Воскресная мама: почему некоторые женщины при разводе оставляют детей с отцами
В браке Екатерина Доронина чувствовала себя соло-матерью, на которую легли все родительские обязанности. Пока она занималась ребенком, ее муж строил карьеру и зарабатывал, так что сейчас устойчиво стоит на ногах. Екатерина же в своих соцсетях признается, что из брака вынесла пошатнувшуюся психику, а еще заработала «птоз груди, потеряла свое место в социуме, друзей и хобби». Поэтому после развода она оставила ребенка с мужем, а сама стала «воскресной мамой», которая платит алименты. «Сейчас мое время расти и развиваться, а время бывшего мужа — побыть папой», — считает Екатерина.
Согласно российскому Семейному кодексу, мужчина и женщина равны в своих правах и обязанностях в отношении ребенка. Однако в большинстве случаев при разводе дети остаются жить с матерью. Данных о количестве случаев, когда суд оставляет детей с отцом, нет; адвокат, советник практики семейного права и наследственного планирования BGP Litigation Гаяне Штоян в колонке для Forbes Woman оценивала долю таких решений в 5–6%.
Внешние обстоятельства и личный выбор
«Я была истощена из-за декрета: несколько лет без качественного сна, постоянная включенность в сына, низкий ферритин и отсутствие поддержки и понимания со стороны мужа, необходимость отстаивать границы семьи от свекрови», — вспоминает в разговоре с Forbes Woman свое состояние в момент развода Екатерина. В соцсетях она делится мнением: «Выгоревшая мать, которая [находится] 24/7 с ребенком, гораздо опаснее для него, чем та, которая проводит [с ним] два-четыре часа в сутки».
«Иногда именно мать может представлять угрозу для ребенка или детей. Это тоже часть реальности, о которой важно говорить», — считает психолог Маргарита Спасская. Героиня передачи Insight австралийской телевещательной сети SBS Мазуин Клод вспоминает, как получила диагноз «биполярное расстройство» и поняла, что не может оставаться опекуном для детей: «Мне казалось, что я разрушу их детство, если останусь с ними еще немного. Я разрывалась [из-за этого решения], но понимала, что мне нужна помощь».
«Это не про «уступку» или «отказ от материнства», — поясняет в разговоре с Forbes Woman кандидат социологических наук Павел Разин. — Обычно это про заботу о ребенке в сложных обстоятельствах. Если отец при этом изначально активно участвовал в жизни семьи — готовил ужин, проверял уроки, водил к врачам — женщине проще принять такое решение».
Гаяне Штоян отмечает финансовую нестабильность как один из возможных факторов принятия решения. Психолог, юрист, автор мемуаров «Избитая, потрепанная, но не сломленная» Мэри Абанга, ставшая жертвой домашнего насилия в браке, оставила двоих сыновей с отцом, а третьего, старшего, с собственной матерью. «Если бы у меня были деньги, если бы я знала, что будет дальше, я бы ушла вместе с теми, кого с любовью называю «настоящими мужчинами в моей жизни», — признавалась Мэри. После ее побега отец детей не позволял им ни разговаривать с матерью, ни кому-либо сообщать ей номер их дома. «В конце концов, — рассказывала Абанга, — дома меня называли ведьмой, а в какой-то момент их отец сказал им, что я умерла».
Сценарий, когда матери после развода теряют возможность видеться со своими детьми, распространен в некоторых республиках Северного Кавказа, где, согласно обычаям, дети принадлежат роду отца. Как рассказывала в интервью Forbes Woman правозащитница, основательница проекта «Кавказ без матери» Лидия Михальченко, женщины оставляют детей с отцами в том числе под давлением родственников. Страх разлуки нередко становится рычагом давления в ситуации абьюза: женщина терпит побои и измены, чтобы не потерять детей.
Порой бывший муж чинит препятствия для совместной жизни матери с ребенком. Маргарита Спасская отмечает случаи, когда женщина после развода уезжает из страны, но не может забрать детей из-за запрета со стороны второго родителя.
Впрочем, не всегда выбор стать «воскресной мамой» делается под давлением обстоятельств. «Иногда это решение женщины, которая понимает, что не готова или не хочет быть матерью, и честность в этом выборе может быть формой ответственности», — говорит Спасская. Например, одна из героинь шоу Саши Сулим «Внутри» Виктория признавалась: «Я точно для материнства не создана. Я осознала, что не хочу детей, в родзале». Девушке, которая впоследствии стала суррогатной матерью, нравится быть беременной, но она не видит себя в роли родителя. После развода Виктории ее дочь большую часть времени жила с отцом, теперь проводит по неделе то с ним, то с матерью. «Мне бы хотелось как-то сблизиться с ней, но я не умею и не знаю, как это сделать», — делилась Виктория.
Комфорт ребенка
Мать может переживать о состоянии ребенка, который после развода остался жить с отцом. «Дети обычно чувствительны к утрате связи с важными близкими, которые принимают участие в их жизни», — говорит психолог Маргарита Спасская. «Разлука с родителем, с которым было взаимопонимание и вокруг которого строилась психика ребенка, — это большая потеря для него вне зависимости от того, кто это — мама, папа или бабушка», — подчеркивает клинический психолог медтех-компании «Доктор рядом» Олеся Толстухина.
Впрочем, и отцы, и дети способны адаптироваться к новым ролям. «Хотя чаще всего мы видим ситуации, когда отец выполняет несколько несложных функций при полном инструктировании матери, иногда достаточно чувствительные, эмпатичные папы могут и готовы выполнять родительскую функцию, сонастраиваясь с потребностями ребенка и достаточно хорошо заботясь о его развивающейся психике и теле», — продолжает Толстухина.
«Бывает, что дети сами выбирают жить с отцом, и мать поддерживает этот выбор», — добавляет Маргарита Спасская. Виктория, героиня шоу Саши Сулим, рассказывала, что ее дочь была привязана к отцу, и, оставшись поначалу с матерью, постоянно задавала вопросы — «Где папа?», «Когда он вернется?». Когда девочка начала постоянно проживать с отцом, ее родители «увидели, что все встало в пазл, все [так], как должно быть». «Она с папой, а меня видит по выходным — я воскресная мама», — объясняла Виктория.
Чувствительность детей сильно зависит от их возраста, отмечает Спасская: например, подростки все еще зависимы от родителей, но уже более осознанны. Гаяне Штоян напоминает, что по закону ребенок в любом возрасте вправе выражать свое мнение при решении любого вопроса, затрагивающего его интересы.
Адвокат подчеркивает, что для суда приоритет — интересы ребенка, в том числе психологический комфорт. Она вспоминает случай из своей практики, когда бывшая супруга доверителя после развода отправила двоих малолетних детей в другой город проживать с отцом. Спустя полтора года, когда мужчина уже создал новую семью, а дети успели адаптироваться к новым условиям, мать передумала и настаивала на возвращении детей к ней. Суд встал на сторону отца, поскольку установил, что тот надлежащим образом заботится о детях, а изменение их места жительства приведет к «вырыванию» их из привычной среды, в которой они чувствуют себя комфортно и уже начали свою социализацию.
«Отношения будут испорчены»
Частый страх матерей связан с утратой контакта и близости с ребенком. Доцент кафедры общей психологии факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова кандидат психологических наук Ольга Арестова указывает на проблему: отцы, которые остаются с детьми после развода, гораздо менее заинтересованы в продолжении контактов ребенка с матерью. «Среди отцов чаще встречается такой негативный сценарий, как обесценивание матери. Отец, как правило, не понимает, что тем самым он не мать обесценивает, а самого ребенка, потому что, если ребенок «не нужен матери», это фактически бьет по нему», — объясняет психолог.
Представитель Британского совета по психотерапии (UKCP) Рини Сингх отмечает, что социальная стигматизация может влиять на то, как сами дети реагируют на решение матери уйти из семьи. Дети склонны судить таких матерей строже, чем аналогично поступающих отцов, и обнаруживают, что «их трудно простить даже в более зрелом возрасте».
Издание Chips Journal приводит историю Ольги, которая пережила период охлаждения отношений с ребенком: «Сначала сын проходил адаптацию к новому образу жизни, был период, когда отталкивал меня, подчеркивал, что с папой они команда, а я не нужна, иногда отказывался приходить и оставаться у меня… Потребовалось много терпения и усилий, консультации с детским психологом, чтобы все наладилось».
Похожую историю рассказывает в своей колонке психолог Катерина Мурашова. «Мне, конечно, сказали, что у меня нет ни сердца, ни других важных для женщины внутренних органов, и детям объяснили, и сын с дочкой сразу стали отказываться меня видеть и со мной говорить», — цитирует она свою клиентку. Та позже смогла восстановить отношения с сыном, но с дочерью так и не сблизилась.
«Мать обязана быть главным опекуном»
Екатерина Доронина, с которой поговорил Forbes Woman, близким о принятом решении рассказала не сразу — первое время после развода они с бывшим мужем даже ходили на семейные застолья вместе. Родители девушки узнали о том, что она развелась и оставила детей с мужем, только спустя восемь месяцев. Они были шокированы, но поддержали дочь и предложили помощь.
Тем не менее поначалу Екатерина сталкивалась с хейтом: «На меня нападали с комментариями, мол, «кукушка». Люди не знают, как я выстроила общение с сыном, и додумывают, будто я бросила ребенка». Хотя сперва было тяжело, в принятом решении Екатерина не сомневалась: «Дальше так не могло продолжаться — я превращалась в овчарку, которая срывается на сына. Поэтому выбрала сначала надеть кислородную маску на себя. Хотя первое время плакала, чувствовала, будто предаю сына и что важная часть меня «где-то там», скучала по нему».
«Мне очень стыдно перед моей мамой, потому что она всю жизнь отдала мне, а я не сумела остаться рядом со своим ребенком, — анонимно делилась с изданием «Афиша Daily» женщина, которая вынужденно оставила сына с отцом и переехала в другой город. — У нее не было личной жизни, собственных интересов, а я такого о себе сказать не могу. Это чувство вины укрепилось в голове так прочно, что я уже перестала с ним бороться».
Кандидат социологических наук Павел Разин отмечает, что многие женщины переживают чувство вины и стыда, но иногда появляется облегчение: ребенок в стабильных условиях, у матери есть время восстановить силы, построить карьеру или наладить быт. «Если мать продолжает поддерживать активное участие в жизни ребенка, тогда и для себя, и для окружающих становится очевидно, что материнство никуда не делось», — считает социолог.
Тем не менее общество с большей вероятностью осудит женщину, которая выбрала роль воскресной мамы. Рини Сингх из UKCP подчеркивает: какими бы ни были причины ухода женщины из семьи, в западных индивидуалистских культурах ее неизменно подвергнут критике. Как ни странно, в коллективистских обществах к таким ситуациям относятся более снисходительно, говорит Сингх: на Филиппинах или в Индии распространена практика, когда женщины уезжают зарабатывать в другую страну, пока за их детьми присматривают бабушки, тети и другие родственники.
Би-би-си приводит историю учительницы Кэти, чьи родственники, когда она оставила детей с мужем и переехала в другую часть Европы, напротив, ополчились против нее. «Это сложно, потому что каждый день ты думаешь: да, на самом деле то, что я сделала, потребовало много смелости. А потом кто-то высказывается, и это заставляет тебя снова думать, что ты худший человек на свете, — признается она. — Мужчина может так поступать и не общаться со своим ребенком, и это приемлемо. Но если это делает женщина — а я все еще общаюсь со своими детьми — люди реально думают, что я плохая мать, что я их бросила».
«Реакция близких бывает очень разной, — подчеркивает Павел Разин. — Кто-то поддерживает: «Да, это в интересах ребенка». Но, к сожалению, чаще звучит осуждение. У нас слишком силен стереотип: мать обязана быть главным опекуном, а любая другая модель воспринимается как ненормальная». Об этом же говорит Маргарита Спасская: «Ощущение нетипичности [ситуации] показывает, насколько силен у нас нормативный сценарий материнства — представление, что «правильная» женщина должна быть с ребенком всегда».
Впрочем, постепенно представления о родительских ролях меняются. 30 лет назад, в 1995 году, в передаче «Я сама» феминистка Мария Арбатова назвала случай героини Елены Сергеевой, оставившей после развода детей с мужем, «абсолютно уникальным случаем» (сама женщина, муж которой — моряк — редко появлялся дома, признавалась: «Я устала, я выдохлась: двое детей, парализованный отец — это нагрузка ненормальная на женщину»). Сегодня, как отмечает Маргарита Спасская, можно наблюдать смещение в сторону большей включенности обоих родителей: «Развиваются модели сбалансированной опеки — «50/50», когда дети проводят время примерно поровну с матерью и отцом».
Олеся Толстухина подчеркивает, что развод и разделение обязанностей по заботе о ребенке — многоаспектный договор между двумя взрослыми людьми, каждый из которых выполняет свою функцию в интересах ребенка. Павел Разин поясняет: «Главное, не чья прописка в паспорте, а насколько оба родителя остаются рядом и умеют договариваться. Если есть стабильность, любовь и уважение к ребенку, он может прекрасно расти и с отцом, и с матерью. Важно, чтобы он видел: родители — команда, даже если больше не живут вместе».
«Для ребенка важнее всего не пол родителя, а качество отношений, безопасность и количество значимых взрослых, которые о нем заботятся. Чем больше вокруг ребенка людей, которые его любят, тем устойчивее его мир», — считает Маргарита Спасская.