Проблемы первого мира: кто такой wealth therapist и зачем нужна терапия для богатых
«Порой, достигнув вершины, ты остаешься на ней один. Если отнять деньги и статус, кем ты станешь? Моего друга, международного инвестора, успешного предпринимателя, бег за успехом не привел к счастью. Рано или поздно понимаешь: смысл гонки — в адреналине, вместо эйфории — пустота», — пишет в Telegram-канале миллиардер Игорь Рыбаков, анонсируя разговор с предпринимателем Оскаром Хартманном.
«Когда все достигнуто, но внутренние ресурсы исчерпаны, когда деньги не мотивируют и наступает одиночество, тогда возникает потребность в том, об кого можно подумать», — говорит Forbes Life бизнес-психолог Лиза Майер.
Такой фигурой может выступить wealth therapist — психотерапевт по вопросам богатства. Он помогает сверхсостоятельным людям (Ultra High Net Worth Individual) справляться с психологическими и эмоциональными проблемами, возникающими из-за заработанного или унаследованного богатства; обеспечивает передачу состояния будущим поколениям; дает рекомендации по воспитанию у наследников здорового отношения к деньгам.
«Если бы мне давали доллар каждый раз, когда я слышу фразу «проблемы первого мира», мой банковский счет выглядел бы так же, как у моих клиентов. Я работаю психотерапевтом, и моя специализация — это сверхсостоятельные люди», — говорит о себе психотерапевт Клэй Кокрелл, который более 20 лет работает с богатейшими людьми США (при этом стоимость его сессий — «всего» $600).
Считается, что терапия для богатых выросла из финансовой терапии, которая исследует психологию денег и отношение к ним. Она зародилась в 1978 году в США с выходом книги Money Madness: The Psychology of Saving, Spending, Loving, and Hating Money («Денежное безумие: психология накопления, трат, любви и ненависти к деньгам»). Спустя шесть лет газета The New York Times опубликовала статью In Emotional Problems, The Rich Resemble The Poor, где говорилось, что образ жизни сверхбогатых людей в некоторых случаях может привести к «афлюэнце» (affluenza), которая проявляется в скуке, подозрительности, чувстве вины и низкой самооценке.
В начале 2000-х финансовые корпорации, такие как Wells Fargo и U.S. Bank, стали привлекать профессионалов для работы с состоятельными клиентами, а психологи стали создавать фирмы с целью помочь им «вести богатую жизнь». «Когда видишь, как растет разрыв между богатыми и бедными, и как деньги разрушают личность, особенно в периоды финансовых кризисов, становится ясно, почему люди с деньгами записываются к психотерапевтам, а банки включают психотерапию в пакет премиального обслуживания», — писал Bloomberg в 2016 году. Сегодня Google по запросу wealth therapist выдает более 32 млн результатов.
«Куда жить дальше»
Семейный терапевт Пол Хокемейер, автор книги Fragile Power: Why Having Everything is Never Enough («Хрупкая сила: почему иметь все никогда не достаточно»), уже десять лет специализируется на работе с ультрабогатыми людьми с состоянием от $30 млн. Его типичные клиенты — наследники с синдромом самозванца, титаны Wall Street, self-made миллионеры.
Хокемейер рассказал о четырех основных проблемах, которые они обсуждают на сеансах: чувство объективизации (от богатых ждут, что они будут что-то давать); чувство изоляции; злоупотребление психоактивными веществами; чувство вины из-за отрицательных стереотипов о богатстве в обществе и культуре.
«Как и многие люди, я жил с заблуждением, что деньги решат все ваши проблемы. И я был шокирован, обнаружив, что они не только не решают ваши проблемы, но и создают множество новых. Они как будто бы увеличивают громкость, доводят вещи до крайних форм», — описывает свои впечатления психотерапевт Клэй Кокрелл. На Reddit еще десять лет назад обсуждение профессии wealth therapist собрало более 2000 комментариев, среди которых как понимание того, почему человек с высокими доходами может нуждаться в психотерапии, так и осуждения в духе «да они с жиру бесятся».
Россияне, по данным ВЦИОМ, принадлежат к тем, кто относится к людям с большим состоянием негативно, считая, что они приносят больше вреда, чем пользы. Респонденты полагают, что они олигархи, которые нажили свои капиталы незаконно. «На самом деле, проблемы у состоятельных людей такие же, как и у остальных, но со своей спецификой», — рассказывает Forbes Life психолог Андрей Минченков, телесно-ориентированный терапевт, действительный член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги.
- Первый круг проблем — личное и профессиональное выгорание, связанное с высоким уровнем ответственности, постоянным уровнем стресса, невозможностью расслабиться и отпустить контроль, что ведет к психосоматическим расстройствам.
- Второй круг связан с предыдущим — высокий уровень тревожности, различные фобии: страх разорения, судебного преследования, опасения за личную безопасность и безопасность членов семьи.
- Третий круг — личные и профессиональные взаимоотношения: «Нередки запросы на ситуации смешения личных и деловых контекстов, невозможности их разделить. Крупный семейный бизнес — отдельная история».
- Четвертый круг — кризис смысла и системные личные кризисы на фоне внешнего благополучия. «В какой-то момент встает вопрос даже не «зачем жить», а «куда жить дальше».
По мнению собственника IT-компании с многомиллионным годовым оборотом, владельцы крупного бизнеса испытывают две основные проблемы: выгорание и кризис смысла. Последняя касается развития модели бизнеса и жизни вообще: «У многих экзистенциальный выбор совпадает с возрастом 47-52 года», — рассказывает собеседник Forbes Life на условиях анонимности.
Российские особенности
В России профессии wealth therapist как таковой (как и устойчивого аналога для перевода на русский) нет, считают эксперты Forbes Life. «Но практически она образуется сама собой, когда час квалифицированного психолога начинает стоить как несколько средних зарплат, — рассуждает клинический и кризисный психолог, педагог-психолог Иосиф Гольман. — Другими словами, появляется финансовый фильтр, не пропускающий к эффективному и/или умеющему себя правильно «продать» психологу людей из других слоев общества». Но, хотя такой профессии нет, соглашается с коллегой Лиза Майер, потребность в помощи существует.
Как отмечают эксперты Forbes Life, их типичные клиенты или доверители — люди среднего и старшего возраста, сделавшие себя сами, либо их родственники. «Среди таких людей практически нет глупых. Плюс их колоссальный жизненный опыт, — говорит Иосиф Гольман. — А один из наших основных «инструментов» — когнитивно-поведенческая терапия — как раз и опирается на когнитивные возможности доверителя».
«Профессиональный и личный опыт показывают, что богатейшие люди, как правило, очень избирательны, — дополняет Минченков. — В большинстве случаев приходят по чьей-то рекомендации». Особые требования предъявляются к конфиденциальности. Даже случайное упоминание имени — репутационная утечка для психотерапевта».
Работать с таким контингентом непросто, но интересно, считают эксперты Forbes Life. Подход к каждому всегда особый, потому что люди разные. «Очень важно, как в театре, по Станиславскому найти точную интонацию, модель поведения. Желательно на первой же встрече установить раппорт, иначе второго раза может не быть», — говорит Минченков.
Их требования порой чрезмерные, как к специалисту, так и к результату работы. На первых встречах часто происходит своеобразное тестирование на кругозор, эрудицию, интеллект. И надо, по словам опрошенных Forbes Life психологов, это тестирование успешно пройти. «Изредка бывает, что и не складываются отношения, — признается Гольман. — Например, когда есть попытка с той стороны диктовать условия и навязывать правила. Хотя обычно, наоборот: их привычка ловить на лету все ценное, их дисциплинированность и обязательность — хорошее подспорье в деле целенаправленного освобождения от психологических расстройств».
Главная и частая ошибка — желание специалиста понравиться, подстроиться: но такие клиенты остро чувствуют фальшь. Они раскрываются постепенно, часто недоговаривают. «И если вы слышите в ответ: «Я никогда не смотрел на проблему с такой точки зрения» — это верный признак того, что работа идет успешно», — говорит Минченков.
По словам Лизы Майер, они не выносят навязчивости, не ищут помощи; им не интересны «бережная поддержка» и «мягкость» — то, что проповедует поп-психология: «Они допускают к себе того, кто не ведет счет публичным кейсам. Они выбирают по зрелости, а не по количеству дипломов».
Бума не будет
Хотя российский рынок психологических услуг вырос в 2,3 раза за четыре года (с 21,9 млрд рублей в 2020 до 49,7 млрд рублей в 2024-м), а доля россиян, считающих обращение к психологу постыдным, сократилась с 47% в 2020 до 22% в 2024-м, в России вряд ли будет бум на wealth-терапию, говорит на условиях анонимности психолог Мария.
«Я работала с человеком из списка Forbes и его семьей. Такие люди чаще диверсифицируют нужды: есть личный психолог, отдельно коуч или ментор, финансовый аналитик, семейный банкир. Одни развивают им трек образования, вторые обсуждают вопросы наследования капитала, третьи помогают говорить о семейных традициях и правилах семьи. Поэтому я не могу себе представить, чтобы все это доверили одному человеку: он будет в таком случае слишком погруженным в жизнь семьи, чего обычно стараются избегать».
«В последние годы хорошо зарекомендовала себя мультимодальная групповая работа — на стыке психоанализа, группового и индивидуального коучинга, семейной медицины, — считает Минченков. — Перспективы развития такого направления именно за командой с общим видением проблематики и запросов ВИП-клиента. Например, связка аналитический терапевт+стресс-консультант+ личный спортивный тренер+семейный врач — вот это реально работает на практике».
По мнению Гольмана, квалифицированный специалист нужен каждому, чтобы поговорить, поделиться тем, что на душе, снять напряжение. Ведь для правильного ощущения мира и своего места в нем нужна осмысленность жизни и с этим может помочь толковый психолог вне зависимости от состояния счета в банке.