Дружба с дельфином и любовь к фиговому дереву: 6 книг о единстве человека и природы
На 15 июля 2022 года намечена премьера фильма «Там, где раки поют» по одноименному роману биолога Делии Оуэнс. Три года дебютная художественная книга 73-летней исследовательницы и защитницы животных возглавляла список бестселлеров New York Times — на сегодняшний день в мире продано уже 12 млн копий романа.
Актриса и продюсер Риз Уизерспун сперва предложила историю Оуэнс для обсуждения в своем книжном клубе, а после, влюбившись, взялась за продюсирование полнометражного фильма (ранее Риз продюсировала экранизации «И повсюду тлеют пожары» Селесты Инг и «Большой маленькой лжи» Лианы Мориарти) — главную роль в картине сыграла Дэйзи Эдгар-Джонс, а саундтрек написала и исполнила Тэйлор Свифт.
Пока неизвестно, как скоро фильм про Болотную Девчонку из Северной Каролины смогут увидеть в России, но пока можно прочесть роман Оуэнс — и еще несколько книг, где природа выступает в роли родителя, утешителя и защитника одновременно.
Делия Оуэнс, «Там, где раки поют»
Издательство: «Фантом-Пресс»
Перевод с английского Марины Извековой
Чем заворожила читателей тихая история Кэтрин (Киа) Кларк, сироты-одиночки с болот Северной Каролины, ясно с первых глав. Стоит только начать вместе с ней прислушиваться к звукам реки, кормить кукурузной кашей чаек и наблюдать за жизнью вокруг.
Роман взросления умной, чуткой, но отверженной обществом девочки Делия Оуэнс соединяет с акварельными сценами единения человека и природы, добавляет берущую за душу драму о любви и одиночестве и ловко нанизывает все это на детективную нить.
Композиционно «Там, где раки поют» держится на убийстве главного красавчика прибрежного городка Баркли-Коув — футболиста и ловеласа Чеза Эндрюса. Осенью 1969 года мальчишки находят его тело в болоте под пожарной вышкой. В городе шепчутся, что Чез зачастил на болота, которых у берега в избытке, и водился с неучем и дикаркой — Болотной Девчонкой, с детства живущей в хижине у воды. Из истории Киа роман на самом деле и состоит. А ее история — из шагов матери, которая ушла навсегда погожим днем 1952 года, оставив шестилетнюю дочку и остальных детей; из презрения жителей городка к болотному отребью, из неизбывного одиночества и незащищенности. А еще из диковинных птичьих перьев, подаренных первым настоящим другом, из стихов и акварельных рисунков, из наблюдательности настоящего исследователя и любви, которая берет свое.
Делия Оуэнс написала глубокий и очень красивый роман о девочке, которая благодаря верности себе и законам природы вырастает настоящим ученым. Надо сказать, она и сама росла, может, и не так, как Киа, но все же вдали от людей — и мама в детстве частенько отправляла ее погулять «там, где раки поют». Была в жизни Делии и история с загадочным убийством. Оуэнс вместе с мужем много лет работала в заповеднике в Африке, спасая слонов. Семья была вынуждена покинуть Замбию после того, как возле их дома нашли труп местного браконьера. Власти подозревали в убийстве мужа Оуэнс, страстного зоозащитника.
Лили Кинг, «Эйфория»
Издательство: «Фантом-Пресс»
Перевод с английского Марии Александровой
Когда саму Делию Оуэнс спросили о круге ее чтения, она не скрывала, что вдохновлялась романом американки Лили Кинг «Эйфория» — о жизни трех антропологов, изучающих племена Новой Гвинеи на реке Сепик.
Сюжет книги обманчиво прост. В 1932 году долговязый англичанин Эндрю Бэнксон, приехавший разобраться в жизни неизученных племен, встречает на реке семейную пару коллег — Фена и Нелл, которые преуспели гораздо больше. Энергичный Фен легко адаптируется к жизни аборигенов, а Нелл, хоть и переносит экспедиции тяжело, умеет обрабатывать информацию — она состоявшаяся звезда антропологии и автор нашумевшей монографии о сексуальных практиках диких племен. Эндрю присоединяется к их тандему — и возникает энергетически сильный треугольник, основанный на научном и любовном соперничестве.
Лили Кинг взяла за основу факты из жизни всемирно известного антрополога Маргарет Мид и двух ее мужей, но шагнула дальше. «Эйфория» в целом — книга о проникновении европейской культуры в другую, о способах сосуществования цивилизаций и о последствиях насаждения своего культурного кода чужому народу. Опьяненные силой своего открытия антропологи пытаются разработать универсальную Схему взаимодействия культур, где каждому народу отведено свое место. В этот момент читатель, хорошо знающий историю ХХ века, не может не вспомнить о том, как зарождался нацизм.
Александра Николаенко, «Муравьиный бог»
Издательство: «Редакция Елены Шубиной»
В отличие от Киа из романа Оуэнс герой «Муравьиного бога» сирота Петруша растет не на болотах, а на даче — и не один, а с бабушкой и немым обездвиженным дедом. Неизвестно, кто из этих детей несчастнее: Киа, которая целыми днями прячется от пьяного отца в зарослях у воды, или бог жуков, лягушек и муравьев Петруша, которого жужжащий, плещущий и стрекочущий летний дачный мир не может защитить от душной и разрушительной бабушкиной (не)любви.
«Муравьиный бог» Саши Николаенко — это зазеркальное отражение ее же собственного теплого и солнечного букеровского романа «Небесный почтальон Федя Булкин» — то же детство мальчика на поруках у бабушки, только в духе санаевского «Похороните меня за плинтусом». Автор, сразу завораживая читателя особым ритмичным языком своей прозы, рисует полный жизни и света мир детства, который отравленный своими горестями взрослый час за часом превращает в ад. Увы, ситуация многим хорошо знакома: притворяясь, что о ребенке заботятся, на него взваливают вину за любые проступки, а самые банальные его потребности превращают в большую проблему. В итоге все силы солнечного детства тратятся на простое сопротивление глухой, озлобленной старости.
Саша Николаенко вновь напоминает: насилие рождает насилие. Цепочку нелюбви, запущенную бабой Верой, не может прервать даже первая детская любовь к соседской девочке. Когда сильный третирует слабого, тот идет третировать слабейшего. И Петруша, давящий в кулаке лягушек и подносящий огонь к муравейнику, чтобы устроить целому народцу «последний день Помпеи», просто иллюстрация этого эмоционального закона. После «Муравьиного бога», отрезвляющего и усмиряющего эгоизм уверенного в своей правоте взрослого, хорошо бы прочесть «Небесного почтальона Федю Булкина», где старость и детство не идут друг на друга войной, а, наоборот, дают друг другу силы быть.
Мэри Лоусон, «Воронье озеро»
Издательство: «Фантом-Пресс»
Перевод с английского Марины Извековой
О том, как много в нашей жизни зависит от семьи и от той любви, которую мы получили в детстве, пишет и канадская писательница Мэри Лоусон. Детство ее героини Кейт тоже проходит на природе — на Вороньем озере. Когда Кейт было семь лет, ее родители погибли в аварии. Четверо детей Моррисонов взрослели сами и заботились друг о друге как умели. Много лет спустя взрослая Кейт, ставшая профессором зоологии, возвращается в родные места. Она уверена, что преуспела только потому, что вырвалась из глубинки и оставила прошлое позади. Но мало-помалу ей становится понятно, как многое в ее жизни, включая научную карьеру, определило детство.
«Воронье озеро» — вдумчивый, эмоционально точный, постепенно «разгорающийся» роман о затаенных обидах, семейных узах и невидимой силе родной природы. Те, кто знаком с культурой Канады, говорят, что Мэри Лоусон показала в книге фундаментальный для своей страны конфликт между привязанностью к родной земле и верой в силу образования (прабабушка Кейт так страстно верила в силу знаний, что прибила к прялке подставку для книг, чтобы учиться, даже занимаясь домашними делами). Возможно, это и правда так — Лоусон и сама родилась в похожем на Воронье озеро маленьком местечке и жила там долго, пока не переехала в Британию. «Воронье озеро» — тихий, терапевтичный за счет своей художественной глубины, полный внутреннего напряжения, провоцирующий серьезную душевную работу роман о том, кто мы есть и что дает нам силу жить.
Евгений Рудашевский, «Брат мой Бзоу»
Издательство: «КомпасГид»
Если говорить о книгах, в которых природа становится героем наряду с человеком, нельзя не назвать переизданную этой весной дебютную повесть Евгения Рудашевского «Брат мой Бзоу» (премия «Книгуру» 2013 года) о дружбе 17-летнего абхазского рыбака Амзы и спасенного им морского дельфина афалины. Хорошо знающий нравы дельфинов Рудашевский писал эту повесть в Абхазии, после того как влюбился в природу и колорит местного быта.
Абхазская деревня в романе живет по укладу многовековой давности — очаг, сын и друг здесь больше, чем просто слова. Однако лето, когда между Амзой и Бзоу зарождается настоящая дружба с нежностью, играми, взаимопониманием и преданностью, — это лето 1980 года, первое после ввода советских войск в Афганистан. Война вмешивается в пропитанную солнцем и поэзией жизнь Амзы: он знает, что осенью станет взрослым и ему придет повестка в армию. Удивительно, но знает об этом и Бзоу.
Элиф Шафак, «Остров пропавших деревьев»
Издательство: «Азбука»
Перевод с английского Ольги Александровой
Роман турецко-американской писательницы тоже отчасти о войне. Он рассказывает историю влюбленных, в жизнь которых вмешалось турецкое военное вторжение на Кипр в 1974 году. Но это лишь одна из сюжетных линий. Другая разворачивается уже в наши дни и посвящена отношениям главного героя, ученого-ботаника Костаса, кипрского иммигранта в Британии, и его любимого фигового дерева.
Много лет назад, навсегда уезжая с родного острова, Костас захватил с собой побег дерева, которое сыграло важную роль в его истории любви. Смоковница пустила корни на новом месте и после смерти жены стала для Костаса едва ли не самым любимым существом на Земле. Как ботаник, герой знает о своем любимом дереве все — даже то, что оно женского пола. Удивительным образом смоковница отвечает на любовь Костаса взаимностью — об этом читатель узнает из первых уст: повествование в книге частично ведется от лица самого фигового дерева.
«Остров потерянных деревьев» — история о любви, о войне, которая может сломать, но не способна сломить. И о растениях — их мы чаще всего не замечаем, но они, как выясняется, тоже умеют думать, страдать и даже любить.