уже проходят обучение, потом уехать домой и перевестись в другое учебное учреждение».
Вопреки заявлению Татьяны Москальковой, обратного оттока российских студентов — из-за границы в Россию — нет, западные вузы и сами студенты говорят, напротив, о поддержке со стороны преподавателей и администрации учебных заведений. При этом министерство образования РФ и российские вузы постоянно подчеркивают, что российских студентов, которые уезжают из-за границы и переводятся в «домашние» университеты, готовы принять на бюджетные места. Например, об этом Forbes Life заявили Новосибирский государственный университет, Томский государственный университет. Полный список вузов представлен на сайте министерства.
Международные партнерства
В вузах ситуация с международным сотрудничеством неоднородная. В то время как в НГУ из 150 международных партнеров только три европейских вуза приостановили сотрудничество, в Университете ИТМО ситуация другая. Дарья Козлова, руководитель Программы развития, первый проректор Университета ИТМО, комментирует: «Примерно 90% партнерств с ЕС, включая все «эразмусы», на паузе. В будущем семестре будут недоступны программы академической мобильности в европейских вузах-партнерах. Также мы приостановили работу нашего Брюссельского офиса».
Илья Обабков, директор института радиоэлектроники и информационных технологий-РТФ УрФУ, говорит, что ограничения не касаются частных коммуникаций на уровне отдельных исследователей: «Что касается научных сотрудничеств с университетами-партнерами, конечно, здесь есть некоторое охлаждение, но оно больше напоминает паузу в таком духе: «Сотрудничать с вами как университет мы пока не можем, но частные взаимодействия конкретных профессоров мы не запрещаем».
Международные эксперты также считают, что связи на уровне университетов действительно должны быть разорваны, но взаимодействие с индивидуальными исследователями не должно прерываться.
«Часть университетов поддерживают связи с индивидуальными исследователями. Гуманитарные и социальные дисциплины имеют больше шансов на сохранение связей, но, с другой стороны, эти исследователи обычно более политизированы и сами могу не захотеть продолжать проекты с исследователями из России. Со STEM (science, technology, engineering and mathematics) все очень плохо, потому что они близки к оборонке — поэтому никаких данных, никаких реактивов», — рассуждает Дара Мельник, эксперт по трансформации университетов.
Ксения Ткачева из РАНХиГС утверждает, что переговоры и партнерства с зарубежными вузами, которые были на паузе с начала марта, сейчас возобновляются. В Московском физико-техническом институте говорят, что по своей инициативе не разрывают никаких отношений с иностранными партнерами, но подтверждают, что «зарубежные организации приостанавливают отношения».
Сложнее всего вузам, чьи программы аккредитованы зарубежными вузами. В Universal University заявили, что набор студентов на следующий учебный год под вопросом.
Екатерина Черкес-заде, директор университета креативных индустрий Universal University, рассказывает : «Сейчас наш университет вынужден приостановить набор на британские программы высшего образования в Британской высшей школе дизайна, Московской школе музыки, Московской школе кино и Школе игровой разработки Scream School, которые мы реализовывали или планировали запустить вместе с Университетом Хартфордшира. В соответствии с рекомендациями британского правительства и органов по надзору за высшим образованием в Великобритании, наш партнерский вуз принял решение приостановить валидацию академических программ в Universal University.
При этом все студенты, которые уже учатся на программах бакалавриата, сохраняют статус студента Университета Хартфордшира, могут завершить обучение и получить диплом в этом статусе. К концу апреля мы выйдем к студентам и абитуриентам с новыми вариантами их образовательных траекторий в области высшего образования, в том числе на базе Universal University. Сейчас мы прорабатываем различные сценарии для всех программ. Важно сказать, что набор на программы российского дополнительного профессионального образования продолжается на всех факультетах университета в стандартном режиме».
Дара Мельник комментирует, что университеты сейчас активируют связи с Индией, Китаем, странами Центральной Азии, Южной Америки: «Это будет работа с другими людьми и другими проектами — не всегда хуже, но ограниченнее по охвату».
Дарья Козлова из ИТМО подтверждает: «ИТМО продолжает искать новые возможности на глобальном уровне. Мы считаем, что у образования и науки нет границ, и будем продолжать взаимодействие с нашим международными партнерами. Конечно, теперь фокусировка сдвигается на более широкое взаимодействие с вузами Латинской Америки, Мексики, Китая, СНГ».
В ТюмГУ придерживаются такой же точки зрения: «Сейчас в приоритете будут азиатские рынки, и университеты будут за них конкурировать. Но важно понимать, что там другие студенты и другая профессура, запуск совместных проектов с которыми требует иных подходов и технологий. Адаптация потребует времени и дополнительных усилий», — комментирует руководитель программы развития ТюмГУ и эксперт по трансформации образования Таисья Погодаева.
Со стороны Минобрнауки заметна такая же тенденция: о развитии государственной информационной системы «Современная цифровая образовательная среда» говорят с точки зрения взаимодействия с такими зарубежными вузами, как Российско-Африканский сетевой университет, Сетевой университет СНГ, Университет ШОС, Сетевой университет БРИКС.
Чем заменить иностранный софт и оборудование
Безусловно, есть проблемы с доступом к международным базам данных и иностранному софту.
В МФТИ сталкиваются с ограничениями по расходным материалам, реактивам для биомедицинских исследований, есть сложности с обновлением подписок на софт, доступом к информации. Ксения Ткачева из РАНХиГС говорит о похожих проблемах и отсутствии доступа к привычным IT-инструментам, которое может помешать выполнить задачи по цифровизации, которые ставит Минобрнауки.
ВТюмГУ отмечают, что с переходом на российские технологии есть сложности: «Слабая конкуренция отечественных решений на российском рынке, дефицит комплектующих и проблемы с логистикой, дополнительные затраты на внедрение замещаемых решений привели к резкому увеличению конечной стоимости отечественных IT-продуктов. Для университета это значит, что IT-бюджет развития превратился в бюджет поддержания текущей операционной деятельности». Тем не менее на данный момент все IT-сервисы в ТюмГУ работают в штатном режиме: часть оборудования и сервисов, попавших под санкции, уже заменили отечественными аналогами.
Есть сложности и с доступом к образовательным онлайн-платформам. Илья Обабков, директор института радиоэлектроники и информационных технологий-РТФ УрФУ: «Что мы заметили сразу конкретно в нашем институте — доступность основных образовательных платформ, таких как Coursera, для нас закончилась. В моем институте сейчас 600-900 человек учатся на этих платформах. Специфика нашей отрасли — самые свежие знания в IT как раз в англоязычной литературе, и мы с удовольствием и очень активно эти платформы использовали. Сейчас мы, поняв, какие курсы берут наши студенты, озадачили российские платформы и готовы туда вложить свои преподавательские ресурсы на разработку курсов».
Университеты подтверждают, что сложности есть, но многие говорят об этих проблемах как о стимуле для развития собственных цифровых продуктов. В институте радиоэлектроники УрФУ планируют заменить Coursera аналогичными российскими инструментами и готовы участвовать в разработке курсов для них. В Томском государственном университете разрабатывают для международных студентов онлайн-программу на английском языке, используя собственные Ed-tech разработки: платформу для обучения математике Plario, систему для автоматизации проверки задач по программированию CodeHedgehog.
Григорий Андрущак, проректор по стратегии и новым проектам МФТИ, подчеркивает: «Физтех всегда был университетом для работы по научно-техническим направлениям, по которым не существует готовых решений. Поэтому мы считаем, что мы готовы к работе в условиях санкций. Мы рассматриваем сложившуюся ситуацию не как проблему, а как новые вводные. Например, мы видим свою задачу в том, чтобы создавать нужное для исследований оборудование, а не искать способ его закупить».
В Новосибирском государственном университете отмечают, что стало больше запросов от региональных и федеральных министерств на инновационные технологии и высокотехнологичные продукты, которые могут быть аналогами зарубежных, в том числе в сфере биотехнологии и микроэлектроники. В университете говорят, что готовы к этому запросу: «Наши ученые готовятся к производству карбидокремниевого волокна для аэрокосмической отрасли, собирают образцы медицинского прибора для определения плотности костной ткани, тестируют технологии переработки отходов сельского хозяйства».
В РЭУ им. Г.В. Плеханова сообщили, что процесс замещения зарубежных сервисов российскими аналогами — VK, 1С, Яндекс, «Битрикс» — проходит успешно. Кроме того, университет разрабатывает «собственную систему с обширным функционалом и облачными сервисами», которую планируется не только внедрять в работу РЭУ им. Г.В. Плеханова, но и предлагать другим образовательным учреждениям, готовым работать на базе отечественных разработок.
Как вузы будут оцениваться в России и за рубежом
Есть вероятность, что в ближайшее время появятся ограничения на научные публикации российских ученых в зарубежных академических журналах. На фоне этой ситуации правительство заявило, что в этому году индексация публикаций в научных журналах для российских ученых может быть приостановлена. Сложность в том, что официально это постановление еще не принято, и вузы находятся в подвешенном состоянии: когда новой системы оценки еще нет, а старая уже не актуальна.
По словам Илья Обабкова, в институте радиоэлектроники УрФУ возможна перестройка направлений публикационной активности: «Никто нам явно не говорит: «Там не публикуйтесь», но при этом многие ассоциации-партнеры прекратили поддержку российских конференций. Например, ассоциация IEEE, а за счет их ресурсов делались в том числе Scopus-публикации. Сейчас мы в выжидательной позиции по всем этим направлениям».
В ТюмГУ также считают, что выводы делать преждевременно, в службе информационных технологий университета подчеркивают: «На самом деле наукометрические показатели всегда оценивались в совокупности, ведь, помимо цитируемости, также важны и другие показатели — например, количество научных статей и рейтинг изданий. Цитируемость учёных — это, по сути, «запаздывающий» показатель, для его оценки необходимо дождаться накопления ссылок на ту или иную работу».
Непонятно пока, как будет обстоять ситуация с международными рейтингами университетов. Эксперт по рейтингам и наукометрии поясняет ситуацию с двумя самыми престижными рейтингами — QS и THE: «Неизбежны как минимум следующие последствия: уже в краткосрочной перспективе российские университеты будут получать существенно меньшее число голосов экспертов в рамках репутационных опросов, которые проводят и QS, и THE. Это практически неизбежно: многие исследователи и представители компаний-работодателей не из России просто не будут номинировать российские университеты в число лучших из-за несогласия с политикой, которую проводит российское руководство».
В краткосрочной перспективе «мгновенного» падения значения ключевых объективных показателей не произойдет, поскольку методология рейтингов QS и THE предполагает, что они оценивают данные о деятельности университетов за предшествующие годы, а не в текущем моменте, поэтому при составлении и опубликовании рейтингов в 2022 году будут учитываться только данные о результатах деятельности университетов в предшествующие годы. Однако, в последующие годы, когда начнется учет данных о деятельности университетов в 2022 году, падение в рейтингах российских университетов, скорее всего, будет неизбежным».