«Голос Вессема»: история о засекреченном городе-призраке и смертоносном эксперименте

В издательстве «О2 Young adult книги» и в сервисе «Яндекс Книги» вышла антиутопия о недалеком будущем «Голос Вессема». Это дебютная книга Теа Сандет. Рукопись получила главный приз литературного второго конкурса young adult литературы издательства «О2» — за произведение проголосовало рекордное число членов жюри — экспертов книжного рынка.

По сюжету, Вессем — давно заброшенный город, 100 лет назад стертый со всех карт, а на спутниковых снимках вместо него — лес. После смерти брата-близнеца главной героине книги Рете и ее друзьям, которые нашли призрачный город, предстоит узнать его тайны.

Forbes Young поговорил с Теа Сандет и попросил ее рассказать о том, почему она выбрала жанр антиутопии, что важно знать о книге и кому «Голос Вессема» лучше не читать.

— Что важно знать, прежде чем начать читать или слушать вашу книгу?

— Это не чистая антиутопия и не чистый постап (постапокалипсис). Это больше про людей, про поиск близкого и поиск себя, чем про классическое выживание.

— Почему вы выбрали жанр антиутопии?

— Не то чтобы я осознанно выбирала. Вообще не думаю, что кто-то так делает. Садится человек и думает: «Так, ну у нас есть детективы, есть любовные романы, есть магический реализм, фантастика, антиутопия — вот, возьму ее». Нет какой-то распределяющей шляпы, которая решает, что тебе писать. Это само происходит. Есть мысль, есть какая-то идея, история, а жанр — это по большому счету инструмент. Или, как в нашем случае, интерфейс. 

Я люблю фантастику, люблю антиутопии. Всегда хочется заглянуть куда-то за горизонт, предсказать, что будет через год, через 10 лет. Что ученые сделают, и не приведет ли это к катастрофе. Может быть, поэтому популярность жанра не падает — это своего рода способ справиться со страхом перед будущим, потому что в конечном счете все заканчивается хорошо. 

— Кому точно не стоит читать и слушать «Голос Вессема»?

— Тем, кому нравятся любовные истории в фантастическом антураже. «Голос Вессема» не про романтику, эта сюжетная ветка там еле живая.

Тем, кому нравятся умные, спокойные и высокоморальные герои. Рета и ее друзья — ребята из «плохого» района, они ведут себя соответственно, и, хотя я их очень люблю, я понимаю, что это не всем подходит.

И тем, кто не любит биологию. Там много «биологической» фантастики, ближе к концу придется разбираться в сути эксперимента, если эта тема не интересна — книга вряд ли понравится.

Кстати, чтобы ответить на ваш вопрос, мне пришлось найти и прочитать негативные отзывы. Теперь мой психотерапевт будет очень-очень богатым человеком.

— Какие чувства вы испытывали, когда узнали, что получили рекордное количество голосов членов жюри?

— Мне даже сложно это описать, что иронично, согласитесь. Потому что слова «радость» тут явно недостаточно. Я как будто попала в альтернативную реальность. Я ведь писала просто для собственного удовольствия, и тут вдруг оказалось, что моя история понравилась, причем профессионалам, людям, которые постоянно имеют дело с книгами. Ничего себе! До сих пор иногда кажется, что все это происходит с кем-то другим.

— Сложно ли быть писателем?

— Сложно. И легко. И весело. И страшно. 

Когда в два часа ночи, сидя с ноутбуком на коленях, ты наконец понимаешь, как персонаж выпутается из ситуации, в которую ты сама его и загнала, — с этим ощущением ничто не сравнится. И когда ты читаешь свой текст и понимаешь, что это ужасно и надо все переписывать — тоже (только с другим знаком). Но это определенно того стоит. 

К тому же, когда ты погружаешься в книгу, мозг, по большому счету, не видит разницы между реальными событиями и воображаемыми. Пишешь (или читаешь), как герой двигается — будут активны зоны мозга, отвечающие за движения. Пишешь диалоги — включаются области, ответственные за эмпатию. То есть ты как будто действительно переживаешь эти события — и хорошие, и плохие.

Forbes Young публикует отрывок из книги Теа Сандет «Голос Вессема».

---

— Нико! — позвала я, перекрикивая шум ветра, едва цветочек сменила моя обычная заставка. — Нико, ты тут? Пожалуйста, ответь!

— Привет, Рета, — отозвался знакомый голос, и от облегчения я прикрыла глаза. — Нужна помощь?

Нико не пострадал во время моего безумного падения. Значит, и у меня есть шанс. Нико умный, он что-нибудь придумает.

— Еще как нужна. Нико, я в полной жопе. У тебя есть доступ к навигатору?

— Есть.

— Видишь, где я? Мне нужно укрытие. Тут вокруг пылевая буря, автобусы не ходят, мне нужно продержаться до утра. Пожалуйста, найди что-нибудь! 

Он помолчал, потом вывел карту на экран.

— Ты здесь, — сказал он, и на экране замигала точка. — А тебе нужно попасть сюда. — Замигала вторая точка немного дальше по дороге. — Там есть старый железнодорожный вокзал, он лет пятьдесят не используется, на картах его нет, но на спутниковых снимках он виден. Иди к нему. Он немного в стороне от дороги, где старая железка, не пропусти. Если не подойдет, скажи, я пока поищу что-нибудь еще.

Я снова вернулась на дорогу и пошла вперед, прикрывая рукой лицо и периодически поглядывая на комм, чтобы не пропустить укрытие. Минут через десять я свернула налево, снова прошла через лес и наконец увидела станцию, о которой говорил Нико, — крепкую, сложенную из бетонных блоков, с целым навесом сбоку и даже с прозрачной пластиковой дверью. Если бы я не искала ее прицельно, то во время бури точно не нашла бы. Я кинулась к ней со всех ног и ввалилась внутрь, задыхаясь и кашляя, как Тень в худшие дни. Внутри было полно мусора, листьев, грязи, воняло какой-то гадостью — наверное, какой-то зверек пришел сюда из леса и умер, в центре стояли разломанные пластиковые сиденья, сбоку виднелись старые терминалы по продаже билетов. С другой стороны тоже оказалась дверь, а за ней при желании можно было разглядеть заросшую железную дорогу.

Я села на пол и достала комм.

— Нико, я на месте. Тут просто супер!

— Рад стараться.

Это был его стандартный ответ на мою благодарность. На самом деле это было не то же самое, что разговаривать с живым Нико. Я не сразу это поняла.

***

Через неделю после похорон я, забившись в угол, просматривала его фотографии, которые еще оставались в моем комме. Серьезный Нико, смеющийся Нико, Нико с Коди, Нико обнимает меня одной рукой, а вторую вытянул вперед — фотографирует нас. 

Коди был в душе, и я сделала то, что постеснялась бы сделать при нем, — сказала, обращаясь к фотографии на экране:

— Привет, Нико. Знаешь, мне тебя ужасно не хватает...

И едва не заорала, услышав ответ:

— Привет, Рета. Нужна помощь?

— Нико? — переспросила я шепотом.

— Да, Рета.

— Как ты... Нико, я же была на твоих похоронах, — так же шепотом сказала я. — Я же видела, как тебя...

— Вот как? — отозвался он с сочувствием в голосе. — Видимо, поэтому и не пришло подтверждение отсрочки. Мне очень жаль, Рета. Хотел бы я сейчас быть с тобой.

— Какой еще отсрочки? — спросила я еле слышно с полным ощущением, что я сошла с ума.

И тогда он мне объяснил. Нико — настоящий Нико, когда он еще был жив, — написал голосового помощника для моего комма. Еженедельно он отправлял системе подтверждение, что еще жив, — значит, отзываться не надо. Когда сообщение не пришло, система активировалась. Как только я позвала его — он ответил.

Мне хотелось побиться головой о стену. Нико умер, но его голос в моем комме. Его кремировали, но я с ним разговариваю. Это было безумие.

Я никому не рассказала, даже Коди. Он сам заметил, что со мной что-то неладно, и припер меня к стенке. И не верил, пока я не достала комм и не произнесла:

— Привет, Нико.

Вскоре мы выяснили, что Нико можно попросить что-то сделать — и он сделает, даже если мой комм вообще такого уметь не должен. Можно просто поболтать, и он поддержит разговор. Если рассказать ему что-то — он это запомнит. А еще он помнил все, что помнил настоящий Нико.

Можно было только гадать, как он смог это сделать. И зачем.

Потом уже я стала замечать, что некоторые фразы он повторяет. Разговоры постоянно ходили по кругу. Иногда мне удавалось сказать что-то, что вызывало новую реакцию, и это был удачный день. Я часами сидела, положив перед собой комм, и искала новые формулировки. Это сначала смешило Коди — ему самому нравилось, когда Нико выдавал что-то неожиданное, потом надоело. А потом он понял, что у меня серьезные проблемы.

***

Я встала с пола, прошлась из угла в угол. Поглазела на темные билетные терминалы. Пнула вендинговый автомат. Внутри что-то звякнуло, и внезапно из недр аппарата вывалилась банка энергетика. А жизнь-то налаживается!

— Нико, ты тут? — спросила я, открывая банку. Конечно, она здесь хренову тучу лет пролежала, но что ей будет? — Хочешь посмотреть, где я?

— Давай, — согласился он.

Я подняла комм и поводила камерой из стороны в сторону.

— Мило, — сказал Нико. — Прямо бизнес-класс.

— Мило — это то, как я вообще тут оказалась, — вздохнула я. — Не поверишь, что сегодня было.

Я вкратце пересказала ему, как оказалась в лесу посреди пыльной бури, и замолчала.

— Так ты не взяла деньги? — спросил он.

— Нет, конечно. Думаешь, зря?

— Думаю, не зря. Они не извиниться хотели.

Это было что-то новенькое. Раньше Нико не делал выводов о мотивах других людей. Я улыбнулась. По привычке меня это радовало.

— А чего они хотели?

— Если бы я знал, — очень натурально вздохнул Нико. — В следующий раз бери меня с собой на переговоры.

— Ладно. В следующий раз можешь вести их вместо меня. Можешь даже позвонить им и послать к черту.

— Если ты хочешь, — усмехнулся он.

— А ты можешь? — удивилась я.

Раньше мне как-то не приходило в голову попросить Нико кому-то позвонить. Просто день открытий. Теодор и Марко — придурки, и мертвый Нико может сообщить им об этом по телефону.

— Все что хочешь, чтобы ты улыбалась.

У меня защипало глаза. Я присела на корточки, уставившись в экран, на котором плавало стилизованное изображение человечка с взъерошенными волосами. Человечек поправил нарисованные очки, совсем как настоящий Нико. У меня снова возникло ощущение, что стоит мне найти правильные слова — и я смогу пробиться через эту стену, достучаться до настоящего Нико, который все еще жив, где-то там, глубоко внутри.

— Чтобы я улыбалась, тебе надо было остаться. Так или иначе, сегодня ты, наверное, спас мне жизнь. Знаю, ты об этом не думал, когда писал это свое приложение, — что однажды ты мне этим жизнь спасешь. Но это правда. Даже после... всего ты обо мне заботишься. Не знаю, кем бы я вообще стала, если бы не встретила тебя. Наверное, была бы как Аксель. Или как Крина, я тебе про нее не рассказывала. Совсем отмороженная... Все лучшее, что со мной случалось, было благодаря тебе. Знаешь, я хотела тебе сказать... Здесь, конечно, не лучшее время и место, на заброшенной станции, в лесу, посреди пыльной бури, но...

— Рета, — внезапно прервал Нико мои излияния, — а ты знаешь, что ты здесь не одна?

Я вскочила и повернулась к дверям. За шумом ветра я не услышала, как кто-то вошел, и теперь пялилась на девушку, которая стояла напротив меня. Вытянутый респиратор и огромные очки делали ее лицо похожим на голову какого-то насекомого. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, затем она стянула маску, и я ее узнала — это была Илена.

— Хорошо, что я тебя нашла, — произнесла она вместо приветствия.

— Ты что, заблудилась? — поморщилась я.

Вот кого мне сейчас не хотелось видеть, так это компанию Теодора и Марко.

— Нет. То есть сначала да, но вообще нет.

Илена явно ждала, что я спрошу, зачем она пришла, но девчонка помешала разговору, для которого я набиралась смелости десять лет, и мне не хотелось ничего спрашивать. Так что я помолчала некоторое время, а затем сказала угрожающе:

— Ты же знаешь, что я пыталась убить Теодора и Марко, правда?

— Не пыталась, — помотала она головой. — Они могут быть полными кретинами, мне самой иногда хочется их убить, но если бы ты действительно хотела, то, мне кажется, убила бы.

Мы снова помолчали.

— Не спросишь, что я тут делаю? — наконец поинтересовалась она.

— Дай угадаю. Тебя послал Теодор, которого заело чувство вины.

— Мимо, — улыбнулась Илена. — Я сама тебя искала.

Она еще помолчала и, наконец поняв, что ничего от меня больше не добьется, заговорила:

— Анне пришел запрос из полиции, сказали, что тебя остановили в парке и что от нее нужно подтверждение твоего статуса, потому что она тебя вызвала в Сити. Она ответила, что хотела нанять тебя на работу, но передумала. Я слышала, как они говорили об этом с Тео.

— И что?

— Да ничего. Они, наверное, вообще про бурю не вспомнили. А может, решили, что ты уехала.

«Или им просто плевать», — добавила я про себя.

— В общем, я прикинула, что если в четыре ты все еще была в парке, то пропустила автобус и, скорее всего, сейчас где-то недалеко. Взяла машину Анне и ездила туда-сюда почти час, пока не сообразила, что ты спряталась.

Илена прямо светилась от гордости.

— Ладно, ты меня нашла. Золотую звезду тебе. Что дальше?

— Честно говоря, я просто хотела отвезти тебя домой.

Я задумалась. Принимать от нее помощь не хотелось, оставаться здесь до утра — тоже.

— Я правда хотела. Не знаю, что у вас произошло с Тео и Марко, но я тут ни при чем. Они даже не знают, куда я поехала.

— А ты им вообще кто? — решила уточнить я.

— Сестра Анне, — вздохнула она. — Марко — наш двоюродный брат.

Я присмотрелась к ней внимательнее, но фамильного сходства не заметила.

— Вы не похожи.

Она пожала плечами.

— Ну что, мы поедем? — вернула Илена разговор в прежнее русло.

— Я бы на твоем месте поехал, — внезапно встрял в разговор Нико, о котором я вообще забыла.

— Привет, — поздоровалась Илена, наклонившись к комму, который я все еще держала в руке. — Я Илена.

Нико, конечно, не ответил.

— Ну все, хватит, — сказала я, выключая комм и натягивая респиратор. — Поехали отсюда.

Машина у нее была — настоящий танк, такой даже пыльная буря не страшна. Ветер едва не сбил меня, пока я добежала до дороги. Илена тоже едва дошла, хотя она-то по крайней мере видела, куда идет. Мы забрались внутрь и некоторое время переводили дыхание. Я терла глаза — в них опять было полно песка. Илена сняла очки и респиратор и не глядя швырнула их назад. За стеклом была сплошная желто-серая муть.

— Проекция местности, — приказным тоном сказала Илена, и на лобовом стекле возникли подсвеченные очертания дороги, деревьев и даже моей станции. — Проложить маршрут. Место назначения... Э-э-э... А куда тебя отвезти?

— Гетто. В смысле, Чарна-Техническая, улица Авиационная, дом 130.

— Проложить маршрут. Место назначения — Чарна-Техническая, улица Авиационная, дом 130, — повторила Илена. Часть дороги на лобовом стекле подсветилась зеленым. — Включить контроль, экстремальные погодные условия. Коррекция маршрута с учетом ветра. Старт.

Машина плавно тронулась.

— Ну вот. — Илена откинулась назад, даже не пытаясь держаться за руль. — За час доберемся.

— Тебе не влетит за то, что взяла машину? — спросила я вдруг.

Что мне вообще за дело?

— Еще как влетит, — поморщилась Илена. — Но оно того стоило. Слушай, Рита...

— Рета, — поправила я неожиданно для себя.

— Магрета, да?

Я вздохнула:

— Реталин.

Илена неуверенно улыбнулась, не понимая, с чего я взялась так по-идиотски шутить.

— Рета и Коди — это Реталин и Кодеин. У нас не запрещено давать такие имена.

— А Коди — это?.. — Она не договорила, но я поняла, что она знает.

— Он самый.

— Я немного слышала, о чем вы говорили с Марко, — кивнула Илена. — Мне жаль, правда. Братья иногда жутко бесят, но по ним все равно скучаешь.

На сочувствие это тянуло так себе.

— Это не «скучаешь», — зачем-то сказала я. — Это как будто у тебя внутри ожог четвертой степени, и кажется, что вместо воздуха — вата, ты задыхаешься, почти ничего не понимаешь и просто ждешь, когда наконец тоже сдохнешь. А тебе надо двигаться, есть, строить мост и выходить утром из камеры на перекличку.

Я снова начала задыхаться, грудь сдавило, и я с силой закусила губу. Соленый привкус во рту привел меня в чувство.

Да что со мной творится?

— Черт. Прости, — сказала Илена, и я поняла, что ей правда жаль. — Я знаю, что он, ну... исчез...

— Это называется «умер».

— ...из-за Марко? Это правда?

Она явно надеялась, что я скажу «нет». Братья иногда жутко бесят, но мы все равно их любим.

— Правда.

Илена перестала следить за дорогой и повернулась ко мне.

— Это же не он его убил? — спросила она шепотом. — Пожалуйста, только не говори, что это он!

— Ты что, вообще не знаешь, что там случилось? — спросила я.

Она помотала головой.

— Младшим сестрам у нас ничего не рассказывают, — сказала она немного обиженно и тут же спохватилась. — Ой, прости. Тебе, наверное, не хочется про это говорить. Извини, я не должна была спрашивать.

Теперь Илена будет думать, что ее брат кого-то грохнул. Вот ее награда за то, что не побоялась поехать искать незнакомую девушку из Гетто во время песчаной бури.

— Это не он, — ответила я. — Он не убивал. Но он сделал одну вещь... И Коди из-за этого погиб. Семь месяцев назад. В Вессеме.