Поправка макияжа: что принесет России всенародное голосование 1 июля

В агитационной кампании к всенародному голосованию по поправкам к Конституции значительную долю занимают социальные слоганы: «Обеспечим общедоступную медицину», «Ежегодная индексация пенсий», «С уважением к человеку труда». Это тем более любопытно, что государство провалилось именно в социальной поддержке населения и малых и средних бизнесов, а иной раз даже и не скрывало, что не собирается возвращать долг по социальному контракту «Мы вас кормим — вы за нас голосуете». В то же время оно предлагает голосовать именно за социальные гарантии, которые и само, как показал опыт пандемии, гарантировать не может и не хочет.

И тем не менее именно эти поправки — паровоз, который тянет за собой фиксацию ультраконсервативной триады «православие, самодержавие, народность» в Конституции (бог, тысячелетняя история и государствообразующий народ). А самое главное — обнуление сроков висения одного и того же портрета на стене. Старый режим за счет поправок поправляет политический макияж.

Попытка придать этому голосованию судьбоносность как-то неубедительна. Мы голосуем за светлое будущее? За коммунизм? За ясную цель? В чем она? Можно ли приравнять возможность сохранения на посту президента Путина к цели развития? Двадцати лет не хватило, нужно прибавить еще 16? Суверенитет, еж в штаны дядюшки Сэма, пакт Молотова — Риббентропа на знамени нашей славной истории — так ли уж все это зажигательно?

Марафон голосования за Конституцию начнется сразу после парада Победы (в связи с чем сейчас будет интересно наблюдать за внезапным резким снижением заболеваемости и смертности от коронавируса и за подготовкой ко второй волне пандемии). После объявления об этом мэр Москвы Сергей Собянин выступил с заявлением с тревожным названием «Время принимать решения». Из него парадоксальным образом следует, что пандемия — это еще цветочки, а загадочные неназванные ягодки впереди: «Ситуация с пандемией коронавируса выявила не только сильные стороны общества и беспримерный героизм врачей, но и проблемы в организации медицины, науки, региональном управлении. И мы понимаем, что это не самое страшное испытание из возможных в нашем беспокойном и нестабильном мире».

Собянин заинтриговал: нарастающие подобно цунами проблемы не названы поименно. Однако при этом мэр связал их решение с голосованием по Конституции: «Поэтому самое время принимать решения, которые помогут избежать проблем не столько сегодня, сколько завтра, в будущем. Загодя готовиться к любым вызовам и быть сильными, независимыми, несмотря на все невзгоды».

Какая связь между голосованием за, допустим, не существующую в реальной российской истории «память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога» и способностью «загодя» приготовиться к вызовам? Генетическая память предков в таких случаях указывает дорогу к прагматичным «идеалам» — в близлежащий магазин за солью, сахаром, мукой, мылом, спичками, медикаментами и бинтами. Ну и водкой, которая в трудную годину на Руси играет роль самой твердой валюты.

При этом социологические данные показывают своего рода «коронавирусный крест»: путинские рейтинги одобрения и доверия последовательно падают с начала года, но в то же само время растет число россиян, готовых голосовать «за» поправки.

Снова люди хотят отдать свою часть барщины и оброка и желают, чтобы от них отвязались. Не хотят рассуждать открыто в ставших единственно возможными телефонных интервью социологам. А главное, по практике последних лет голосование в России имеет все меньше отношения к выбору: это почти всегда, за вычетом протестных электоральных эксцессов, голосование «за».

Приход к урнам означает выученную готовность повиноваться любому капризу власти, чтобы выглядеть законопослушным гражданином, правда, с раздвоенным сознанием. Не доверяющие власти, не одобряющие ее и голосующие за нее же — это часто одни и те же люди.

В этом есть обреченность перед обозначенными Собяниным ужасами завтрашнего дня, которые непременно придут, — а мы их встретим нашими поправками. И это голосование можно приравнять к тому самому молчанию по Александру Галичу: «Сколько раз мы молчали по-разному, но не против, конечно, а за».

Неучастие действительно превращается в «молчание за», но активное участие по-прежнему не всем по плечу: полиция во Владикавказе и Москве показала, как она будет разбираться хоть с классово чуждой городской интеллигенцией, хоть с социально близкими «простыми людьми», лишенными средств к существованию. И уж тем более она готовится быть максимально жесткой, защищая свою кастовую — полицейскую — честь в ситуации, когда согласно данным тех же социологов готовность (декларативная) протестовать растет. Для подавления желания трансформировать эту готовность в акт прямого действия и приняты изменения в закон о полиции, безмерно и беспрецедентно расширяющие ее права. Советские милицейские практики кусают локти от зависти и нервно курят в коридоре отделения милиции. Следствие ведут кулаки.

Без поправок к закону о полиции поправки к Конституции мертвы: кто-то ведь должен обеспечивать это обещающее быть едва ли не вечным президентское правление.

Есть, конечно, выход из этой ситуации. Точнее, два. Первый выход загородил грудью Конституционный суд, признав странную процедуру голосования и странные поправки конституционными. Второй — это голосование против. Но, как мы уже установили, в условиях современного российского авторитаризма есть только один итог голосования — «за».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции