Каннский фестиваль, который сейчас в самом разгаре (завершится он в воскресенье, 23 мая), пока мало радует фильмами-откровениями. Многие списывают это на экономический кризис, который именно сейчас сказался на кинопроизводстве. А возможно, лучшие картины 2010-го еще не сняты. Тем интереснее, что Канн продемонстрировал первый и пока единственный игровой фильм про кризис — продолжение знаменитого «Уолл-стрит» Оливера Стоуна. Новый фильм называется «Уолл-стрит: деньги никогда не спят» (Wall Street: Money Never Sleeps). В мировой прокат, включая наш, фильм выйдет только в конце сентября.
В последние годы режиссер Стоун окончательно стал вести себя как журналист. Он откликается на актуальные темы. Старик Кастро? Вот вам фильм Стоуна. Трагедия 9/11? Вот вам фильм Стоуна. Годы и идеология президента Буша-младшего? Вот опять-таки фильм Стоуна. Мог ли Стоун не оказаться первым, кто отыграет на экране кризис? Никак не мог. Его подход к теме тоже кажется поначалу поверхностно журналистским. Бизнесмены идут по Центральному парку в Нью-Йорке и вещают друг другу финансовые истины, а на заднем плане дети пускают мыльные пузыри. Ага: нынешняя финансовая система — это мыльный пузырь! Учитывая, что Стоун — левак (хотя при этом работает на Голливуд и получает деньги на съемки от банков), ожидаешь, что его картина окажется антикапиталистической.
Но она гораздо хитрее. Во-первых, у нее неожиданный сюжет. У нас, полагаю, не слишком хорошо помнят первый «Уолл-стрит», снятый Стоуном в 1987 году, хотя для многих американских бизнесменов он стал «настольным» фильмом. Поэтому напомню: главный герой по имени Гордон Гекко, которого сыграл Майкл Дуглас, был успешнейшим дельцом (Стоун наверняка держал в голове молниеносную карьеру таких бизнесменов, как Дональд Трамп), чей практицизм доходил до редчайшего цинизма. Не зря Гекко входит в список главных кинозлодеев всех времен: он не чурался ни махинаций, ни рейдерства. Его главным лозунгом стала легендарная фраза: «Жадность — это хорошо. Жадность — права. Жадность — работает». Он учил своего молодого протеже, которого сыграл Чарли Шин, быть жадным во всем: в любви к жизни, деньгам, знаниям и в любви как таковой. Он считал, что именно жадность позволит человечеству выйти на новый эволюционный уровень.
В новом фильме Гекко Майкла Дугласа — аутсайдер. Оказывается, что в 1993-м он за свои дела угодил в тюрьму и лишился всего: и богатств, и семьи. Выходит он из нее всеми забытым. Он жаждет вернуть свои позиции на Уолл-стрит. Но еще больше хочет вернуть себе известность. И пишет книгу, разоблачающую свою прежнюю идеологию. Она выходит в 2008-м как раз накануне глобального кризиса и, собственно, предсказывает его. Таким образом, Гекко в новом фильме не столько Трамп, сколько те американские умники типа Чарльза Р. Морриса и Нуриэля Рубини, которые напророчили кризис за месяцы до его начала. Да, Гекко по-прежнему корыстен, он жаждет реванша. Но главный злодей в фильме не он, а один гад, делающий капитал на разорении других фирм во время кризиса. Его играет известный после «Старикам тут не место» Джош Бролин.
Стоун, чей отец (о чем мало кто знает) был нью-йоркским биржевым брокером, очень серьезно подготовился к фильму. Сценарий написал Алан Лёб, который тоже работал брокером. А вот и вовсе невероятная деталь: нового ученика Гекко играет Шиа ЛаБёф — самый, пожалуй, востребованный Голливудом молодой актер («Трансформеры», последний «Индиана Джонс» и т. д.). До съемок он ничего не понимал ни в биржах, ни в рынке, ни в ценных бумагах. Но чтобы он выглядел на экране естественно, Стоун отправил его учиться. В итоге ЛаБёф выучился так, что сдал официальный экзамен на дилера/брокера. Но это не все. Съемочная группа встречалась для консультаций со многими акулами бизнеса и экономическими экспертами. Список гигантский. Мне, как дилетанту, известны в нем только Джордж Сорос и уже упомянутый Рубини.
Фильм Стоуна вовсе не получился антикапиталистическим. Он про то, что идеология таких людей, как Гекко, проповедуемая с 1980-х до 2008-го, как раз и стала основой кризиса. Жадность в эти годы росла и росла. Капиталы росли и росли. Миллионеры стали миллиардерами. Причем Стоун признается теперь, что когда снимал первый «Уолл-стрит» и разоблачал на экране Гекко, то разоблачал его исключительно с позиций закона и морали. И вовсе не думал, что идеология Гекко вскоре породит экономический коллапс. Не предполагал Стоун и того, что Гекко, которого он считал злодеем, станет ролевой моделью для молодых бизнесменов Уолл-стрит. Все эти годы его шокировало то, что многие успешные дельцы, которым сейчас по 30–40, признавались в любви к фигуре Гекко. Говорили, что ринулись делать финансовую карьеру именно после просмотра «Уолл-стрит», поскольку их увлекли теории Гекко о пользе позитивной жадности. То есть получается, что Стоун с его первым «Уолл-стрит» тоже отчасти стал виновником экономического кризиса.
Новый «Уолл-стрит» ратует за капитализм с человеческим лицом. При этом, что удивительно, он защищает деньги как таковые. Он о том, что мир, который ввергли в кризис деньги, только деньги и спасут. Деньги никогда не спят. Они постоянно работают — похлеще жадности. Только чтобы они работали, надо исключить из процесса эту самую жадность.
P. S. Буду честен: читать и рассказывать об этом фильме интереснее, чем его смотреть.