Рождество с неудачниками и под кипарисами: 10 книг для создания новогодней атмосферы
Новогодние и рождественские истории можно условно разделить на две группы. Одни писатели хотят создать ощущение чуда и, как Диккенс в «Рождественской песне», показать, что это «дни милосердия, доброты, всепрощения», когда даже в самых черствых сердцах побеждает добро. Другие же, как Андерсен в новогодней сказке «Девочка со спичками» или Достоевский в рассказе «Мальчик у Христа на елке», стараются напомнить читателям о тех, кому в самую волшебную ночь года совсем не сладко. В списке Forbes Life не только новогодние истории о любви и милосердии, но и книги для осознания того, что мы сами можем стать для кого-то Дедом Морозом, Снегурочкой или просто духом праздника.
Ислам Ханипаев «Большая суета»
Издательство «Альпина.Проза»
Никаких выдуманных реалий, магической двери в Нарнию и говорящих оленей — только современный Дагестан, предновогодняя Махачкала и самый высокий в Европе бук, прозванный в народе Большой Суетой. Молодой яркий прозаик Ислам Ханипаев, лауреат премии «Лицей», финалист «НОСа», Нацбеста и победитель читательского голосования «Ясной Поляны» за повесть «Типа я», рассказал узнаваемую, смешную и местами до слез трогательную историю о неравнодушии.
Новый мэр Махачкалы Иса Исаевич разгребает дела предшественника, который разрешил большой строительной компании вырубить бук с шалашом в ветвях ради модного офисного центра. В новом году постановление вступит в силу, но у нескольких активистов еще есть время побороться за дерево. Утром 29 декабря бородатый богатырь Шамиль заберется на дерево, упрямая Валерия выпьет лишнюю чашку кофе и напишет от имени бука пост о любви к горожанам, пожилой артист Юсуп решит доказать всем, что его рано списывать со счетов, а блогер Натали приземлится в Махачкале и окажется у дерева в поисках контента. В общем Ханипаева не зря назвали дагестанским Бакманом — из одного дерева, одного совестливого мэра и семерых неравнодушных он сотворит настоящую новогоднюю сказку.
Фредрик Бакман «Тревожные люди»
Издательство «Синдбад», перевод со шведского Ксении Коваленко
Фредрика Бакмана, автора теплейших романов о чудаках, которые поначалу раздражают до зубовного скрежета, а потом становятся ближе и понятнее собственных родственников, ставят в один ряд с Астрид Линдгрен. Бакман действительно умеет показать ворчливых и придирчивых зануд так, что начинаешь сперва сочувствовать им, потом любить, а под конец и вовсе осознаешь, что у вас много общего и со стариком Уве, и с чудачкой Бабушкой, и с педанткой Бритт-Мари.
Если Ханипаев сажает героев в домик на дереве, то Бакман в «Тревожных людях» накануне Нового года набивает малоприятными людьми выставленную на продажу квартиру, а потом запускает туда неудачника с пистолетом. Ограбить банк у человека в маске не получилось, поэтому он берет в заложники покупателей — и оказывается совершенно не готов слушать об их жизненных перипетиях (честное слово, ему проще сдаться полиции, лишь бы больше не вникать в их проблемы). Однако 30 декабря любая трагикомедия о тех, кому тревожно и плохо, может закончится счастливо, особенно если она написана Фредриком Бакманом.
Алексей Сальников «Петровы в гриппе и вокруг него»
Издательство «Редакция Елены Шубиной»
Если вы вдруг заболеваете, заранее запаситесь аспирином и витамином С, потому что гриппующие накануне Нового года Петровы чрезвычайно заразны даже через страницы. Вместо праздничной атмосферы поэт и прозаик Сальников представляет лихорадочный декабрьский жар семьи автослесаря Петрова и его то ли реальность, то ли галлюцинации, в чем явно следует не за Диккенсом с его духами Рождества, а за Достоевским. Но и Петрову, и его жене-библиотекарю, и сыну на миг будет лучше, когда Снегурочка положит холодную руку на их пылающие лбы. А читателю в конце романа станет ясно, какой причудливой гирляндой связаны все детали в «Петровых в гриппе» и в какой заманчивый хоровод собственных воспоминаний это затягивает. Когда «Петровы» будут прочитаны и все встанет на свои места, можно вспомнить, что действие нового романа Сальникова «Оккульттрегер» начинается как раз 1 января.
Фэнни Флэгг «Рождество и красный кардинал»
Издательство «Фантом Пресс», перевод с английского Сергея Соколова
У 52-летнего Освальда год заканчивается так себе. Врач сообщает, что у пациента эмфизема и, если он не уедет из Чикаго, то умрет к Рождеству. Расстроенный Освальд без особой надежды берет брошюрку и уезжает в городок Затерянный Ручей, чтобы спокойно провести последнюю зиму. Там, где почта до сих пор доставляется на лодках, дамы тайком делают добрые дела, а хозяин местного магазинчика лечит разбитое сердце и раненую красную птицу-кардинала Джека, Освальд идет на поправку. Он бросает пить и курить, начинает наблюдать за птицами, рисовать акварелью и обнаруживает, что не просто все еще жив, но и ему есть ради чего жить.
У кого-то другого эта история вышла бы слишком сентиментальной и приторной, но Фэнни Флэгг («Жареные зеленые помидоры», «О чем весь город говорит») умеет и тронуть читательское сердце, и вызвать улыбку, и создать по-настоящему рождественское настроение надежды, добра и любви.
Лейла Слимани «Рождество под кипарисами»
Издательство Corpus, перевод с французского Елены Тарусиной
Не всегда встречаешь Рождество там, где привык. И даже если перемены в судьбе — твой собственный выбор, все равно может быть очень нелегко. «Рождество под кипарисами» — первая часть трилогии «Страна чужих» молодой титулованной француженки Лейлы Слимани (в 2016 году дебютный роман «Идеальная няня» принес ей Гонкуровскую премию и мировую славу).
В первой части саги Слимани рассказывает историю времен Второй мировой войны — белокурая француженка Матильда настолько полюбила угрюмого офицера-марокканца Амина, что поехала вслед за ним на его родину. Преодолевать разницу культур, тяготы быта, капризы неплодородной земли и предубеждение окружающих — семью Бельхадж одинаково осуждают и марокканцы, и французы — придется долго. В основе напряженной драмы Лейлы Слимани история ее собственных бабушки и дедушки и воспоминания матери, которая наблюдала, как родители пытаются противостоять обстоятельствам. Потребуется очень много любви, крепкой, безграничной и неколебимой, чтобы преодолеть разницу взглядов, переплавить все глубинные противоречия и ежедневные раздражители в нечто созидающее.
Ксения Букша «Адвент»
Издательство «Редакция Елены Шубиной»
Роман Ксении Букши действительно адвент — внутри каждого дня прячется обычная декабрьская жизнь обычной питерской семьи. С мелкими неприятностями, которые в самый трудный месяц года так и норовят разрастись как снежный ком, и с ожиданием чуда, которое непременно случится.
Аня, Костя и маленькая Стеша спешат по утрам в детский сад, выбирают елку, смеются, спорят, расстраиваются из-за снежной каши под ногами, придирок воспитательницы, испорченных мандаринов и прочей суеты. Заразительный смех прохожих или случайный вопрос дочки тянет за собой размышления и воспоминания, которые хочется вытеснить, отодвинуть, заместить простыми и понятными радостями. Не выяснять отношения с воспитательницей, а взять и вместо детского сада пойти в парк и раскрашивать снеговиков красками из пульверизатора. История Ани и Кости напоминает: если тусклый декабрь проживать как адвент и искать друг в друге тепло, заботу и искорки надежды, чудо обязательно случится.
«Однажды темной зимней ночью» (сборник рассказов)
Издательство МИФ, перевод с английского Елены Лалаян и Ирины Бадьяровой
Сборник готических историй долгой зимы от восьми современных зарубежных авторов — это щепотка жгучего перца, подброшенная в чашку сладкого какао с зефирками. Этими историями хорошо разбавлять благостную Фэнни Флэгг и пробуждающего в душе все лучшее Фредрика Бакмана. В мистических псевдовикторианских историях черный король может съесть не только белую пешку, но и зазевавшегося обитателя черно-белого дома. Близость Рождества не убережет от беды ни талантливого фотографа, мастера похоронных портретов, ни беспринципного палеонтолога. Но зато привидения старого особняка прикроют сбежавшую от мужа-абьюзера женщину и дадут ей с сыном верный совет, а читателям пощекочут нервы.
Неважно, что авторы рассказов сплошь зарубежные, заветы Гоголя никто не отменял — в ночь накануне Рождества под окнами красавиц бродят не только влюбленные кузнецы, но и хитроумные черти.
Джон Гришэм «Рождество с неудачниками»
Издательство АСТ, перевод с английского Натальи Рейн
Джон Гришэм известен как автор юридических триллеров, но это не значит, что ему чужды дух Рождества и самоирония. Между хитроумными преступлениями он написал классическую комедию про семейные ценности, новогоднюю суету и право быть собой.
Лютер и Нора Крэнк в кои-то веки решили не праздновать Рождество. Взрослая дочь уехала работать в Перу, а без нее все традиционные прыжки вокруг елки, украшения дома и улицы, вечеринка для соседей, огромная индейка и свертки с подарками не имеют смысла. И вообще на те деньги, которые уходят на украшение дома, подарки и хлопоты, можно поехать в шикарный морской круиз! Но неожиданно выясняется, что дочка летит на праздники домой вместе с перуанским женихом. Теперь Крэнкам за несколько часов надо устроить настоящее Рождество.
Гришэм в одной истории умудряется и высмеять принцип «праздник любой ценой», и ажиотаж вокруг всего новогоднего, и сохранить ту неповторимую атмосферу семейной близости, которая и делает новогодние каникулы самым любимым временем года.
Александр Казакевич «Я — счастливый Дед Мороз»
Издательство «Вольный странник»
Эта небольшая книжка битком набита чудесами, прямо как мешок Деда Мороза, который однажды утром случайно оказался в машине у автора. И в ней нет ничего придуманного — это документальный роман про то, как волшебство живет вокруг нас, главное — его замечать. Журналист телеканала «Культура», киновед и путешественник Александр Казакевич после личной трагедии много лет не праздновал Новый год. Но однажды утром опаздывающий Дед Мороз попросил подвезти его до Чистых прудов, пожелал добра и чудес, а мешок забыл, словно эстафету передал.
Казакевич увидел объявление, что в одном из московских монастырей волонтеры 31 декабря режут оливье, чтобы ночью раздавать его бездомным. Он приехал помогать и делать репортаж — пригодился и дедморозов мешок, и собственный телефон (читаешь, как отчаявшиеся люди звонили родным, и рыдаешь), и с этого момента начинается действительно рождественская сказка для взрослых. Казакевич ездит по следам Николая Чудотворца и везде встречает связанные с его именем чудеса. «Я — счастливый Дед Мороз» показывает, как работают законы добра, стоит только самому начать помогать.
«Елка. Новейшее издание для подарка в стихах и прозе» (редактор Алла Солопенко)
Издательство «Лабиринт Пресс»
Эта большая, собранная с невероятной любовью историческая книга в предновогодние дни может стать главным семейным источником праздничного настроения. В ней рассказывается, как в России конца ХIХ — начала ХХ века отмечали Новый год и Рождество. Это издание из большой интерактивной серии «Книга + Эпоха», где историко-бытовые комментарии собраны по ведущим музеям и досконально проверены специалистами, а сама книга строится лучшими бумажными архитекторами.
Стоит открыть разворот — и вот она, красавица-елка во всем блеске праздничного убранства, а вокруг серпантин, хлопушки, свечи, рецепты золоченых ореховых глазищ и медовых пряников, секреты святочных гаданий и заграничные картонажи, которые сто лет назад вешали на елку прелестные дети, для которых праздник был в диковинку. «Елка» — это целое путешествие в прошлое столетие, от русских святочных рассказов и традиций до подлинных писем с описаниями всевозможных поделок и детских елочных затей, а еще альбом старинных силуэтов, заготовки для домашнего маскарада, история главной праздничной песенки «В лесу родилась елочка» и неизменного предновогоднего балета «Щелкунчик».