Художник должен быть голодным» — такое романтизированное представление о профессии сегодня уходит в прошлое. В новом мире художник должен быть немного аналитиком, маркетологом и, пожалуй, селф-коучем. В том числе и для того, чтобы понимать, кому из модных домов и брендов можно доверить нести свое доброе имя и творческий посыл в массы. Дизайнер, возглавляющий дом, по сути, тот же художник. Но встроенность в корпоративную систему, с одной стороны, делает его не cтоль уязвимым к колебаниям рынка, а с другой — ограничивает в возможностях высказывания и в диапазоне выразительных средств. Представить себе Александра Ванга или Марка Джейкобса, которые в творческом порыве забывают о дедлайнах, довольно сложно. Расписание модных недель, даже с поправкой на ковидную реальность, не оставляет времени для рефлексии и поисков себя — отправиться на раскопки под палящим греческим солнцем или засесть в библиотеке с грудой книг и архивных материалов может позволить себе лишь тот, кому не нужно демонстрировать квартальные показатели. В сложных отношениях художник — дизайнер последнему отводится роль заботливого куратора, который не только стоит с таймером за спиной у творца, но и помогает клиентам начать свою коллекцию с «голубых фишек».
Арт-инвестиции
Если смотреть на предметы искусства и моды как на объекты инвестирования, очевидно, что первые обладают флером уникальности, а вторые, даже если на бирке присутствует порядковый номер и имя художника, созданы прежде всего в практических целях. Но в последние годы границы стираются: дизайнеры выпускают коллекции, которые просятся в залы MoMA, а художники — тиражные работы и коллаборации с брендами. Все смешалось в модных домах и музеях. Гиганты фешен-индустрии переманивают менеджеров из серьезных арт-институций (можно вспомнить недавнее назначение бывшего CEO галереи Serpentine Яны Пил глобальным директором по искусству и культуре Chanel), а музеи придумывают и поддерживают проекты, которые доводят экскурсоводов до обморока. Впрочем, сегодня слова «коллаборация» и «мерч» звучат в устах последних столь же естественно, как «лессировка» и «кракелюры». Даже Лувр не смог сопротивляться набирающим силу трендам и открыл свои двери сначала для съемочной команды клипа Джей Зи и Бейонсе, а затем и для представителей масс-маркета: в этом году в Uniqlo выпустили в рамках четырехлетней программы сотрудничества с музеем коллекцию, которая «призвана стереть границы между искусством и модой и продемонстрировать разнообразие женщин посредством принтов с работами из собрания Лувра»: в качестве ролевых моделей — Мона Лиза и Одалиска.
Агенты совриска: почему молодые коллекционеры инвестируют в современное искусство
Создается впечатление, что все усилия модного истеблишмента в последние полвека были направлены на уравнение прав представителей двух миров — искусства и моды. В то время как художники размышляли над телесностью (перформанс Cut a Piece Йоко Оно) и критиковали общество потребления (видеоработа Martha Rosler Reads Vogue Марты Рослер), дизайнеры штудировали учебники истории искусства и делали все возможное, чтобы попасть не только на полки значимых универмагов, но и в музейные стены. Движение #MeeToo со стороны фешен-сообщества возглавила Анна Винтур, перенявшая эстафетную палочку и пост распорядительницы бала MET Gala у Дианы Вриланд и поставившая знак равенства между походом в музей и выходом на подиум. Ужин в поддержку Метрополитен-музея и Института костюма впервые состоялся в 1948 году. Для того чтобы попасть на него, желающим было необходимо заплатить всего $30. Сегодня в ответ на вопрос о том, как оказаться на MET Gala, Google выдает 10 вариантов — от «стать попечителем музея» (то есть потратить сумму, в тысячу раз превышающую стартовую цену) до «быть дочерью Анны Винтур». Если ни один из них вам не подходит, остается довольствоваться выставкой, ради которой все и затевается.
Главные экспонаты
Появлением модных артефактов в музеях мы обязаны интересу к истории. Сначала парадные костюмы прошлых правителей демонстрировали во дворцах, затем для них стали выделять залы в музеях: в XIX веке появились музеи декоративно-прикладного искусства, а следом — первые музеи моды. Последнее звено — художественные институции, организованные модными домами с просветительскими целями. Пожалуй, самый показательный пример — Фонд Prada, который появился в 1995 году, когда, по словам Миуччи Прады, она ничего не знала об искусстве. Конечно, это преувеличение: девушка из хорошей семьи, изучавшая труды радикальных философов в Миланском университете, не могла оставаться в стороне от культурных процессов. Впрочем, хороший вкус никогда не подводит, в том числе и при выборе куратора. Первая выставка Аниша Капура, организованная фондом, нашла отклик и у клиентов дома, и у арт-критиков. А проект Элмгрина и Драгсета — бутик Prada Marfa — до сих пор служит примером идеально выстроенной коллаборации. Хотя прошло уже 15 лет с установки инсталляции в техасской пустыне, утомленные туристы до сих пор заглядывают сюда в надежде на шопинг.
Левый марш и культурный террор: как заброшенный завод во Франции стал Меккой художников
Открывшийся не так давно Фонд Louis Vuitton в Париже с впечатляющей коллекцией и выставочной программой созвучен бренду и его богатой истории. Оказалось, что говорить об искусстве со своими клиентами можно при помощи не только работ Рубенса и Ван Гога на сумках (за это ироничное высказывание о высокой моде и высоком же искусстве скажем спасибо художнику Джеффу Кунсу), но и классических выставок «с участием» тех же художников. Еще одна важная площадка для взаимодействия — ярмарки современного искусства, к которым модные дома традиционно готовят выход тематических коллекций и арт-проекты. Пандемия внесла коррективы в их расписание, но даже в отсутствие международных рейсов и привычной программы Art Basel Miami Beach в Fendi не стали менять планы и презентовали новое оформление бутика в Дизайн-дистрикте, а также коллекцию, созданную совместно с художницей Сарой Коулман. Помимо светящихся в темноте сумок с узнаваемым, но будто прошедшим через психоделический опыт принтом (кажется, что сумка перенеслась из Вудстока сразу в высокотехнологичное будущее), в нее вошли стулья и кресла из старых вещей Fendi.
Давняя дружба
Ни один разговор о дружбе между искусством и модой не обходится без упоминания платья Эльзы Скиапарелли с гигантским лобстером, нарисованным Сальвадором Дали, и коллекции Ива Сен-Лорана по мотивам работ Мондриана. Нередко их ставят в один ряд, разделяя лишь хронологическими рамками. Но между ними есть одно ключевое различие: если Дали непосредственно сотрудничал с дизайнером, то Сен-Лоран использовал работу голландского абстракциониста для реализации своих творческих замыслов. Поэтому слово «коллаборация» в последнем случае не совсем верно, но его обаяние настолько велико, что сегодня степень участия художника становится не важна. Коллаборация — это и принт Леонардо да Винчи на футболке, и сложносочиненная мужская коллекция Dior осень-зима — 2021 с участием художника Питера Дойга. Кристиан Диор и сам пришел в моду из искусства: прежде чем основать собственный дом, он владел галереей. Дойг увидел в приглашении креативного директора Dior Кима Джонса знак: несколько лет назад он сам курировал выставку в Берлине, для которой отобрал пару портретов художника Кристиана Берара, на их обратной стороне была подпись «Коллекция Кристиана Диора».
Штаб-квартира для Christian Dior: как превратить устаревшее здание в модный офис
О тесном переплетении мира моды и искусства не понаслышке знает и художница Рита Аккерман: «Мои ровесники, выпускники арт-школ, в 1990-е были больше увлечены модой, нежели искусством. Их можно было понять: тогда в фешен-кругах были слышны действительно сильные и громкие голоса... Но потом ситуация изменилась, на первый план вышли бренды и лейблы, а мода превратилась в неповоротливую корпоративную машину. Кажется, сейчас люди снова начали использовать одежду как способ говорить о важном, и это заставляет нас искать новые точки соприкосновения». Ее участие в работе над коллекцией Chloe осень-зима — 2020 вместе с креативным директором дома Наташей Рамсей-Леви служит наглядной иллюстрацией: нежные платья с принтами — не столько о женской хрупкости, сколько о силе, в том числе и силе совместного высказывания.
Наглядное пособие
Чтобы начать разбираться в искусстве, теперь необязательно ходить в музей или на курсы искусствоведения. По сумкам Lady Dior можно изучать работы актуальных художников: в прошлом году в рамках проекта Dior Lady Art свою версию культовой модели представила российская арт-группа Recycle. В Louis Vuitton задали высокую планку, начиная с коллекции весна-лето — 2008, когда Марк Джейкобс пригласил к участию Ричарда Принса (наряду с коллекцией в учебники по истории моды вошел и показ с моделями-медсестрами, оформленный Принсом).
В этом году тема урока истории искусств — «Творчество Урса Фишера», демонстрационный материал — сумки Artycapucines с искаженной монограммой, платья, платки и «цифровой контент». Подход Ива Сен-Лорана породил не меньше последователей. Из недавних примеров — рисунки Жан-Мишеля Баскии на сумках Coach и тропические принты Кена Прайса, которые апроприировал креативный директор Loewe Джонатан Андерсон, разместив их не только на сумках, кошельках, худи и рубашках, но и на керамических тарелках. Полноценно презентовать капсульную коллекцию не получилось ни на Неделе дизайна в Милане, ни во время Design Miami, но в ожидании открытия границ и путешествий клиентам было достаточно онлайн-шопинга.
Вынужденный переход в сеть и поиск новых форматов общения с аудиторией стали катализатором куда более интенсивного сотрудничества дизайнеров и художников. Прежде всего речь идет о показах, ставших главной площадкой для творческих экспериментов. Так, для работы над показом мужской коллекции весна-лето — 2021 Hermès объединил усилия с французским художником и режиссером Сирилом Тестом, который проводит для нас экскурсию за кулисами модного шоу. Теперь для того чтобы попасть в первый ряд, совсем необязательно быть главным редактором американского Vogue. Художники лишают мир моды элитарности и иллюзорности, а дизайнеры помогают художникам стать по-хорошему модными. Проводить демаркационную линию и навешивать ярлыки сегодня так же бессмысленно, как и спорить о том, улыбается ли нам Мона Лиза. С футболки, которая стоит столько же, сколько и входной билет в Лувр, — вероятнее всего, да.
Ближе к телу: как мода пришла на помощь искусству
Ближе к телу: как мода пришла на помощь искусству
