«Отец сказал: «Распоряжайтесь акциями, как считаете нужным»: Антон Федун о своей доле в «Лукойле» и новых идеях для бизнеса
Наследник миллиардера Леонида Федуна, лондонский отельер и ресторатор Антон Федун в интервью Forbes рассказал, что может свободно продать подаренные отцом акции «Лукойла». Пока же он получает дивиденды на эти акции и ищет варианты размещения полученных средств, в последнее время интересуется китайскими биотехнологическими компаниями
Антон Федун, сын вице-президента и второго крупнейшего акционера «Лукойла»
Сын Михаила Фридмана занялся протеиновыми батончиками Vasco
Еще в 2018 году Федун-младший и его сестра Екатерина получили от отца на двоих 17 млн акций «Лукойла», этот пакет составляет 2,46% от всех выпущенных акций компании и стоит сегодня почти $1,4 млрд. На эти акции «Лукойл» в 2020 году выплатил $95 млн дивидендов, до вычета налогов. В телефонном интервью Forbes 36-летний участник рейтинга богатейших наследников (10-е место в списке) рассказал о том, что будет делать с этими деньгами и как будет возвращать к жизни свой бизнес.
— Вы на время пандемии уезжали с семьей из Лондона в Дубай. Сколько провели там времени и чем занимались?
— В Лондоне было три локдауна, мы первые два отсиделись в Дубае. Я решил, пока все закрыто, приятнее сидеть в доме с садиком в теплом месте, чем просто в квартире. В общей сложности провели там четыре месяца. Потом вернулись. У меня месяц назад (в апреле) появился второй сын, Андрей (первому сыну, Арнольду, три года). Алина (Успенская, жена Антона, победительница конкурса «Мисс Русское Радио Череповец — 2007») хотела рожать в Лондоне, да и локдаун обещали снять. Но как только мы вернулись, появился британский штамм коронавируса и всех снова закрыли на четыре месяца. Это было тяжелое время — все надежды бизнеса не оправдались.
Пока отели были закрыты, у меня было время заняться чем-то еще и я придумал идею для стартапа. Во время локдауна я все время сидел за компьютером, много печатал. Клавиатура у меня была какая-то дурацкая, неудобная. Захотел купить хорошую, но быстро понял, что они все в принципе одинаковые. Тогда я подумал, что, возможно, нашел незанятую нишу на рынке, и разработал новый концепт клавиатуры. Во-первых, она будет красивая, с окантовкой из веганской (искусственной) кожи. Но ее главная фишка в другом — она будет антибактериальная. Во время ковида все постоянно моют руки, все поверхности протирают, а мою клавиатуру не надо будет протирать — мы будем ее обрабатывать раствором серебра, так что на ней никакие бактерии и вирусы не будут задерживаться.
Границы дозволенного: в какие страны можно без ограничений полететь привившимся «Спутником V»
Я уже выбрал на Alibaba китайскую фабрику из тех, что делают клавиатуры, прислал им картинки, через месяц они должны прислать готовый прототип. Тогда я сделаю красивые фотографии и описание и отправлю их на сайт Kickstarter — это американская компания, которая занимается краудфандингом для стартапов, очень известная в Англии. Мне не столько нужен сам краудфандинг, сколько оценка идеи, хочу понять, нужна ли такая клавиатура кому-то, кроме меня, или нет. Если люди будут готовы делать заказы, я открою новый бизнес, если нет, списываю потраченные деньги, и все.
— А сколько будет стоить такая клавиатура и сколько вы уже вложили в проект?
— Она будет стоить около $200, это, безусловно, дорого. Вложил я пока около $20 000.
— У вас с сестрой есть достаточно крупный пакет акций «Лукойла», насколько свободно вы можете им распоряжаться? Можете ли вы его продать?
— Вместе с сестрой можем продать, если решим. Отец нам передал пакет и сказал: «Вы уже взрослые люди, распоряжайтесь акциями, как считаете нужным».
— Акции между вами и сестрой делятся в пропорции 50/50?
— Примерно так. У нас структура [которой принадлежат акции] одна, но внутри есть две отдельные части. Я стараюсь следить и за своей частью, и за частью сестры. Она сегодня больше занимается детьми, и управление всей структурой перешло ко мне.
— Только в 2020 году эта структура получила в виде дивидендов от «Лукойла» $95 млн. Вы сами придумываете, куда их инвестировать, или пользуетесь услугами банкиров, управляющих, консультантов?
— Конечно, у нас есть управляющие, но некоторые идеи я предлагаю сам. Недавно увлекся китайскими биотехнологиями. Это тоже связано с ковидом — люди стали больше следить за здравоохранением. Я выбрал Китай, потому что там буквально пару лет назад вышел новый закон, который намного упрощает регистрацию и испытание новых лекарств и вакцин, и поэтому там сейчас настоящий биотехнологический бум. Только вот купить акции китайских компаний не всегда просто.
Я нашел одну компанию, которая мне очень понравилась, — Walvax Biotechnology, хотел туда инвестировать. Во-первых, она разрабатывает вакцину от коронавируса, во-вторых, вакцину от гриппа, в-третьих, у нее за последние годы доход бешено вырос — на 1000%. Я полтора месяца назад написал всем, с кем работаю, брокерам и банкирам, про эту компанию. Но мне все ответили, что зайти в нее невозможно, постольку она торгуется только на Шэньчжэньской фондовой бирже, третьей по значимости китайской бирже, и купить ее акции могут только китайцы. Хотел зайти через какие-то фонды, начал их обзванивать, но ничего не вышло — фонды отвечали, что для них это слишком мелкая компания, они с такими не работают. Пока я всем писал, акции этой компании выросли на 40%. За полтора месяца! Тогда я решил внимательно следить за отраслью и буквально на днях купил акции другой компании, которая была чем-то похожа на первую. Это WuXi Biologics, она не только создает свои лекарства, но и разрабатывает лекарства для других компаний. Чем больше читаю про китайские биотехнологии, тем мне становится интереснее. Сейчас изучаю еще парочку компаний, хочу сформировать отдельный портфель.
— Сколько планируете выделить на этот портфель?
— Где-то $1 млн.
— Ваш основной бизнес наверняка принес большие убытки из-за локдаунов, не могли бы вы назвать сумму ущерба?
— Я много потерял. Пока не могу сказать, насколько много. Один мой отель [The Ampersand в Южном Кенсингтоне] за полтора года пандемии проработал всего четыре месяца, второй [Vintry & Mercer в Сити] — пять месяцев, остальное время они были закрыты. Англию открыли для туристов только 17 мая, появилась надежда, что ситуация улучшится. Но пока Европа и Америка к нам не едут, будет очень сложно.
На самом деле один из двух отелей, тот, который в Сити, я открыл еще месяц назад, не для туристов, а для тех, кто ездил в Лондон по работе, по важным делам. Поскольку почти все отели в Лондоне были тогда закрыты, мы более или менее заработали, но недостаточно — из-за пандемии я снизил цены, и теперь до самоокупаемости нужно еще 30-35%.
Плюс к этому я открыл ресторан-террасу на крыше этого отеля — месяц назад в Англии разрешили есть на улицах. Эта терраса пользовалась бешеным спросом просто потому, что у людей почти не было выбора. Она до июля уже практически полностью забронирована. У меня в двух отелях пять ресторанов, так вот эта одна терраса приносила столько же, сколько все пять до пандемии.
— В Англии государство активно поддерживает бизнес. Вам это помогает?
— Немного помогает. Тем, кто не может работать из-за ограничений, связанных с пандемией, государство выплачивает 80% заработной платы. Это позволяет не сильно сокращать штат. Плюс, если сейчас человек будет работать два дня в неделю, то за три оставшихся дня государство тоже будет выплачивать 80%. Это очень удобно — у нас сейчас отели будут заполнены в лучшем случае на одну треть, соответственно, у меня весь менеджмент тоже будет работать по два-три дня в неделю.
Новая волна проверок: как бизнесу защититься от штрафов за нарушения антиковидных мер
Во-вторых, есть определенные гранты, особенно для hospitality industry (индустрии гостеприимства). Они не такие большие. Если бы у меня был маленький Fish & Chips какой-нибудь, меня бы это реально спасало, но у меня крупный бизнес — два больших отеля, 200 с лишним комнат, и этих грантов, конечно, не хватает, чтобы уходить в ноль. В-третьих, нам отменили часть налогов. То есть помощь от государства есть, но мы все равно в целом уходим в минус.
— Ваша сестра Екатерина живет в Лондоне?
— Да, она живет в Лондоне, занимается детьми, дочке Вере пять лет, сыну Георгию два года.
— Как вы считаете, почему ее муж Юхан Гераскин в 2018 году ушел из «Спартака»? Это как-то связано с вмешательством Заремы Салиховой (бывший член совета директоров «Спартака». — Forbes) в дела клуба?
— Думаю, просто решил своим делом заниматься: у него же свое футбольное агентство есть — Ultimate Sports.
— Он, получается, живет между Москвой и Лондоном?
— Да.
— Ваша мама Марина живет с вами в Лондоне? Но они с Леонидом Арнольдовичем не разведены?
— Да, все верно.
Богатейшие наследники российских миллиардеров — 2021. Рейтинг Forbes
Богатейшие наследники российских миллиардеров — 2021. Рейтинг Forbes