Илья Сачков — Forbes: «Сразу после моего задержания состоялась большая вечеринка»

О содержании в СИЗО

— Вы находитесь в СИЗО «Лефортово» уже больше полугода. Знаете ли вы, в чем вас обвиняют?

— Я нахожусь в «Лефортово» почти восемь месяцев, с 28 сентября 2021 года. Я до сих пор не понимаю суть обвинения. Я не могу комментировать ничего, связанного со следствием, но мы с моей адвокатской группой предоставляем все необходимые доказательства для установления моей невиновности. Я всегда говорил, что препятствия — это путь. Здесь я понял, насколько был прав. 

— Как работают следователи — они придерживаются протокола? Давили ли они на вас в какой-либо момент? Предлагали ли вам сделку со следствием? 

— Мы уважительно относимся к следствию и развернуто даем показания. Ко мне и к команде моих адвокатов относятся так же.

— Удается ли вам получать спецпитание и другие необходимые вещи? 

— У меня есть все необходимое. Я даже хожу в фирменном мерче — толстовках и футболках Group-IB из новой коллекции нашего внутреннего магазина GIB Store, который мы когда-то придумали вместе с нашими дизайнерами.

— Что оказалось самым тяжелым в «Лефортово»? Чем вы там занимаетесь? 

— Самое тяжелое — невозможность нормально работать. Но я понял, что благодаря этой ситуации я вынужденно ушел от рутины и теперь могу сфокусироваться на очень важных интеллектуальных задачах. Сейчас, кроме написания двух книг, я перешел к главному этапу в своей жизни, который выведет кибербезопасность на совершенно новый уровень. Но главное даже не это: эффект от этой работы создаст новую парадигму кибербезопасности, что в свою очередь приведет к снижению глобальных затрат на нее и одновременно увеличит ее эффективность, как и доверие между компаниями и странами.

— Были ли у вас свидания с родными? Как часто приходят письма и передачи? 

— Ни свиданий, ни звонков за все почти восемь месяцев не было. Почта начала более или менее ходить последние два месяца. Был период, когда я четыре месяца был вообще без почты. Это было реально тяжелым испытанием. Спасибо всем огромное, кто мне пишет. Я отвечаю всем. Всегда буду рад, если мой совет, мои знания могут кому-то помочь. Из рейтинга самых неожиданных и приятных писем: первое место — распечатка полного сценария нового сезона «Острых козырьков». Перечитываю вновь и вновь! Второе место — оригинал письма с фронта ВОВ, которое мне прислали, как пример стойкости. Третье место — портрет Дэвида Линча с настоящим автографом! Также мне прислали несколько картин, набор для рисования и куклу вуду. К сожалению, по правилам СИЗО, это передавать нельзя, и теперь все эти ценные вещи находятся у меня дома.

— Можете ли вы сказать, что вы адаптировались к новым условиям? Кто сейчас ваш сосед и удалось ли вам найти общий язык с ним? 

— Да, я адаптировался к новым условиям. Лучше всего мне помог мысленный эксперимент, меняющий представление о том, где я нахожусь. Усилием мысли я представляю, что нахожусь не в СИЗО, а в некоем интеллектуальном монастыре. И как в любом монастыре, здесь есть свои ограничения. Например, это совсем небольшое пространство — девять квадратных метров камеры на двоих, и такая же прогулочная камера — девять квадратных метров на двоих. Все это я превратил в тренажерный зал, зону для йоги, беговой стадион, библиотеку, а также центр разработки инноваций. За это время у меня сменились четыре соседа. Все они интересные люди, со своими историями. Я всегда был внимательным слушателем, и здесь этот навык очень помогает.

— Как вы получаете информацию о том, что происходит в мире? 

— Много информации мне теперь уже поступает через письма, а также я получаю газеты. В нашей камере начал работать телевизор, но мы его практически не смотрим. Если честно, ограничение от информационного шума с появлением возможности много читать и думать, дало мне очень многое.

— В «Лефортово» находится большое количество известных бизнесменов и политиков. Познакомились ли вы с кем-то из них?

— Единственное место, где можно кого-то увидеть, это дорога в суд. За это время я видел [бывших сенатора от Карачаево-Черкесии Рауфа и его отца Рауля] Арашуковых,  [бывшего министра по делам Открытого правительства Михаила] Абызова, [петербургского бизнесмена Дмитрия] Михальченко, [бывшего журналиста газет «Коммерсантъ» и «Ведомости»] Ивана Сафронова. 

Об уголовном деле

— Что, с вашей точки зрения, могло способствовать возникновению этого уголовного дела? Считаете ли вы, что у вас есть враги, которым такое дело может быть выгодно?

— Абсолютно точно, сейчас, спустя восемь месяцев, я уверен, что дело против меня — это интерес ко мне, никак не связанный с интересами государства. Это люди, которым моя профессиональная деятельность — борьба с киберпреступностью — сильно помешала. Говорят, сразу после моего задержания состоялась большая вечеринка в «Москва-Сити», на которой собралось хакерское комьюнити, чтобы отпраздновать мой арест.

— Вы когда-нибудь замечали слежку или наблюдение за собой?

— Да, я ощущал давление на себя и, скажем так, отмечал другие знаки примерно с 2014 года. Но у меня никогда не возникало мысли, от кого-то бегать, поскольку я всегда старался соблюдать как российские, так и международные законы.

— Ваши друзья и близкие называют вас патриотом. Изменилось ли ваше отношение к стране и происходящему, когда вы оказались под арестом?

— Никакие мои взгляды и ценности не изменились. Внедряемые мной подходы и технологические решения для предотвращения кибератак, кроме очевидной пользы для бизнеса в мире и в России, явно создавали мне определенное количество, скажем так, недоброжелателей, а иногда и прямых врагов. В этом особенность нашего бизнеса. Это настоящая борьба с киберпреступностью, а не купи-продай. Собственно, появление этих врагов — это лишь подтверждение эффективности этой борьбы. Если бы я никому не мешал, оказался бы я здесь?

— После начала «спецоперации»* депутат Хинштейн предложил в шутку из-за нехватки кадров создавать компании, в которых заключенные в тюрьму технические специалисты работали бы на государство. Согласились бы вы на такую работу?  

Сачков отказался отвечать на этот вопрос.

О будущем и мечтах

— Следите ли вы за тем, как идут дела у Group-IB после вашего ареста? 

— Конечно, слежу, Group-IB — это дело моей жизни. Мы с Димой [Волковым — сооснователем и нынешним гендиректор Group-IB] создавали компанию, которая может выдерживать любые катаклизмы. И я очень горд тем, что несмотря на то, что Group-IB за всего  четыре месяца столкнулась сразу с двумя «черными лебедями» (труднопрогнозируемые и редкие события, которые имеют значительные последствия. — Forbes) — 28 сентября 2021 года и 24 февраля 2022 года, — компания блестяще работает. Я доволен результатами. Я мечтаю вернуться, и свою роль в будущем Group-IB я для себя уже определил — она в разработке той глобальной концепции «новой кибербезопасности», о которой я сказал выше.

— Что помогает вам держаться и сохранять надежду?

— Я верю, что есть люди в стране, в мире, которые меня чувствуют, знают, кто верит в меня. Верю, что они могут повлиять на мою судьбу. Определенно то, что столкновение с большим испытанием связано с моей нетерпимостью к киберпреступности. Это классический мономиф (идея, что у всех мифов есть единая структура сюжета — путь героя. — Forbes), погуглите, что это такое. И то, что, оказавшись здесь, я смог не только проверить себя, но и найти следующий и, возможно, главный этап в моей жизни, дает мне огромное количество доброй энергии и любви внутри. Мне помогает обретение новых смыслов в целях и самосовершенствовании, ежедневная проверка моей силы воли. Безусловно, мне помогает поддержка и письма сотрудников Group-IB, которых я считаю родными людьми, а также студентов, предпринимателей, людей из бизнеса, наших клиентов, партнеров и многих других, с кем меня прямо или косвенно свела судьба. Всем им огромное спасибо! Это невероятно ценно для меня. Также очень сильно помогает юмор, с ним вы можете ознакомиться в Telegram-канале «МемыСкрепы2», который публикует то мемы, то скрепы — мои письма, где я иногда шучу. Также я доволен своей командой адвокатов.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением», либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.