«Не повод для переживаний»: как выбрать специальность, работу и влиться в коллектив

Исследование, проведенное НИУ ВШЭ и агентством «КД», показало, что при выборе вакансий 21–27-летние соискатели обращают внимание на уровень зарплаты, возможности карьерного роста и гибкий график, при этом они не готовы жертвовать комфортными условиями труда ради профессиональных достижений.

Несмотря на то что уровень дохода очень важен для начинающих специалистов, более половины (57%) студентов российских колледжей и вузов готовы после окончания своего учебного заведения получать зарплату в диапазоне от 40 000 до 80 000 рублей. 

В первом выпуске подкаста Forbes Young «Как работать работу?» профессор бизнес-практики Московской школы управления «Сколково» Елена Витчак рассказывает, что важно знать о современном рынке труда и к чему готовиться тем, кто только начинает свой карьерный путь.

Почему зумеры не расстраиваются из-за увольнений, на что живут трудовые нигилисты, как меняется ситуация с высшим образованием и каких зарплат стоит ждать молодым специалистам на старте карьеры — читайте в этом материале.

Про рынок труда

«Если говорить про рынок труда, то я бы назвала две его очень важные характеристики. Первое: ...порог на вход в этот рынок для зумеров как бы снизился, потому что многие компании декларируют, что готовы брать тех, кто есть, не до выбора».

«И второй тренд: ...очень много тех, кого называют джунами, простите мне это английское слово... это условно стажеры и младшие сотрудники, которые совсем новички, и их избыточное количество... а наставников и тех, кто поможет быстро влиться, сильно не хватает. И рынок схлопывается».

«Найти хорошую качественную работу, в которой тебе будут помогать, в которой с тобой будут по-человечески обращаться, где тебе помогут набраться опыта безболезненно, кажется, что легче, но на самом деле сложнее».

Про трудовой нигилизм

«Этот тренд, во-первых, нельзя игнорировать, потому что до 2020-х годов, до ковида, Россия по этому тренду была на втором месте после Соединенных Штатов... Есть достаточно большая цифра зумеров, которые вообще не вышли на рынок труда ни в каком виде — ни из дома, ни на диване. Их [зумеров] родилось порядка 22 млн, на рынке труда их не больше 7–8 млн. Значит, остальных нет нигде... Им помогают родители, они делают какие-то другие вещи, то есть они в принципе не называют это работой. Ну, не знаю, ведут стримы — блогеры, кто-то еще». 

«Есть люди, которые не идут в офис, но при этом опыта набираются, деньги за что-то получают, пускай по договору оказания услуг. Это, конечно, часть рабочего кластера, вот с таким нигилизмом, что я в офис не хочу, мне начальники злые не нужны, мне коллеги неприятны, неинтересны, я вайб портить не хочу».

«Я очень люблю такой вопрос, который, мне кажется, сутевой: «Какую задачу я решаю?»... Если это задача, не выходя из дома, не заходя в офис, зарабатывать деньги, тогда ты идешь набраться ценного опыта. Ты не думаешь про карьеру как карьеру, ты себе задаешь вопрос: «Что я должен уметь, чтобы деньги ко мне приходили?» И причем желательно для нашего поколения, о котором мы говорим, чтобы это были легкие деньги. И это большая проблема для страны, потому что стране-то нужны руки, которые должны пойти в шахту, которые должны встать к станку, которые должны работать в тяжелых условиях. А здесь мы рассуждаем про людей, которые говорят: «Дома на диване, зарабатывая за компом». 

Про особенности зумеров как сотрудников

«Мы говорим про поколение, у которого есть две принципиальные особенности, отличающие их от всех остальных поколений. Первая история — работа больше не часть личности, поэтому увольнение не повод для переживаний... И вы это видите в рабочем пространстве: заявление положил, встал, пошел. И это важно. Как это менять? Нет быстрого рецепта... Ты должен тогда загореться этим делом. Оно должно как-то превратиться в часть тебя и твое призвание».

«И вторая часть, очень важная: это первое поколение, которому по всем исследованиям, в общем, не нужно бегать за деньгами прямо очень жестко. Ну, то есть даже в ситуации, в которой родители склевали мозг и высказывают претензии, этот же родитель пятерочку кинет на карту».

Про выбор специальности

«Зависит от того, какой ты как человек, ну и на самом деле, что ты умеешь... Вот это наше совершенно не нравящееся мне размышление «я гуманитарий — не гуманитарий», оно очень часто становится первой развилкой, за которой люди, считающие себя гуманитариями, не суются ни во что, где есть финанализ, математика, Data Science (наука о данных. — Forbes Young) и так далее. А между тем это не так сложно, потому что математика — это вещь, которая тоже развивается, есть вещи, которые можно на калькуляторе [посчитать], есть вещи, которые можно посчитать с искусственным интеллектом и так далее.

Но люди, маркирующие себя с помощью родителей в том числе... «я гуманитарий, мне математика не дается», отрезают себе половину тропинок, по которым могли бы идти... И наоборот: те, у кого математика, физика, естественно-научные специальности — у них, конечно, все гораздо проще... Но там другое размышление: твои знания очень нужны, но на старте могут очень мало платить. То есть, условно, если ты закончил что-то естественно-научное, например химфак, но идешь куда-то на предприятие, в R&D-центр, разработки, тебе на старте могут платить просто три копейки, потому что эти специальности не стоят дорого исторически в Российской Федерации. Ты садишься в лабораторию, тебе предлагают какие-то 60 000−80 000 рублей, тебе грустно, тоскливо, и тебе уже не хочется думать ни про что: каких знаний ты набираешься, что за люди вокруг». 

«Когда ты разобрался в себе, ты в принципе все-таки примерно понимаешь, кто ты и какую работу тебе было бы работать комфортно. Вот есть люди, которые говорят: «Я ненавижу документы, точность, читать, регламенты, проверять, я не вижу ошибок». Вы знаете таких людей, они могут быть любого возраста, да? Ты не выбираешь работу, в которой эта деятельность... ее надо делать восемь часов. То есть дальше включается фактор содержания работы. Если у тебя разговор про то, что ты точненький, четенький логик, перфекционист... ты ищешь такую работу, такой работы полно.

Дальше. Если ты обожаешь поболтать, к тебе все приходят, ты душа компании, ты можешь отрулить любой конфликт — ...есть люди-коммуникаторы по рождению. Я бы тогда куда смотрела? Это клиенты... это все, что связано с фронтом (фронт-офисом — подразделениями, сотрудники которых взаимодействуют с клиентами, партнерами или поставщиками компании. — Forbes Young). Это люди... которые звонят по телефону, приходят в офис, покупают или не покупают, и так далее. То есть кажется, что это ерундовая работа, но с нее можно двигаться... Да, это ретейл, да, это розница». 

«Если ты с утра до вечера разбираешь, конструируешь детали, у тебя дома Lego, ты креативный, ты во всем видишь что-то новенькое, ты пришел — тут подправил, здесь подправил, там разобрал, здесь сколотил... значит, у тебя точно есть драйвер любопытства. Ну, тогда ты идешь туда, где можно что-то придумать. Пожалуйста, тебе внутреннее предпринимательство, все вот эти песочницы, акселераторы... Придумывай продукт, придумывай проект и так далее. 

То есть я бы тогда смотрела на содержание работы и то, чем я люблю заниматься, чем — нет. От чего мне дурно, а от чего мне прямо хорошо».

Про высшее образование

«В стране в целом происходит, на мой взгляд, очень сложный для многих родителей, для принятия тренд того, что высшее образование перестает быть таким доступным, как последние 30 лет. И это важно. И сейчас это даже не будет разговор «я хочу», «я могу» — это будет базовый разговор, сможет ли человек в принципе, набрав достаточно большое количество баллов по ЕГЭ, попасть в тот вуз, в который он захочет. Я думаю, это перспектива трех-пяти лет. Не потому, что там какие-то враги сидят и что-то специально придумывают, а потому что государство со своей стороны очень планомерно и правильно (я цинично скажу, но это так) закрывает потребность в синих воротничках, в ИТРе (инженерно-технических работниках. — Forbes Young), в рабочих специальностях, в среднеинженерных — в тех, где тоже нужны знания, умения, навыки, но это не менеджмент, это не руководство страны и это не истеблишмент, который будет принимать управленческие решения». 

«Если же тебе 21−22, ты уже что-то делаешь и думаешь о карьере... я бы размышляла так. Например, я хочу быть финдиром, но я сейчас финансовый аналитик с Power BI, с Excel и так далее, но у меня нет высшего образования. Значит, иди его и получай, потому что финдиром в какую-то приличную организацию без диплома о высшем образовании тебя, конечно, не возьмут. Но если ты готов остаться в должности финансового аналитика, ты какое-то время еще можешь развлекаться с этой историей — [получать] дипломы, корочки, сертификаты. Хорошие финансовые директора, раз уж мы зацепились за этот пример... имеют не только высшее образование, но и второе высшее, потом сертификаты, потом связывают с бухгалтерией, с корпфином, то есть у них там свой карьерный трек... но там диплом о высшем образовании — must». 

Про взаимодействие поколений

«Вы пришли ко мне как зумер, а я начальник-«икс»: мною никто никогда не занимался, и мы самоходные боевые кони — нас никто не нянчил, нам никто ничего не объяснял, мы выросли с ключами на шее, без мобильных телефонов. И когда ты сам прошел такой путь, у тебя в голове возникает конструкция: «Ну хорошо, мне не помогали, у меня все получилось, а что я должна с ним нянчиться?»... И мы не со злости, а просто у нас не возникает даже такой ментальной конструкции. Я когда взрослым, вот моего возраста, руководителям читаю лекции и объясняю, они говорят: «А, так вот оно что!»

«Меня когда спрашивают: «Как с ними?» — я говорю: «Послушайте, с ними как со своими [детьми]. Потому что вы же своих не порете? Не порете. Вы на своих дома не орете? Не орете. Вы за своими что-то выносите? Выносите. Вы понимаете, что если они собираются куда-то, то они будут собираться неделю вместо одного дня? И не дружат с дедлайнами, потому что им тревожно от них. Падают в обморок»... Я всегда взрослым говорю: вы, когда ставите в команды миллениалов наших любимых и зумеров наших дорогих и думаете: «Эти молодые и эти молодые, они договорятся» — вот тут как раз самое тяжелое получается в рабочем процессе». 

Про зарплату на старте карьеры

«Есть организации... названия которых, по сути, привлекают, как крыса на дудочку... это такой бренд, что, может быть, на три-шесть месяцев ты зайдешь и бесплатно будешь счастлив [работать]... Но если ты принимаешь решение зайти бесплатно в организацию, прости господи, «Рога и копыта», которую никто не знает... отработал бесплатно, тебя уговорили, и ты потом вышел и думаешь, кто тебя дальше возьмет, кто про тебя еще знает. Наверное, не надо. То есть жертвенность в деньгах может быть оправдана, если это тот опыт, который либо потом внутри монетизируется, либо ты выходишь на рынок, и все знают.

Ведь как раньше было. Человек год проработал в «Макдоналдсе»... Вышел. Все понимают, что год после «Макдоналдса» — тебя можно взять куда угодно, ты боевой волчара уже. Маленький, волчонок еще, но уже боевой... Второй момент про деньги вот какой. Все-таки у работодателя в голове, как правило, есть вилка. То есть бессмысленно приходить и говорить: я хочу 150 [тысяч рублей]... Поэтому хорошо говорить про вилку, хорошо понимать, чем ты можешь жертвовать. Иногда и 50 [тысяч рублей] имеет смысл получать месяца три, если потом эти 50 через год конвертируются в 150. Почему? Потому что работодатель, не имея сейчас готовых специалистов, скорее будет брать не готовых, но нормальных и хотящих работу». 

«Запоминайте просто на всю оставшуюся жизнь. Важно продемонстрировать желание работать в принципе, что меня не мама заставила... Это сразу считывается. И показать, что ты человек нормальный, с тобой можно иметь дело, в разведку можно ходить».

Как работать работу?

«Работать работу нужно так, чтобы было не стыдно. Ну, или стыдно, но недолго... Чтобы другим с тобой было интересно. Я даже не говорю слова «приятно», «неприятно» — может быть неприятно... А интересно, кстати, может быть совершенно по нерабочим вопросам, обратите внимание, да? 

Значит: не стыдно, интересно, с удовольствием и беря помощь у тех людей, которые этот путь уже прошли».