Появление новой американской Стратегии национальной безопасности — документа, периодически публикуемого с 1987 года и обобщающего представления действующей американской администрации об интересах и намерениях страны в международных отношениях и вопросах безопасности — всегда привлекает внимание экспертов. Но опубликованная в начале декабря 2025 года стратегия была замечена более широким кругом наблюдателей уже потому, что написана языком Дональда Трампа — максимально простым, сфокусированным на ограниченном наборе идей, которые президент считает наиболее важными, без особой заботы, что те или иные высказывания могут кого-то задеть.
Часть документа, посвященная Европе, кроме того, очевидно воспроизводит посылы, заложенные в выступлении вице-президента США Джей Ди Вэнса на Конференции по безопасности в Мюнхене в феврале 2025 года, ставшем шоком для европейских союзников Вашингтона. Все еще надеясь, что Трамп останется нетипичным для США президентом, а новый лидер в 2029 году вернет многое на круги своя, европейцы тем не менее признают, что определенные изменения в американской политике в отношении Европы неизбежны и к ним необходимо адаптироваться. Да и до 2029-го еще надо дожить.
Европа теряет вес
В американской стратегии прямо отмечено, что относительная доля «континентальной Европы» в мировой экономике существенно сократилась, и американская администрация связывает это с чрезмерной зарегулированностью европейской бизнес-среды, обвиняя в этом прежде всего руководство Евросоюза. К этому можно добавить и сокращение доли жителей географической Европы в населении Земли. Собственно ЕС в нынешнем составе, по расчетам демографов, потеряет к концу XXI века порядка 6% населения, даже при условии существенного миграционного притока. Кроме того, европейцы в среднем старее жителей других регионов мира, что определяет приоритетность в политической повестке вопросов о будущем пенсионных систем и заботы о престарелых.
Другая американская администрация могла бы писать об этом в более обтекаемых выражениях или умолчать, но факты останутся фактами. Демографический и экономический центр современного мира — в Азии, Китай — единственная страна, претендующая на прямое соперничество с Соединенными Штатами по размеру экономики и влиянию в мире, в Азии же появляются зерна возможных крупных конфликтов будущего. Союзники сохраняют определенное значение для США, но в контексте китайского вопроса это, прежде всего, Индия, Япония, Южная Корея, Австралия, а не европейцы.
Оборона на свои
Одно из ключевых достижений, которым гордится Трамп — согласованная этим летом на саммите НАТО в Гааге цель повышения оборонных расходов с 2% до 5% ВВП к 2035 году. Возможно, многие страны НАТО при этом допускают благоприятный сценарий, при котором ослабление международной напряженности вновь снизит приоритетность оборонных вопросов, но в нынешней обстановке необходимость больше инвестировать в оборону практически не вызывает сомнений у ведущих европейских политических сил. Да и вопрос о необходимости перераспределения финансового бремени в пользу европейских членов НАТО американская сторона начала ставить задолго до Трампа.
При этом ведущие европейские страны склонны видеть в повышении расходов возможности для их собственной оборонной промышленности, в то время как Вашингтон предпочитал бы, чтобы европейцы больше полагались на американское вооружение. Именно неуверенность в том, что США при президенте Трампе придут на помощь в кризисной ситуации, усиливает аргументы в пользу первого подхода. Но развитие собственных технологий и производств требует времени и в краткосрочной перспективе именно финансирование европейцами американских поставок оказывается важной формой, например, военного содействия Украине.
Для Трампа модель, при которой рост европейских оборонных расходов в конечном счете приносит прибыль американским компаниям, хорошо укладывается в его картину мира и по сути оправдывает смысл существования НАТО. Если же со временем он придет к выводу, что так это не работает, будущее альянса снова может оказаться под вопросом. Та же Стратегия, практически между делом, декларирует намерение США противодействовать восприятию НАТО как постоянно расширяющейся организации, что имеет значение и для переговоров по Украине.
В поисках стабильности
О России в американской Стратегии говорится мимоходом, как о проблеме для европейцев, которую они вроде бы должны быть в состоянии решать самостоятельно, ввиду своих все же весьма существенных экономического веса и оборонных возможностей. Поскольку европейцы не справляются, США готовы прийти на помощь, но скорее как посредник в переговорах, подталкивающий стороны к снижению напряженности, а не союзник, готовый в крайнем случае напрямую ввязаться в конфликт.
Американская администрация настраивает европейские страны на то, что в российско-украинском конфликте будет достигнуто некое перемирие, позволяющее США перестать заботиться о происходящем там и вернуться к экономическому взаимодействию с Россией. Европейцы же окажутся перед дилеммой — какие-то страны последуют в этом вопросе за США, другие останутся на принципиальных позициях, за что крайне-правые и крайне-левые партии будут упрекать действующие правительства в неразумности.
Распаду консенсуса ЕС по украинскому вопросу очевидно порадуются и в Москве, и в Вашингтоне. В обеих столицах путь к европейской стабильности видится скорее в возможности «разделять и властвовать», а не искать подходы к объединенной Европе в ее нынешнем виде. При этом в Вашингтоне хотели бы, чтобы европейские союзники более критически относились к китайскому влиянию и экономическим связям с Китаем — опять ориентируя партнеров на то, что главные для нашего века процессы происходят отнюдь не в Европе.
Климатические разногласия
Одна из слабостей ЕС — зависимость от импорта разного рода ресурсов из других стран, в том числе из более широкой, географической Европы, где конфликт с Россией существенно сократил набор доступных вариантов. ЕС в этом отношении делает ставку на политику зеленого перехода, предполагающую растущее использование возобновляемых источников энергии, безотходных технологий и снижение воздействия на окружающую среду, в частности, выбросов углекислого газа в атмосферу.
Администрация Трампа, однако, видит в этой концепции не потенциал, а ошибку Европы. Стратегия национальной безопасности трактует «изменение климата» и стремление к снижению выбросов углекислого газа как «разрушительные идеологии». Поэтому от США в ближайшие годы сложно ожидать содействия в достижении целей снижения воздействия на климат, а ЕС без поддержки крупнейших мировых экономик в этом смысле погоды не сделает.
Европейцы рассчитывают на то, что успех их зеленой экономики станет примером для других стран, но даже при самом благоприятном для них сценарии это потребует немало времени.
Внутренние дела
Наибольшее раздражение в ЕС вызывает обращение американской администрации к темам внутреннего развития европейских стран, которыми союзники Соединенных Штатов предпочли бы заниматься самостоятельно, без комментариев извне. Трамп же фактически присоединяется к известному из высказываний российского руководства тезису об утрате Европой своей цивилизационной и культурной идентичности. Проблемы, по мысли американской администрации, проистекают из чрезмерной и неконтролируемой миграции и избыточного регулирования и наднационального управления со стороны Евросоюза. Евроскептицизм и озабоченность миграцией — краеугольные камни повестки европейских крайне-правых партий, которым команда Трампа очевидно симпатизирует, называя их в своей стратегии «патриотическими». Как и официальная Россия, американская администрация теперь пытается апеллировать к европейскому населению, которое в своем большинстве «хочет мира», через головы европейских правительств.
При этом, парадоксальным образом, чрезмерное давление со стороны Вашингтона может даже помочь мейнстримным европейским партиям, которые действительно находятся не в лучшей форме — они получат еще один аргумент в пользу того, чтобы представлять оппонентов-евроскептиков проводниками интересов иностранных держав.
Старый свет проблем
В ноябре 2024 года российский МИД переименовал существовавший с позднесоветского времени Департамент общеевропейского сотрудничества в Департамент европейских проблем. Действительно, от былого сотрудничества с многосторонними региональными организациями, вроде НАТО и ЕС, в последние годы ничего не осталось. США, пусть и не в той же степени — масштабную трансатлантическую торговлю, оборонное и иное сотрудничество не следует сбрасывать со счетов — теперь тоже смотрят на Европу как на часть света, погрязшую в раздражающих, но не столь важных в мировом масштабе проблемах. Та же стратегия намекает, что США хотят по-своему позаботиться о Европе скорее из «сентиментальных» соображений — ввиду вековых исторических и культурных связей, сложившихся отношений и обязательств. А если, мол, не выйдет, Европе останется винить только себя — Вашингтон их предупредил, а сам справится с глобальными вызовами и без европейцев.
Администрация Трампа надеется грубой прямотой разбудить Европу и помочь политическим силам, которые изменят ее изнутри. Но в Европе не приняты ни грубость, ни прямота, так что результатом скорее станет больший антиамериканизм и попытка гнуть свою линию в вопросах зеленого перехода, санкционной и оборонной политики. Выдержать это испытание идеологическим и политическим отрывом от Вашингтона для ЕС непросто, но все же возможно.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора