Действительно, только в середине книги появляются признаки будущей роли этого комплекса зданий как вместилища прекрасного. К слову, именно архитектуре уделяется особое внимание, хотя стремящиеся в музей люди замечают ее в последнюю очередь. Визуально здание несильно отличается от окружающих, и единственное, за что цепляется глаз, — это стеклянная пирамида, служащая одним из входов. Пирамида, кстати, понизила в статусе один из архитектурных шедевров здания: парадную лестницу в бывшем входе, на которой гостей встречала, словно паря, Ника Самофракийская. Автор с печалью отмечает, что такие лестницы, ранее служившие чуть ли не ключевым элементом интерьера (вспомним лестницу в Зимнем дворце), фактически исчезли, уступив место эскалаторам.
«Старики» снова в деле: почему Брейгель и да Винчи вызывают сегодня такой ажиотаж
Другая гордость музея — Восточный фасад («Колоннада»), ее спланировал Клод Перро, брат сказочника Шарля. Невероятно, но в семье Перро был и третий выдающийся брат — Пьер, считающийся основоположником учения о круговороте воды в природе и сконструировавший для Лувра водопровод. Джеймс Гарднер, автор книги и авторитетный критик искусства и архитектуры, с упоением знакомит читателя с этапами строительства Лувра: от крепости на окраине города до культурного, а теперь и географического центра Парижа. Мечтой многих королей Франции было объединить Лувр со стоящим неподалеку дворцом Тюильри, где монархи обитали до переезда в загородный Версаль. Осуществить мечту им не удалось: дворец сожгли восставшие революционеры в конце XVIII века. Коллекцию картин для музея стал собирать король Франциск I (годы правления 1515–1547), купивший «Мону Лизу» лично у Леонардо да Винчи, ему служившего. Следующие короли с разной степенью интенсивности продолжали увеличивать собрание. Отличился Наполеон, поставивший экспроприацию художественных сокровищ покоренных стран на поток. Австрийцы, например, решили прятать свои коллекции в Венгрии. Награбленное пришлось потом вернуть, но выставлявшееся в Лувре искусство Европы — испанские мастера, итальянские художники Раннего Возрождения — заметно прибавило в популярности, так как до этого считалось, что что-то стоящее начало появляться лишь с Рафаэля.
Анекдоты из жизни улиток и Венера на подиуме: зачем главные мировые музеи идут в TikTok
С освещения Салона, главного события года в Лувре на протяжении 150 лет, ведет свою родословную искусствоведение: достоинства каждого произведения обсуждались не только публикой, но и в печати такими критиками, как Дени Дидро. Важную роль музей сыграл и в истории всемирных выставок, хорошо знакомых нам сегодня. Выставка продуктов французской промышленности (Exposition des produits de l’Industrie française), проводившаяся в 1801–1802 годах в Квадратном дворе, стала праматерью всемирных ЭКСПОзиций. Интересно, что две самые блестящие коллекции из когда-либо поступавших в Лувр вообще ничего не стоили этому учреждению и были собраны не богатыми аристократами или монаршими особами, а скромными представителями среднего класса, которые копили деньги и покупали произведения искусства с врожденной и почти сверхъестественной проницательностью. Александр-Шарль Соважо финансировал свою необыкновенную коллекцию, работая на двух должностях. Почти 30 лет, с 1800 по 1829 год, он был второй скрипкой в оркестре Парижской оперы. В то же время он работал комиссаром, или младшим чиновником, в городском таможенном департаменте, эту должность он занимал до 1847 года.
Недоступное и чужеродное: почему широкая аудитория с трудом воспринимает современное искусство
Выйдя в отставку, этот убежденный холостяк провел оставшиеся 13 лет своей жизни среди сокровищ, которые он хранил в своей скромной квартире. Соважо был одним из тех, чье видение искусства опережало господствующие вкусы его эпохи. Когда около 1800 года он начал покупать предметы домашнего обихода Средневековья и Раннего Возрождения — замки и ключи, восковые фигуры, эмали, старинные часы и бронзовые медали, он был почти единственным любителем таких вещей. Но к его старости уже многие стали разделять эту страсть, и коллекционеры были бы счастливы щедро заплатить ему за его сокровища. Но в гражданском порыве он отверг их предложения и в 1856 году передал все Лувру. Так Лувр стал обладателем одной из лучших в мире коллекций средневекового и ренессансного декоративного искусства. Возможно, еще более необычной была коллекция Луи Ла Казе. Он был более традиционным коллекционером и покупал картины старых мастеров, которые были недооценены. Успех в профессиональной деятельности (был врачом) позволил ему собирать искусство. Бездетный холостяк, как и Соважо, Ла Казе было чуть за двадцать, когда в 1820 году он стал посещать блошиные рынки и аукционные дома и в итоге собрал работы Веласкеса и Ватто, которые в то время пользовались сравнительно небольшим уважением, а также таких голландских художников, как Ян Стен и братья Исаак и Адриан ван Остаде.
Страсти по Пикассо: экс-жена миллиардера украла шедевр и продала за $37 млн
Его вкус был столь же замечателен, как его настойчивость. Он был щедр, открывая свою квартиру для публики один день в неделю (познакомиться с шедеврами, недоступными в Лувре, заглядывали и Мане с Дега). Некоторые из наиболее известных сегодня произведений, хранящихся в Лувре, были частью его дара: «Жиль» Ватто, «Хромоножка» Риберы, «Купальщицы» Фрагонара, «Цыганка» Халса, «Вирсавия в купальне» Рембрандта. В общей сложности он пожертвовал музею почти 600 картин.
«Между искусством классическим и современным нет никакой разницы», — Ян Фабр о том, почему в Эрмитаже он выставляется вместе Рубенсом
«Между искусством классическим и современным нет никакой разницы», — Ян Фабр о том, почему в Эрмитаже он выставляется вместе Рубенсом
