Асоциальное государство: почему провалился постсоветский эксперимент в Белоруссии
Двадцать третьего сентября, через полтора месяца после непризнанных оппозицией президентских выборов и долгой череды массовых протестов, прошла инаугурация Александра Лукашенко на пост президента Белоруссии. Forbes публикует колонку политолога Алексея Митрова, суммирующую исторический путь, пройденный страной за последние четверть века.
Массовые протесты в Беларуси наглядно продемонстрировали, что Лукашенко лишился поддержки большинства соотечественников. Однако парадоксально, белорусский президент все еще остается весьма популярной фигурой среди значительной части россиян. Опросы общественного мнения, проводимые в последние недели, демонстрируют довольно широкую поддержку Лукашенко и его режима среди россиян, особенно пожилого возраста, многие из которых одобряют жесткие действия белорусских силовиков в отношении оппозиции.
Для части пожилых россиян, ностальгирующих по советскому прошлому, Беларусь все еще видится идеальным воплощением знакомой с детства социалистической утопии — с колосящимися полями, чистыми улицами, перевыполняющими план заводами и заботливым государством, обеспечивающим граждан всем необходимым для достойной жизни. Страной, где царит порядок, стабильность и социальная справедливость. Именно поэтому многие россияне искренне не понимают, отчего белорусы вдруг взбунтовались против своего заботливого президента.
Однако при более детальном рассмотрении «белорусского эксперимента» выясняется, что, хотя построенная Лукашенко система действительно обеспечивает в стране относительное социальное равенство, она безнадежно устарела и, более того, оказалась нежизнеспособной без поддержки извне.
Белорусский эксперимент
Александр Лукашенко пришел к власти во многом именно на волне ностальгии по советскому прошлому и всеми своими действиями демонстрировал приверженность курсу на консервацию социалистического наследия почти во всех сферах жизни страны — вплоть до цветов государственного флага и грозной аббревиатуры главной спецслужбы. Эта политика принесла президенту огромную популярность среди соотечественников, с ужасом наблюдавших в 1990-е за последствиями рыночных преобразований в России и Украине.
Сам Лукашенко в последующие годы рассматривал эту политику как главное свое достижение: именно он не дал сформироваться в Беларуси классу олигархов, не допустил приватизации госсобственности, сохранил в стране социальные гарантии для населения. Одним словом, восстановил в отдельно взятой стране все самые популярные черты советской социально-экономической модели.
Белорусскому президенту повезло со стартовыми позициями для такого социалистического эксперимента. В наследство от СССР стране досталась мощная и довольно современная на тот момент промышленность и аграрный комплекс. Львиная доля предприятий и колхозов осталась в собственности государства, что позволило сохранить полный госконтроль над целыми сферами экономики. Лукашенко восстановил плановую, централизованную модель управления, и долгое время такие советские методы казались вполне эффективными: в нулевые годы экономика страны демонстрировала уверенный рост, а в мире рос спрос на белорусскую продукцию.
Но ключевым фактором, благодаря которому стало возможно «белорусское экономическое чудо», стало экономическое и политическое сближение Беларуси с Россией. Экономика Беларуси была тесно связана с российской еще с советских времен. Восточный сосед является для Беларуси основным поставщиком сырья и энергоносителей, которые до недавнего времени поставлялись в страну по внутрироссийским ценам. Важнейшую роль в стремительном росте белорусской экономики в 2000-е годы сыграли высокие цены на нефть, идущую транзитом из России и перерабатываемую на белорусских НПЗ. Так Беларусь, не имея собственных запасов углеводородов, приобщилась к ряду ресурсных автократий исключительно благодаря выгодному положению между Россией и Европой, куда переработанная нефть шла уже по рыночной цене.
Другой неоспоримой выгодой от проекта Союзного государства для Лукашенко стал широкий доступ белорусской продукции на российский рынок, а также возможность получать льготные российские кредиты. Подобные преференции были вызваны отнюдь не бескорыстной братской любовью: в Москве имелись далеко идущие планы по углублению интеграции с Беларусью и даже по ее возможному присоединению, сулящему огромные политические выгоды для государства и коммерческие бенефиты для крупного российского бизнеса.
Возросшая в 2000-е годы зависимость белорусской экономики от России резко снижала вероятность ухода страны на Запад, что всегда виделось российскому руководству крайне неблагоприятным сценарием. Именно поэтому Москва не скупилась на поддержку белорусского президента, долгое время проявлявшего геополитическую лояльность и намекавшего на готовность к более плотной интеграции.
Но к концу 2000-х, когда мировая экономика столкнулась с очередным кризисом, а время высоких цен на нефть закончилось, белорусская модель начала давать серьезные сбои. «Спасенные» Лукашенко от приватизации заводы и колхозы стремительно устаревали, превращаясь в неконкурентоспособные и убыточные. Рос внешний долг и инфляция. Серьезным ударом по белорусской экономике стало прекращение российских «сырьевых» дотаций в виде поставок нефти и газа по внутренним ценам, вызванное раздражением российского руководства в ответ на нежелание Лукашенко идти на более плотную интеграцию двух стран.
В белорусском обществе начала зреть усталость от Лукашенко, абсолютно уверенного в правильности своего консервативного курса. Все возможные экономические реформы в глазах Лукашенко сводились к ожидаемому набору архаичных советских методов: бесконечной модернизации убыточных заводов, увеличению производительности труда и борьбе с тунеядством.
Эффект оказался предсказуемым: белорусская экономическая модель в последние годы переживает тяжелый кризис. Неадекватная реакция Лукашенко на пандемию COVID-19 и самая грязная предвыборная кампания в истории страны, мягко говоря, не добавили бессменному президенту народной любви. Переизбрание на очередной срок обернулось для него социальным взрывом, ознаменовавшим начало конца «белорусского эксперимента».
На благо человека
Хотя Лукашенко незадолго до выборов заявлял, что в России и Украине завидуют успехам белорусской модели, страна сегодня является одной из самых бедных в Европе. Социальная справедливость на поверку оказывается традиционной советской уравниловкой. Ощущение бедности сглаживается в глазах граждан лишь довольно низким по сравнению с соседями уровнем неравенства доходов между богатыми и бедными, а также популистскими, социалистическими мерами властей, вроде обеспечения государственного регулирования цен или искусственного поддержания занятости на убыточных предприятиях.
Белорусский ВВП на душу населения с учетом паритета покупательной способности валют заметно уступает соседям: Литве, Латвии, Польше и России. Количество бедных граждан к концу 2019 года составило 21,5% от всего населения страны. Пенсии в Беларуси заметно ниже, чем у всех ее соседей, кроме Украины. Белорусская система здравоохранения, все еще работающая по советским принципам, заметно уступает аналогичным системам европейских стран. То же самое касается и белорусского образования, сохранившего многие черты советского. В результате после окончания школы молодые белорусы предпочитают поступать в первую очередь в европейские или российские университеты.
За последнее десятилетие попытки поддержать экономику за счет вброса ничем не обеспеченных денег и внешних займов привели уже к нескольким девальвациям белорусского рубля. Хроническая инфляция, выгодная для белорусских госпредприятий из-за доступа к дешевым рублевым кредитам, заметно бьет по кошелькам простых граждан. Ставшее мемом обещание Лукашенко повысить среднюю зарплату до пятисот долларов, которое он повторяет с 2006 года, до сих пор так и не выполнено.
Экономическая политика белорусского руководства тормозит развитие частного сектора, в который стремится уйти все больше белорусов. Хотя Беларусь занимает 49-е место в рейтинге Doing Business 2020, авторитарная и консервативная политика Лукашенко сводит на нет довольно благоприятные условия для развития частного предпринимательства. Не последнюю роль здесь играют произвол белорусских силовиков и коррупция в государственных структурах. По индексу восприятия коррупции Беларусь опережает многие страны постсоветского пространства за счет низкого уровня «низовой» коррупции, но все же заметно не дотягивает до Европы из-за коррумпированности элит и чиновников среднего звена.
Что касается силовиков, то их в Беларуси и правда слишком много для небольшой европейской страны: по количеству полицейских на душу населения Беларусь стабильно находится в числе мировых лидеров. К слову, именно силовики и представители белорусской номенклатуры стали основными бенефициарами интеграции с Россией, наладив полулегальные схемы поставки импортных товаров в Россию через территорию Беларуси.
Похожая картина наблюдается почти во всех сферах жизни страны. Представители ближайшего круга белорусского президента, номенклатура, силовики и близкие к власти бизнесмены получили наибольшие выгоды от планово-государственной экономической модели, позиционируемой Лукашенко как «государство социальной справедливости», предсказуемо обогащаясь за счет своего положения. Именно они сегодня остаются последней опорой режима Лукашенко.
Неизбежное разочарование
Белорусская модель государственного устройства все еще привлекательна для части наблюдателей как внутри страны, так и в соседней России. Особенно это касается многих пожилых людей, тяжело переживших кризис 1990-х и разочаровавшихся в идеях демократии и свободного рынка. Для них единственной справедливой моделью видится государство социалистического типа, построенное по советским лекалам.
Но при этом молодые жители Беларуси и России явно не проявляют интереса к этой авторитарно-социалистической модели. Молодежь в обеих странах все меньше доверяет телевизору, постепенно уходя в интернет. На видеозаписях, которые никогда не показали бы на российском и белорусском ТВ, но которые зато разлетелись по всем русскоязычным соцсетям и популярным Telegram-каналам, молодые люди увидели, как «социальное государство», декларирующее заботу о гражданах, избивало мирных протестующих дубинками, стреляло в них резиновыми пулями, безнаказанно пытало в СИЗО. И как лидер этого государства открыто называл протестующих «народцем», «крысами» и «проплаченными провокаторами».
Белорусская модель для молодых граждан обеих стран выглядит архаичной, а ее автор, расхаживающий вокруг президентского дворца с автоматом наперевес, — неадекватным бывшим директором колхоза, не желающим признать, что его методы и взгляды безнадежно устарели. Гораздо привлекательнее для молодежи выглядят примеры европейских демократических стран, где социальные гарантии государства не обязывают граждан быть безоговорочно лояльными власти. Это подтверждают и соцопросы, демонстрирующие рост сторонников европейского выбора среди белорусов.
Вместе с естественной сменой поколений белорусы и россияне явно будут окончательно утрачивать интерес к социалистическим экспериментам советского образца. Ведь уже в который раз очередной такой эксперимент заканчивается тяжелым экономическим кризисом, репрессиями и даже кровью.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Как прошла тайная инаугурация Лукашенкo. Фоторепортаж
Как прошла тайная инаугурация Лукашенкo. Фоторепортаж
