Европейская турбулентность: как украинский кризис повлияет на устойчивость ЕС
![Фото Leon Neal / Getty Images](https://cdn.forbes.ru/forbes-static/c/608x342/new/2022/07/GettyImages-905642278-copy-62d57afc700e6.jpg)
Почти любую историю можно при желании изложить как череду кризисов, представив периоды относительного спокойствия как менее значимые интерлюдии. Такой подход типичен для описания европейского интеграционного процесса — и внешние условия, и внутренние противоречия создавали сторонникам интеграции достаточно поводов понервничать. Тем не менее кризисы раз за разом удавалось преодолевать, а в последние годы едва ли ни каждая дискуссия о настоящем и будущем Евросоюза включает призывы к стрессоустойчивости (resilience) и «стратегическому терпению» перед лицом разнообразных вызовов. Часть встрясок, с которыми в большей или меньшей степени сейчас столкнулись правительства стран ЕС (от Италии и Германии до Болгарии), так или иначе связана с самой природой Евросоюза — объединения многочисленных и разнообразных государств, ищущих блуждающий баланс между национальными и общими интересами. Украинская трагедия и беспрецедентное снижение уровня отношений с Россией не могли не поставить здесь новые вопросы.
Ресурсный дефицит
В Евросоюзе по-прежнему сосредоточен впечатляющий технологический, финансовый и инвестиционный потенциал, отрыв от которого — немалая потеря для России. Но промышленность, да и просто жизнь требуют энергетических и иных ресурсов, в том числе российских. В целом согласованный странами ЕС курс на снижение зависимости от России займет время и будет для некоторых стран ЕС более болезненным, чем для других. Так или иначе, все в Европе готовятся затянуть пояса на всякий случай, даже если часть обсуждаемых рисков не реализуется. Политическая элита ЕС не рассматривает свои политические принципы в украинском вопросе как предмет торга. Как выразился приглашенный в Европарламент генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, странам Запада приходится в сложившейся ситуации жертвовать всего лишь деньгами, а украинцам — жизнями. Однако во многих уголках ЕС относительное благополучие не означает избытка средств и именно состояние экономики, уровень социальной поддержки со стороны государства, а также изменение климата лидируют среди волнующих граждан тем. Где-то, например в Германии, политикам удается достучаться до избирателя и объяснить, почему для их страны жизненно важно поддерживать Украину, а где-то кровавый конфликт на периферии Европы воспринимается как далекий и чужой.
Жизнь европейских демократий завязана на избирательные циклы, и политический процесс даже в одной небольшой стране может осложнить принятие решений на уровне ЕС. Одно дело сказать «мы выдержим», другое — действительно найти возможности для сохранения импорта требуемых ресурсов и макроэкономической стабильности. Если не получится — избиратель «оштрафует», даже если объективно винить в проблемах стоит внешние условия, а не действия своего правительства.
Санкции останутся
Пристальное внимание к неурядицам ЕС в России в значительной степени связано с их возможным влиянием на судьбу санкционного режима. Пока надежды на то, что наиболее выбивающееся из общего хора Евросоюза правительство Венгрии или еще кто-то заблокирует продление санкций, не оправдались, а французские избиратели оставили у власти президента Эмманюэля Макрона. Но что если экономические проблемы и внеочередные выборы сделают еще несколько стран-членов неудобными переговорщиками для Брюсселя? Такое развитие событий действительно стало бы проблемой для сплоченности ЕС, но скорее всего, не для санкционного режима. Значительная часть бизнеса в Евросоюзе не готова игнорировать в своей работе американские санкции, которые в случае сложностей с принятием решений в ЕС могут дополнительно ужесточить. Странам ЕС, бросающим вызов единству союза, было бы непросто избежать отрицательных последствий для себя, что и становится аргументом в пользу того, чтобы использовать свое «особое мнение» как козырь в переговорах, ведущих к консенсусу, а не обрушивать всю конструкцию.
Украине помогут
Другое потенциальное следствие разногласий в ЕС — снижение динамики поддержки Украины. Но и здесь, по крайней мере в части военной помощи, решающее и несопоставимое с другими странами значение имеет позиция Соединенных Штатов. Значение некоторых европейских стран (главным образом Польши и Германии) в этом отношении связано с их оборонным потенциалом и восприятием ими происходящего, а не с принадлежностью к ЕС. А формальное согласие Брюсселя предоставить Украине статус кандидата хотя и запустит различные программы технического и экономического содействия, но их полноценной реализации вряд ли стоит ждать до окончания вооруженного конфликта.
Пока же примерно одна и та же помощь может идти разными путями — в случае если с трудностями, будь то в принятии решений или логистике, столкнутся институты ЕС, отдельные страны более интенсивно задействуют двусторонние каналы, что к тому же позволит им подчеркнуть их индивидуальную роль в процессе. Используются также неправительственные и международные структуры, часто способные действовать гибче в прямом контакте с получателями помощи.
Западные рамки
Сплочение Запада, о котором много говорят в последнее время, звучит как нечто позитивное для Евросоюза, остающегося одной из институциональных основ западного мира. Однако в какой-то мере ЕС в сплоченном Западе растворяется. Ключевые процессы в военной области идут по линии НАТО или на уровне отдельных стран, в поддержке Украины выявляются лидеры, не ждущие, пока к ним подтянется консенсус всего ЕС, в торговле отношения с США определяют не все, но многое. Пусть ЕС и справится с новыми ресурсными проблемами, но в краткосрочной и среднесрочной перспективе столкнется на этом пути с большими негативными эффектами, чем в других уголках западного мира. Динамика курса евро к доллару США, как бы ни оценивать ее природу, становится символом большей «проблемности» Старого Света в сравнении с Новым.
В нежелательных для ЕС тенденциях можно увидеть стимул к большей интеграции, которая позволила бы преодолеть национальные эгоизмы и действовать сообща. В первые десятилетия XXI века избиратели не поддержали такие призывы, но каждый кризис — это еще и шанс на перезагрузку системы, а входящее в зрелый возраст новое поколение граждан ЕС выглядит более еврооптимистичным, чем их родители.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора