Демографическая картина российского рынка труда — вещь в себе. К примеру, в США и Западной Европе феномен массовой женской занятости возник на несколько десятилетий позже, чем в СССР. Там женщины боролись за право работать, а у нас в перестройку боролись за право оставаться в семье, чем немало удивляли феминисток из-за рубежа. Произошла и «перестройка» профессий — те, что во всем мире считались сугубо мужскими, включая врачей и парикмахеров, у нас стали преимущественно женскими.
Но демография не исчерпывается гендерными проблемами. Недаром на Петербургском экономическом форуме 2018 года (ПМЭФ) этому вопросу будет посвящена отдельная панель — «Управление демографическими сдвигами». Для России эта тема особенно особенно актуальна: специалисты полагают, что основными вызовами стране в ближайшем будущем станут не геополитические или экономические, а именно демографические вопросы.
Кому сложнее – молодым или старым?
Поколенческие проблемы в России имеют свою неповторимую специфику. Если в мире внимание в первую очередь принято обращать на трудоустройство молодежи и создание для нее преференций, то в России на первый план выходит вопрос защиты трудовых прав людей старшего возраста. В странах со стабильной социально-экономической ситуацией именно молодежи труднее всего найти работу после школы или окончания университета. Напротив, те, кто уже работает, относительно устроены в жизни.
В России все оказалось наоборот в связи со сломом традиционной советской модели. Десятки миллионов людей в одночасье оказались ненужными. Многих это затронуло в предпенсионном возрасте, когда поменять профессию и найти себе новое занятие затруднительно.
Тем временем, юные поколения получили преимущество на рынке труда. Им легче было приспособиться к изменившимся реалиям, поскольку за ними не стоит ни семей, ни определившейся траектории карьеры, ни привычек. Они могли идти в челноки, открывать свой бизнес, работать в сфере услуг или торговли — чаще всего вопреки профессии по диплому. Молодежь была ментально открыта переменам.
Показателен пример нынешнего вице-премьера России Игоря Шувалова, биография которого в каком-то смысле типична для преуспевшего молодого человека конца XX– начала XXI века. Сразу после окончания юрфака МГУ Шувалов отправился в МИД, затем перешел на работу в частном секторе, и уже оттуда был приглашен на госслужбу, став в тридцать лет заместителем министра. В СССР ни о чем подобном нельзя было и подумать. Роман Абрамович стал миллиардером к тридцати годам, не имея высшего образования. Россияне увидели на наглядном примере: образование не играет никакой роли в успехе.
Ненужные люди современной России
Те немногие представители советской номенклатуры, кто обладал связями и знаниями, были востребованы. Большинство же людей старших и средних возрастов оказались не у дел, и их адаптация к рыночным условиям превратилась в длительный и мучительный процесс. Самым сложным оказалось то, что их профессии и навыки оказались не нужны.
Обвальное сокращение военно-промышленного комплекса (ВПК), закрытие заводов и фабрик, среди которых было множество предприятий легкой и пищевой промышленности, привели к тому, что оставшимся без работы россиянам осталось просто выживать. Государство не просто самоустранилось от происходивших процессов: своей политикой оно способствовало пополнению числа ненужных людей.
Если в столице повальное закрытие заводов прошло относительно незамеченным, поскольку разнообразный малый бизнес принял в себя увольняемых сотрудников, то в провинции произошла настоящая катастрофа. Самоубийства, алкоголизация, масса преждевременных смертей на почве нервных срывов стали ужасающей реальностью. Для огромного числа мужчин среднего и старшего возраста в средней полосе России единственной альтернативой безделью стала работа охранниками в Москве.
Сегодня, спустя почти тридцать лет после начала рыночных реформ, можно сказать, что прежнее советское поколение уже ушло с рынка труда. Однако и сегодня барьер перед людьми старше 45 лет — суровая реальность во многих сферах интеллектуального труда.
Спасти занятость через обучение
Современная Россия — страна молодых. Старикам здесь не место. Это означает выключение из активной экономической деятельности десятков миллионов человек, либо использование их на работах, не требующих детальных познаний. С учетом неизбежного повышения пенсионного возраста в ближайшей перспективе (непопулярное решение, откладываемое по политическим причинам) и зафиксированного увеличения средней продолжительности жизни россиян проблема приобретает особую остроту.
Обучение в течение всей жизни (то, что в Европе и США называют Lifelong Learning) и непрерывное образование становятся в актуальную повестку дня. Это задача одновременно и для государства, и для бизнеса: первое должно создать все необходимые условия и правовую базу, второй — активно использовать потенциал переученных работников.
Что касается молодежи, то современное образование должно быть с самого начала нацелено на выстраивание способностей к переобучению. В советское время вузовское обучение имело исключительно прикладную нацеленность и не учитывало интересы студентов. Выпускники институтов получали узкую специальность (условно говоря, «инженер холодильных установок»), по которой предполагалось работать всю жизнь. На Западе система образования в то же самое время выпускала специалистов широкого профиля.
Безработная юность в Европе
Изучая биографии современных американских и европейских бизнесменов, среди которых много основателей новых компаний, нередко удивляешься перипетиям их карьерного пути. Человек мог изучать в университете морскую биологию или французскую литературу, работать волонтером где-нибудь в Африке, а к идее своего бизнеса прийти совершенно внезапно после тридцати лет.
На Западе молодежь получает образование, исходя не из точно обозначенной на будущее карьеры, а просто потому, что здесь и сейчас человеку интересны крабы и Эмиль Золя. А всему остальному можно обучиться уже в ходе работы — если есть навыки для получения новых знаний.
Как замечает российская писательница и исследователь Кристина Хуцишвили, проживающая в Италии, жизненный ритм европейской и российской молодежи существенно отличается. Там не спешат входить во взрослую жизнь, учатся не торопясь, зачастую меняя университеты (что до последнего времени было не принято в России), затем следует период добровольного служения обществу, и лишь после начинается профессиональная карьера. У нас же молодые люди хотят всего и сразу, нацелены на быстрый карьерный рост, получение значимых позиций в компаниях и высокие доходы как можно быстрее. Чтобы это изменить, необходима перестройка базисной модели социализации молодых россиян и создание условий, при которых у них не возникает необходимость зарабатывать на жизнь любой ценой.
Что будет с мигрантами
Демография — это не только пол и возраст, но и трудовая миграция, имеющая специфически российские особенности. С одной стороны, у нас нет районов-гетто, а мигранты равномерно распределяются среди местных жителей. Это снимает проблемы, характерные для Европы, где подчас возникают районы компактного проживания этнических меньшинств.
Еще одна особенность — отсутствие программ помощи беженцам. В Россию стремятся попасть только те, кто готов много и тяжело трудиться. В то же время в Россию нет притока высококвалифицированной рабочей силы, а пресловутая «утечка мозгов» идет в одну сторону — из страны.
Необходимо продумать ассимиляционные и адаптационные программы для детей трудовых мигрантов, чтобы они не были нацелены на повторение жизненного цикла отцов и матерей. Чтобы они не видели себя не только дворниками, строителями и торговцами на рынке, но и устремлялись в более престижные и технологичные сферы.
Много лет я наблюдаю за одной таджикской семьей, которую часто встречаю на рынке. Уже третье поколение этой семьи повторяет один и тот же путь: торгует сухофруктами и орехами. Подростки с пятнадцати лет помогают родителям за прилавком, женщины остаются домохозяйками, а потому выключены из внесемейной экономики. В результате способные ребята обречены на всю жизнь стоять на рынке, как стоят сейчас сотни тысяч азербайджанцев, армян, узбеков и таджиков, многие из которых успели получить высшее образование и профессию во времена СССР. Получилось, что те, кто выбрал Россию, серьезно сузили для себя горизонт планирования. И это совсем не веселый итог для демографической политики современной России.